— Да, — тихо и радостно ответил Дерек, целуя ее снова уже смелее, обнимая ее плечи и поглубже пряча девушку от холода под свою тяжелую меховую мантию. — Пророчествам надо верить… Мне ведь мойры тоже напророчили, что я надену корону, а я им не поверил. Два пророчества из четырех сбылось, да…

— Какая же вы неповоротливая! Как некстати эти силки!

Аргент, даже не особо напрягаясь, расправился с каменными истуканами. Его черный алмазный меч перерубил их каменные тела играючи; пассами рук великий техномаг расшвырял каменные обломки по всему склепу. Но, несмотря на эту легкую победу, Аргент все равно отчего-то обеспокоенно метался, словно зверь, запертый в клетке.

— Черт вас дери!

Казалось, досаде Аргента не было предела. Он то порывался снова нырнуть в спасительный лаз, то останавливался в самый последний момент. Казалось, он хочет остаться здесь, но и бежать отсюда хочет не меньше.

— Чего вы так боитесь? — насмешливо произнесла Пустота. — Вы проявили себя с самой лучшей стороны. Такой сильный и непобедимый… Чего может бояться великий маг?

— Короля, — невнятно ответил Аргент через плечо, полуобернувшись к Пустоте. — Разумеется, я боюсь Короля. Он может здорово попортить мою новообретенную красоту. Вы ведь сами призвали его, запутавшись в этих силках. Он сейчас явится сюда; магия этих пут приведет его сюда из любого места в королевстве.

— Он фехтует лучше вас? — насмешливо поинтересовалась Пустота. — Мне показалось, вашего изящного меча боятся даже камни. В бою я ставлю на вас; за одним продемонстрируете мне свою верность. Замените-ка свой меч на меч Забвенья. Он ведь у вас с собой?

— Не время рассыпаться в комплиментах! — рыкнул Аргент раздраженно, лихорадочно пытаясь что-то придумать. — Я хорошо фехтую, но Король сильно кусается!

— Кусается?

— Конечно! Он ведь явится в драконьем обличье! Желаете маску дракона? Она будет очень странно смотреться на вашем тощем теле, и вас кто-нибудь попытается убить из сострадания!

Услышав эту хорошо завуалированную издевку, Пустота побагровела от ярости.

— Как вы смеете… — надменно процедила она. — Паяц… раз все так серьезно, то нам нужно поскорее убраться отсюда, а не блистать тут своим остроумием! Я, может, и бессметна, но гореть в пламени Дракона — это удовольствие не для меня. Идемте обратно той же дорогой, что пришли!

— Да? В самом деле? А вы уверены, что он не поджидает нас на другом конце лаза, приветливо распахнув пасть? Как думаете, что приятнее — гореть в его огне или быть пережеванным его зубами? — съязвил Аргент. От его ядовитых слов Пустота побледнела и нервно вздрогнула. Самоуверенность и спесь мгновенно сползли с нее, как шкурка с линяющей змеи.

— Что же делать?! — в страхе выкрикнула она.

Аргент не ответил.

Вместо слов он вдруг грубо ухватил ее, зажал рот рукой в холодной алмазной перчатке, и потащил куда-то к стене. Камни запрыгали, как живые, и Пустота с изумлением увидела, как они выстраиваются вокруг нее в стену.

— Тиш-ше, — прошипел Аргент, не отпуская ее, однако. — Молите всех святых и магию, чтобы он не учуял нас! У Драконов чутье острее, чем у собак!

Пустота промычала что-то, но Аргент снова ее встряхнул, призывая замолчать, и та стихла в его руках покорной куклой.

Сначала она не слышала ничего, кроме далекого воя ветра, гуляющего по лазу, по которому они оба попали в королевский склеп. А затем вдруг стало нестерпимо жарко, так же, как до этого было холодно, и Пустота, лишенная возможности видеть, что происходит там, за каменной стеной, собранной Аргентом наспех, услышала зловещее шуршание чешуи.

Дракон был очень зол. Магические силки призвали его с поля боя и заставили оставить там друзей и девушку, за которую он переживал. Конечно, Демьен оградил ее пламенем от слуг Осени, защитил, но это было не то же самое, что быть с нею рядом. Он чуял морозные уколы и свежий зимний запах, он догадывался, что Осени пришел конец, но какой ценой? Этого он не знал, и это злило и беспокоило его.

— Кто, — выдохнул он с клубом горячего воздуха, — посмел забраться в святая святых Алых Королей? Я чувствую вас; вы где-то близко…

Пустота зажмурилась изо всех сил, трясясь от страха. Если б не Аргент — она бы не вынесла этого долгого угрожающего шелеста и выскочила бы, сдалась, покорилась силе, которая перемолола бы ее тело, сожгла и растерзала остатки плоти, под которой скрывалась алчущая чернота.

А потом… кто же знает, что потом. В какое странное и ужасное существо трансформировалась бы она потом, лишенная хрупкой человеческой оболочки? Возможно, растекшаяся чернота, выпущенная на свободу, поглотила бы весь замок и растеклась бы по всему королевству, и тогда не спасся бы никто. Свое могущество Пустота осознала только что, так остро и ярко, что ей даже стало смешно, что она прячется от дракона, которого могла бы просто поглотить. Но принять перед этим порцию боли и навсегда потерять человеческое подобие…

Это было страшно, жутко; и никаких праздников впереди.

— Если он нас учует, — прошептал Аргент, — я надену невидимый плащ и отвлеку его. А вы уйдете тем путем, которым мы пришли… Ах, какая досада! Отчего нам так не повезло?

Пустота хотела бежать уже сейчас; с криком сорваться с места и юркнуть в лаз, даже если следом за ней помчится, выжигая черные кирпичи, раскаленное добела пламя. Но слова Аргента подействовали на нее гипнотически, и она замерла, всем своим существом прислушиваясь к тому, что говорит и что делает Король.

Тем временем Дракон обследовал весь склеп, принюхиваясь к запаху непрошенных гостей. Его поиски привели его в самый дальний угол, к пустому постаменту, на котором не было статуи, и если бы Пустота могла видеть, то она увидела бы, что к этому месту Король подошел уже человеком, а не в драконьем облике. Осторожно его ноги мерили шагами небольшое расстояние между ним и постаментом, лился алый шелковый шлейф. Грозный Алый Король сейчас выглядел испуганным и растерянным.

Над этим постаментом горел луч света. Казалось, он падал откуда-то верху, из небольшого оконца, но вот никакого окна над ним не было. Тонкие светлые пылинки плясали в этом луче, и лицо Демьена, поднятое вверх, было тревожно.

— Оракул, — проговорил тихо Демьен, положив ладонь на холодные камни. — Ты?.. Зачем ты здесь?

Из луча света выглянула смиренно склоненная головка, выступила небольшая фигура, кутаясь в просторные одежды.

— Ты же знаешь, Алый Король, зачем я прихожу, — ответил Оракул нежным, но безразличным голосом. — Когда королевская семья пополняется или наоборот, убывает. И этот раз не исключение.

Услышав его ответ, Демьен словно лишился сил. Колени его подогнулись, и он упал к подножию постамента, отчаянно цепляясь за него рукой.

— Нет, нет, нет! — забормотал он, отчаянно мотая черноволосой головой. — Этого не может быть, не мог настать его час, нет!..

Оракул молча выслушал его рвущийся вверх крик и бессвязную, прерываемую слезами речь, речь, бесстрастно переждал, пока стихнет боль, терзающая Короля.

— Дерек, — проговорил Оракул, подтвердив догадку Короля, когда Демьен стих, закрыв лицо руками и раскачиваясь мерно, как маятник. — Я прихожу оповестить, что еще один из королевской династии ушел. Сегодня ушел он.

— Мой друг! — простонал Демьен. — Мой брат! Как же это случилось?! Этого недолжно было произойти! Это невозможно! Дерек был силен, он мог победить любого врага!

— Дерек сменил один королевский венец на другой и перестал быть частью твоей династии, — все так же бесстрастно ответил Оракул. — Только и всего. Он не умер; он, напротив, стал бессмертным. Он претендовал на древнейшую в мире магию и с честью выдержал испытание. Магия выбрала его. Он ушел, но продолжает жить. Только теперь ты не сможешь разделить с ним свои забавы и свои печали.

— Он так нужен мне, — с горечью произнес Демьен. — Его помощь. Его поддержка. Его братская любовь, его верность, которая прочнее всего на свете! Как много еще не сказано друг другу! Как много дум не разделено поровну! Как много жизни предстоит прожить без него… Как много времени потеряно… Мы ведь даже не простились, и кто знает, когда теперь удастся увидеться…