— Нет, — повторил он. — Какая из тебя королева? Ты все королевство высосешь досуха, вытянешь из людей все на свои балы и подарки. Поэтому нет.

— Тогда ты умрешь сейчас, — яростно выкрикнула Пустота. Она корявыми скрюченными пальцами рванула красивый шелк своего платья, и оно поползло по шву. Блестящие крупицы времени посыпались в ее покрасневшие ладони, полились ручьями между пальцем. — Соглашайся, пока не поздно!

— Нет, — так же твердо ответил Демьен, распуская за спиной алые драконьи крылья.

Дракон пригнул голову к самому снегу, обнял коня лапами, крыльями, зажмурился, когда в него полетела первая горсть времени. Пустота, рыча и рыдая от злобы, из-за пазухи добывала еще и еще, швыряла в дракона, лила нескончаемым потоком, и время, разбиваясь о его твердую шкуру, покрывало ее окаменевшими чешуями, сверкающими, как рубины. Пустота в истерике ждала, когда Демьен обессилеет и упадет к ее ногам старым и немощным. Но вместо этого дракон на ее глазах становился все больше, все мощнее, на крыльях и плечах его звенело золото.

Вскоре в ладони Пустоты осталась последняя горсть времени, слишком маленькая, чтобы состарить кого-нибудь хотя б на год, и Пустота в отчаянии ее швырнула в огромного огненно-алого дракона, а сама, измученная и опустошенная своей злостью, уселась в сугроб, все так же рыдая.

— Почему ты не умер?! — с ненавистью кричала она, глядя, как прекрасный и огромный дракон сворачивает широкие крылья и трясет головой, на которой теперь разворачивался алый гребень и целая корона из костяных рожек.

— Это потому, — ответил Демьен, принимая человеческий облик и небрежно стряхивая снег со своего плеча, — что я дракон. Король Драконов; а время драконам только на пользу. Тысячу, две тысячи лет… Ты разве не замечала этого раньше, глупая? Ты швыряла его в меня неоднократно, а я не постарел ни на день. Я и сейчас бы, в человеческом облике, не состарился, даже если б ты мне все это время высыпала на голову и втерла в волосы. Коня мне жаль; я его спасал и укрывал от твоего гнева, не себя.

— Но ты все равно умрешь! — прокричала зловредная Пустота, кое-как поднимаясь из сугроба, размахивая покрасневшими от холода руками, как неумелый канатоходец. — Ты умрешь, Король Драконов! Ты ведь и не заметил, что я тебя заманила в сон. Я не в нем хозяйка! И отсюда я тебя не выпущу! Ты замерзнешь в лесу; тебя заметет снегом, и ты умрешь, молодой Король. Спи! Спи…

Ее голос становился все тише; теперь он не кричал и не грохотал под еловыми лапами, а ласково шептал в уши — спи, спи, — и Демьен почувствовал, как невероятная тяжесть падает на его плечи, и он забывается таким желанным и таким сладким сном.

У Пустоты был еще запас времени, вожделенный мешочек, тяжелый, набитый битком. С этим сокровищем она по-прежнему была сильна и непобедима — главное, добраться до него. А это было настоящим приключением из-за того состояния, в котором проснулась Пустота.

С минуту она лежала, овеянная волшебством, обессиленная битвой с Королем, и слезы текли по ее ненастоящим, фарфоровым щекам. Король отрекся от нее даже с красивым лицом. Не пожелал обманываться; не потянулся к любимой красоте.

— В чем же тогда секрет? — шептала Пустота, страдая. — Я же взяла лицо самой красивой девушки!.. Самой!

Но за окном бушевала метель, крепчал мороз. Сколько времени перепало на долю старика Зимы? Сколько его соскользнуло с крыльев и смешалось со снегом?

— О, как это не понравится Осени, — пробормотала Пустота, через силу поднимаясь. — О, как она озлится… Бежать; надо скорее бежать!

Кулем с тряпьем свалилась она на пол. Ноги не слушались ее совсем, руки тряслись. Едва не вываливаясь из чересчур широкого для нее платья, Пустота упрямо поползла к стене, покрытой полуистлевшими обоями и пятнами плесени. Там она кое-как уселась, стыдливо натягивая на голые тощие плечи платье, словно кто-то мог увидеть ее, растрепанную, голую и жалкую. Сейчас, без сил, угасшая и измученная, она еще больше походила на изуродованную болезнью горбатую карлицу с неуместно ярким лицом. Кого она хотела обмануть?..

Скрюченными замерзшими пальцами содрала Пустота со стены крошащиеся, истлевшие обои, и на месте нескольких камней в кладке обнаружила его — мешок со временем. Его звенящим, переливающимся песком она плеснула себе в лицо, горстью засыпала за пазуху, в прореху на ненастоящем, рассеченном теле.

Это придало ей сил, она уселась тверже, привалившись костлявой спиной к разобранной стене, и принялась наспех заштопывать рану на теле. Ее руки спешили, стежки ложились вкривь и вкось, но Пустота уже не морщилась и не бледнела болезненно.

С последним стежком дверь в ее домик открылась и зашел Аргент. Его длинный плащ звенел казался обжигающе-холодным. Презрительно окинув Пустоту взглядом, ни слова не говоря, Аргент шагнул к столу и небрежно выложил на него еще стопку масок — юных и красивых лиц.

— Снова никчемные девчонки, — рыкнула Пустота, нервно дергая нитку и пряча от взгляда Аргента хилую грудь.

— Я делаю хоть что-то полезное, — парировал Аргент. — А вы, кажется, знатно повоевали сегодня? И как успехи?

Его голос звучал вкрадчиво, в нем слышался смех, и Пустота густо покраснела, понимая, что Аргент прекрасно осведомлен о ее неудаче. Хотела показать ему свое всемогущество и в очередной раз села в лужу…

— Вам идет смущение, — меж тем произнес Аргент, небрежно опускаясь в кресло около столика и устраиваясь поудобнее. — Вы даже становитесь больше похожей на девушку, когда смущаетесь! И ошибка такая девичья, такая наивная — отравить дракона временем… Вы знаете, сколько они живут? Говорят, многие и многие тысячи лет.

— Вы могли бы предупредить меня! — вскричала гневно Пустота, подскакивая на ноги. — Вы могли предупредить меня, что моя задумка не сработает! Я же вам почти напрямую сказала, что задумала…

— Вы могли бы и без этих ваших загадок сказать, — парировал язвительный Аргент, — что собираетесь залить его временем. Я не хочу гадать, мне это не интересно. Откуда я мог знать, что вы именно так решите его победить? Я думал, — он хитро прищурил глаз, — что вы отравите его жизнь, состарив всех его близких, всех друзей превратите в умирающих и лишите его привычной компании… красавиц, что вьются за ним и рассыпаются в комплиментах… Это было бы куда разумнее и намного больнее. Но вы же решили все сделать без меня. Показать мне, как надо действовать. Что ж, вы показали.

— Потому что вы не слишком-то прилежны в службе мне! — выкрикнула зло Пустота.

— А вы мне не очень-то доверяете, и свои тайны предпочитаете не раскрывать, — парировал Аргент. — Я — прилежен. Знаете, не так-то просто творить зло без привычки. Я обещал вам маски — вот же они. Пять штук. Прикажете еще? Будут и еще.

— Мне не нужны эти! — заверещала Пустота яростно. — Я хочу!.. Я!.. Я хочу маску Короля!

— Сами вы не знаете, что хотите, — произнес жестоко Аргент. — Вы же пытались убить его. Вот только что. А теперь хотите его маску?

— Я не спрашиваю вас, — завопила Пустота, скидывая со стола маски и топча ногами тонкий фарфор, лопающийся под подошвами ее туфель с музыкальным звоном, — чего мне хотеть! Я сама в состоянии определиться со своими желаниями!

Аргент проводил взглядом маски, разлетевшиеся на тысячу мелких осколков, но ничего не сказал, глядя, как Пустота уничтожает плоды его трудов.

— Я так рисковал, — заметил он, наконец. — Морочил головы врачам и студентам. Королю! И вот как вы относитесь к моим усилиям.

— Мне не нужны личины каких-то жалких девчонок! — зло ответила Пустота. От злости ее глаза сверкали, как раскаленные угли. — Я хочу лицо Короля!

— Но вы на него не похожи, — резонно заметил Аргент, жестом указав на тощее тельце Пустоты. — Король — молодой, высокий, сильный мужчина, а вы…

— Я придумаю что-нибудь! — прокричала Пустота, вцепившись в отчаянии себе в волосы. — Это не ваше дело! Ясно?!