Дети рождены от человеческой женщины, вырастут обычными людьми и никогда не узнают, что родной отец оборачивается в серого волка.

Вот, как хочешь, Августа, так и принимай реальность.

А ночью в окно забрался Максим. На его приход я отреагировала. Когда он лёг на край моей кровати, я повернулась к нему и уткнулась в плечо носом.

Странно, что сильного облегчения это не принесло. А я так надеялась, что в его объятиях смогу забыться. Не получилось.

— Собирайся, я забираю тебя, — нежно поцеловал меня парень.

— Завтра после универа, сразу с тобой поеду, — согласилась я, дав себе отсрочку для того, чтобы всё обдумать.

Его горячая рука забралась под подол платья, которое я не удосужилась снять. Проехалась по внутренней части бёдер. Но я зажала ноги и напряглась всем телом. Оцепенело, ухватилась за его одежду, и чуть не разрыдалась.

Макс не стал настаивать, погладил меня по голове, прижимая к себе сильней.

— Бедный мой волчонок, — вздохнул он. — Я хотел тебя сразу рассказать, но твой папаша запретил. Поэтому надо уходить. Тебе станет легче в стае. Поверь.

Я верила. Расслабилась и наконец-то смогла уснуть. На его плече, в его руках.

А когда проснулась, был новый день, первый день моей учёбы в университете. Макса рядом не оказалось, но я пришла в себя.

Включила телефон и стала приводить себя в порядок.

Отобразилось сообщение:

«Всю ночь буду занят у отца. После второй пары забираю тебя из универа».

Так будет лучше. Только вот дурное предчувствие никуда не пропало.

Старинное здание в четыре этажа, прятали высокие липы. Торчал весёленький жёлто-розовый фасад. Во внутреннем дворе университета проходила линейка.

Отец остановил машину у тротуара. Звонили папе по делу, но не из Жэка, а какой-то волк. Ха! Теперь всего его друзья будут у меня числиться, как злые волки.

— Ты, что думаешь по поводу смены власти? — спрашивал голос в трубке. И я отлично всё слышала.

— У меня жена человек, я не касаюсь ваших разборок, — раздражённо отвечал папа, косясь на меня.

— Эти разборки, Женя, затронут всех. Гражданская война начинается, нужно обозначать свою позицию, — голос в трубке

— Давай так, Мерклый, вы сами разбираетесь, а нас, простой народ, в курс дела поставьте, когда решите, кому бабло досталось, — отец зло отключил телефон.

А я, не попрощавшись, вышла из его машины. Он уехал на работу.

В универ с иголочки. Специально так вырядилась, чтобы привлечь взгляды и поразить Макса, когда приедет меня забирать. Красовалась в бардовом приталенном пиджаке и короткой клетчатой юбочке. На белой блузке красный галстук. Высокая причёска, лёгкий макияж. Через плечо чёрная сумка с красным крестом. Я привлекала к себе взгляды незнакомых молодых людей, цокая каблучками по асфальтовой дорожке.

Линейка, как первого сентября в школе, была организована также пафосно и с таким же размахом. Здание старое в центре города, было огорожено высоким кованным забором, кругом камеры наблюдения и охрана. Толстая, высокая женщина орала в микрофон о пользе профессии ветеринар, ржали за спиной молодые люди. Курили вдалеке старшекурсники.

Я обошла толпу, не найдя Юли. Принюхивалась. Теперь я точно могла определить, кто из присутствующих оборотень. А таких не оказалось. Поэтому я расслабилась. Безразлично посматривала на парней, которые явно со мной заигрывали.

Я никого не ждала. Максим был сильно занят у отца на работе. С ним мы теперь вместе навсегда. Осталось только отмучиться несколько пар, и домой заехать за вещами, когда отец будет на работе.

Прощай старая жизнь! Я ухожу в новую!

И среди этой блаженной безмятежности и сладкого ожидания предстоящего сожительства с любимым парнем, появилось чувство страха. Я низко опустила голову, не поверив своим глазам. Тяжёлое дыхание, подпрыгнул пульс. Ошиблась? Посмотрела на старшекурсников, что выстроились напротив. За их спинами стоял высокий мужчина в чёрном пальто. Волосы его гребнем стояли над выбритой с двух сторон головой. Он улыбнулся широко и даже радушно.

В нос ударил запах волка. Я стала пробираться сквозь толпу студентов. Выбралась с площадки, где проходила линейка, ушла за пределы территории университета ближе к проезжей части.

Ветер был тёплый, неожиданно для прохладного утра. Срывал золочёную и багряную, под цвет моего пиджачка, листву. Листопад закружил, окутав меня. А я холодным лютым взглядом посмотрела на взрослого мужчину, выбежавшего за мной на тротуар рядом с воротами.

Боялся, что в бега кинусь. Хищник приближался, пожирая меня взглядом.

А я тонула в увядающей красе природы, скидывала сухие листья с высокой причёски. Я непокорная, я злая. Но только взбудоражила волка своим неприступным видом.

Он приближался, я не двигалась. Дарий подошёл почти впритык, свысока сверлил меня золотым взглядом. В его пальцах появился брелок с ключами от машины. Пикнула сигнализация. Я покосилась на чёрный внедорожник, что мелькнул всеми огнями.

— Присаживайся, Августа Евгеньевна, — предложил Дарий.

— Нет, — выдохнула я дрожащим голосом, не смогла справиться с волнением.

— Утащу, — засмеялся он, подошёл к машине, открыл дверь у пассажирского сидения. — Люди паниковать начнут, полицию вызовут. А папочка рассказал первое правило оборотней? Люди не должны знать о нашем существовании.

— И с какой целью я должна сесть в вашу машину? — строго поинтересовалась я.

— С целью долгого разговора. Очень мне не нравятся девушки, которые ничего о стае не знают. Ты опасна, из-за тебя могут погибнуть волки.

— Это глупость, — выдохнула я, и моё гордое самообладание сдуло ветром. Я не могла стать причиной смерти волоков. Я вообще люблю животных… Даже если они наполовину люди. Тем более если они наполовину люди! Ведь я людей тоже люблю.

Тяжко вздохнула. Он не изнасилует меня, силой не возьмёт. Вероника сказала, что волк самку только принуждать может, пока сама не отдастся, насилие исключено в принципе. Блин, я самка!

— Я альфа стаи. Присаживайся.

Альфа! Что, правда, у них всё, как в настоящей волчьей стае? Это вожак, которому все подчиняются и слушаются.

— Большой начальник? — усмехнулась я.

— Самый большой. Не бойся, не съем, — улыбнулся он.

— Я не боюсь, — соврала я и села в машину.

Хозяин быстро оббежал своё авто, глаза его плотоядно рыскали по сторонам, а губы замерли в ухмылке.

Дарий сразу включил печку, сделав обдув тёплым. Никуда не поехал, что немного меня успокоило.

— Как сокращённо твоё имя звучит? — спокойно спросил мужчина, косясь на меня хитрым янтарным взглядом.

— Ава или Густя, — странный разговор, я ожидала скандала и разборок, не меньше.

— А почему так назвали? — он устраивал кресло в подходящее положение.

— Мог бы догадаться. Мне в августе день рождения.

— Откуда я знаю, может тебя в честь бабушки назвали. А что такая хмурая? — улыбаясь, поинтересовался он.

— Имя своё не нравится, — огрызнулась я, глядела в окно в надежде выскочить и позвать на помощь. Но самое неприятное, пешеходов не было рядом.

Заскулило внутри дурное предчувствие. Я откровенно боялась оставаться с этим монстром наедине. У него такие зубы, у него такая рожа звериная, что до костей пробивала дрожь.

— Не самый плохой вариант, — продолжал улыбаться альфа во все свои белоснежные зубы. Улыбчивый, прямо, как мой папаша. — Мои родители ждали девочку Дарью, а родился я. Приходится быть Дарием.

— А у тебя как имя сокращается? — я задала вопрос, а ведь хотела скромно молчать. Но этот проклятый запах. Запах волка, который даёт защиту и никогда не обидит, вводил в глубокое заблуждение. Это я осознала внезапно, сама себе удивившись. И то, что мы перешли на «ты» почти сразу, тоже немного пугало. Хотя, что стесняться, я из него пули вытаскивала и в нос целовала.

— А не как, — он откинулся на спинку отрегулированного кресла, и посмотрел мне в глаза с каким-то умилённым восторгом. — Как не извращай, всё равно Дашка получается.