Возле двери слышались возмущенный крик слуги и грохот от удара сапога. Лиф платья сползал вниз, угрожая вот-вот обнажить грудь...

— Нет!! Нет!!! Оставьте меня!!!

В этот момент дверь с шумом распахнулась, хлопнуло от сквозняка открытое окно.

— Отойди от нее, сволочь!

Чьи-то руки вцепились в ее назойливого поклонника, и отбросили, он отлетел в сторону, по дороге перевернув банкетный столик с шампанским.

— Oh, Hölle! – выругался тот, — что это значит! Франц! Я же сказал...

Перед Анастасией стоял ее муж, пронзительно впиваясь глазами в ее распотрошенный наряд... Лицо было перекошено гнева, губы сложились в презрительную гримасу... Как же она отвыкла от него, а таким и вовсе не видела никогда...

— Во-он оно как... да ты, я вижу, быстро нашла мне замену, не ожидал...

Саша пытался справиться с потрясением от увиденной сцены.

— Александр, как ты здесь оказался?.. — дрожащий голос удалось сделать надменным. “Господи, ведь я ревности и добивалась, но не этой же грязью!“

— Прости, что прервал твой досуг, но, видишь ли... Я покамесь имею право знать, с кем так сблизилась моя супруга!

— Я не переходила черту, как ты, хотя думай, что хочешь! Я не стану перед тобой оправдываться, – воскликнула Анастасия, оправила, как могла, платье и гордо подняла подбородок, — но теперь ты видишь, каково мне было там, в аустерии!

— О твоей черте ещё поговорим! – рявкнул Белов. — К барьеру, сударь!

Австриец, отправляя сбитый набок камзол, поднялся с пола и хмыкнул: — Я готов принять извинения за ваше вторжение, но... Я иностранный дипломат.. и есть правила...

— Указывать на правила вы будете у себя в Австрии, если доберетесь. Вы сейчас в России, и покушаетесь на честь моей жены! Сатисфакция будет здесь, немедля! — в запале крикнул Белов сопернику и чуть не вытолкал его к выходу.

Граф снисходительно поморщился. В исходе дуэли он не сомневался. Школа итальянского фехтования у лучшего наставника, да бывалые конфликты на почве прекрасного пола (до которого он всегда был охочий, не делая разницу между замужними и нет) давало ему повод гордиться собою безмерно.

Поверхностное досье на соперника сложилось у него из случайных отзывов.

“Что может сделать мне этот русский гвардеец, у него вся жизнь – караулы, карточный стол, да семья... до недавнего времени — хмыкнул пол себя Лимберт. — В дуэлях на службе вроде давно замечен не был. Да, неприятно... — придётся сделать эту строптивицу вдовой своими руками. Конечно, лучше было разобраться с помехой в виде мужа потом, окончательно поладив — имелись для этого нужные люди... Случайная встреча на улице с пулей... И нечаянная вдовушка вскоре вступает в новый брак.

Инцидент с убийством русского дворянина выйдет, конечно, бурный... Но, с другой стороны, чего нынче бояться-то? Грозящее отправление домой? Тем лучше! С красавицей иль без — вернусь в милую Вену, подальше от этой проклятой сырости... А там уж есть, кому послужить...” — быстро раздумывал граф, и, выходя, обронил Анастасии: — Договорим позже, сударыня.

У молодой женщины все похолодело внутри. Она вспомнила недавние хвастливые рассказы о хитрых приемах, в котором нет равных при австрийском дворе...

“Да конечно, Саша силен в фехтовании, но... А вдруг его постигнет неудача?!” — в этот момент обида и ревность отступила куда-то на второй план, только липкое чувство страха завладело ею всецело.

Мысль о том, что исход дуэли может быть противоположным, совершенно не тронула ее, как и осознание того, что она больше не свидится по доброй воле с Лимбертом, будь он ранен или здоров.

— Франц, держи эту комнату закрытой и жди меня здесь, – шепнул тот слуге, потиравшему возле двери челюсть и повернул ключ.

— Как вы смеете меня запирать!! — крикнула Анастасия, кинувшись к запертой перед ее носом двери, за которой удалялись решительные шаги.

Оглядевшись растерянно по сторонам, молодая женщина кинулась к упавшей с перевернутого стола сумочке, помня, что захватила запасные шпильки. “Кажется, это пригодный способ открывать замки...”

Вытряхнув бархатный мешочек тут же на пол, она нашла нужное, подобрала с пола выпавшие пудреницу, платок, баночку помады, и выудив из лужи шампанского какой-то согнутый конверт, машинально затолкала все обратно.

Спустя несколько минут её ухищрения как будто увенчались успехом и замок почти поддался, но верный приказу слуга, тихо дежуривший у дверей, тут же подал о себе знать ядовитым хихиканьем, укрепив поперёк засовом.

Минуя территорию парка, оба дуэлянта проследовали к уединенному месту на побережье, освещенному луной. Оба хранили молчание, успев обменяться лишь парой фраз в коридоре.

— Изволите взять себе секунданта? — спросил гвардеец.

— Обойдусь, как и вы... Хоть в нарушении кодекса уравняю вас с собою... — нагло ухмыльнулся австриец, которого уже и самого охватил холодный азарт поединка, призванного пополнить коллекцию его успешных побед.

— Как благородно! Для начала ответьте хоть за одно оскорбление... — процедил в ответ Белов, пытаясь обуздать бешенство.

— Кстати, откуда уверенность, что честь дамы оскорблена против её воли? — насмешливо спросил Лимберт, так не получив ответа.

“О её воле подумаю потом...” — Саша с трудом взял себя в руки, понимая, что проиграет, если станет терзаться от ревности сейчас, когда больше всего нужны крепкая рука и холодный ум.

Оба противника сняли камзолы и встали друг против друга, обнажив шпаги. Клинки их схлестнулись. Один был преисполнен пылкой решимости биться до смерти одного из них, а другой лишь отрабатывал технику, поначалу цинично обдумывая, ранить ему соперника, или сразу же устранить как помеху.

Обмениваясь пробными уколами, они оценивали шансы друг друга и словно знакомились, так и не встретившись ни разу в мирной обстановке.

По мере того, как гвардеец отбивал все его выпады, Лимберт начинал понимать, что без коронного номера не обойдётся. “Удар в правый бок и мгновенный перевод в укол... Приберегу на потом, — подумал он, — рано или поздно сам подставится как мне надо.”

Саша понимал, что противник знаком со многими приемами, которые когда-то спасали ему жизнь. Он почувствовал, что его пытаются оттеснить в сторону, чтобы подобраться сбоку.

О да, сослуживцы не считали Александра заядлым дуэлянтом, в этом австриец не заблуждался... Лишь дружеские поединки с тренировкой приемов, не давая рукам скучать без эфеса ни одной недели.

Однако лишь близким друзьям было ведомо, какие поручения государственной важности скрываются под его невинными “курьерскими” выездами. Именно они все минувшие годы не давали расслабиться, оттачивая внимание и ловкость в ожесточённых схватках, где проигравшего ждала гибель.

Выпады становились все яростнее, противники то сближались, то расходились, одежда на них была разорвана клинками, но проникающих ранений пока не было. Дуэль затягивалась, забирая силы.

В какой-то момент Лимберт все же притеснил Белова к воде, раскрывая его защиту серией быстрых ударов, и сделал резкий выпад вправо.

Но к его великому удивлению, гвардеец тут же парировал и внезапно точным ударом вонзил острие шпаги в грудь соперника!

Зажимая рану, так и оставшись с удивленным лицом, Лимберт рухнул в бьющиеся о берег ночные волны Невского залива.

Белов, вытерев шпагу, снял с себя безнадёжно разорванную рубашку и смочил ее в воде. Обмывшись ею от пота и крови, он огляделся вокруг, ещё не осмыслив до конца последствий своей блестящей победы.

К берегу приближалась толпа, среди которой его взгляд выловил маячившую одиноко женскую фигуру.

“Живой! Будто не ранен! Слава Богу!” – выдохнула тихо женщина. И, удержавшись от желания сбежать с пригорка вниз и радостно прижаться, она круто развернулась и отправилась искать свою карету.

Но, конечно, ее слова её не могли долететь до Сашиного слуха. Вскоре к нему приблизились драгуны, охранявшие резиденцию.

====== После дуэли ======