- Зачем приш-ш-шли? – зашипела центральная голова бога.

- За Соулом, – ответила очнувшаяся от созерцания Мака. Разговоры, конечно, в ее планы не входили, но всего не предугадаешь. – Ты какой-то хитростью заманил его к себе.

Она начала тянуть время, тут же размышляя, как же им поступить дальше, что предпринять.

- Я пообещ-щ-щал ему бес-с-смертие. Это великий дар. Разве не каждый человек мечтает жить вечно или почти вечно?

- Я не верю, что Соул согласился бы на это, – закачала головой девушка.

- Бес-с-смертие и обещ-щ-щание ос-с-ставить вас-с-с в живых, – уточнил наг. – Но теперь вы с-с-сами пришли ко мне, и я не знаю, с-с-стоит ли с-с-сдерживать данное обещ-щ-щание. Отсюда мало кто уходил в полном здравии.

- Как насчет того, чтобы мы забрали нашего друга и каждый ушел своей дорогой? – вступил в разговор Кид.

- Я не могу отдать вам ваш-ш-шего друга. Он теперь мой. Или платите за него.

- Сколько? – коротко спросила Мака.

- С-с-сколько? – Голова Мучалинды хитро сощурила глаза. – С-с-колько с-с-стоит одна жизнь? Можно ли измерить жизнь золотом? Может, драгоценными камнями? Землями? Государствами? А может, она ничтожна и ничего не с-с-стоит? Ну же, девочка, чем ты можешь заплатить за жизнь с-с-своего друга?

Повелительница растерялась, судорожно перебирая в уме возможные ответы, которые бы могли устроить древнее божество, да только что такого могла предложить обычная девчонка из Невады, чего не было у Мучалинды?

- Я не знаю. Что ты хочешь взамен?

- Меня устроит равноценный обмен.

Она поняла, к чему он клонит, и тут же приняла решение, наперед зная, что обратного пути не будет. От слов не откажешься. Молчание затягивалось, нужно было сказать вслух то, что уже было решено. Девушка знала, что на ее месте напарник поступил бы точно так же.

- Меняю свою жизнь на жизнь Соула, – громко произнесла Мака, и каждое слово тяжелой бусиной эха покатилось по сводам подземной пещеры.

Кто бы мог подумать, что право на жизнь можно потерять не в схватке, не проиграв старости или случайному стечению обстоятельств, закончившихся смертельным исходом, а вот так – торгуясь без возможности изменить решение.

- Мака, ты с ума сошла! – молчавший до того Кид схватил девушку за руку. – Ты же знаешь, это не выход. Соул бы ни за что не согласился с таким решением! Я такого не допущу!

Мака не смотрела на Кида, ее взгляд был прикован к Мучалинде и застывшему в трансе Соулу, но она отчетливо расслышала сталь уверенности в голосе Шинигами-младшего. Такую же сталь решимости, какая пару мгновений назад отчетливо слышалась в ее голосе, добровольно предложившим свою жизнь.

- Мою! Я отдаю годы своей жизни за каждый год жизни Соула! – сказал Кид и сделал шаг вперед, вставая перед Макой. – Можешь забрать даже больше.

Все семь голов нага открыли глаза, сверля взглядом двух повелителей, а в следующую секунду громкий взрыв смеха Мучалинды сотряс стены и потолок. Змей смеялся так зловеще, что Мака ощутила, как покрываются гусиной кожей жуткого озноба руки и спина. И ей стало по-настоящему страшно.

- Одна его жизнь с-с-стоила ш-ш-шести ваш-ш-ших. А теперь, девчонка, ты предлагаеш-ш-шь свою жалкую жизнь в обмен – это так мало! А ты, – говорящая голова перевела взгляд на Кида, – ты бес-с-смертный. Что ос-с-станетс-с-ся, если отнять от бес-с-сконечнос-с-сти, с-с-самую малос-с-сть? Правильно, бес-с-сконечнос-с-сть. Мне не нужны такие жалкие жертвы.

Кид оглянулся на Маку, и она прочитала в его взгляде растерянность. Молодой человек тоже не знал, как быть дальше. Одна из голов бога тем временем изогнулась и улеглась на колени Соула. Удовлетворенно сощурив глаза, Мучалинда продолжил:

- Я возьму час-с-сть твоей жизни, девочка. Ровно половину от того, что тебе ос-с-сталос-с-сь. Но это не вс-с-се. Еще я возьму с-с-сотню жизней других людей, которые живут здес-с-сь. – Он довольно зашипел. – Мог бы не трогать их, ведь я уже наш-ш-шел дос-с-стойного короля подземного мира, но теперь мне нужно будет начать поис-с-ски с-с-снова, а для этого нужны с-с-силы и пищ-щ-ща. Из-за тебя умрут с-с-сто ни в чем неповинных людей. Только для того, чтоб жил тот, кто тебе дорог. И ты, девочка, вс-с-сю оставш-ш-шуюс-с-ся жизнь будеш-ш-шь нес-с-сти бремя ответс-с-ственнос-с-сти за их с-с-смерть. – Мучалинда выдержал паузу. – Ты с-с-соглас-с-сна?

Время остановилось. Побледневшая Мака открыла рот, но не смогла произнести ни звука, только шумно втянула воздух, который вдруг показался ей обжигающе сухим. Ее не волновала часть своей жизни, ведь еще несколько минут назад девушка готова была отдать ее всю, только бы Соул смог спастись. Это был ее выбор и достойная равноценная плата. Но другие люди? Кто она такая, чтобы решать, кому жить, а кому умереть? И как потом засыпать каждую ночь, зная, что ты приговорила к смерти сотню лаосцев: мужчин, женщин, детей…

Соул никогда ей этого не простит…

А она никогда не простит себе того, что не смогла его спасти…

- Ну? Я жду ответа, – нетерпеливо заерзал Мучалинда на коленях Соула, ни на секунду не отрывая пронзительного взгляда от глаз девушки.

Мака опустила голову и сжала руки в кулаки. На Кида смотреть она не могла, повелительница вообще не хотела, чтобы кто-то был свидетелем этого разговора.

- Соул слышит нас? Он будет помнить, что тут происходило? – она почувствовала боль: закусила губу от напряжения.

- Нет. Он будет помнить только то, как с-с-соглас-с-силс-с-ся принять дар бес-с-смертия и с-с-стать повелителем подземного мира взамен на то, что я не причиню вам вреда.

- Тогда я согласна, – губы дрожали, и громко сказать не получилось.

- Не слышу.

Мака почувствовала солоноватый вкус крови от прокушенной губы. Собрав все силы, она вскинула голову и уперлась взглядом в желтые зрачки бога:

- Я согласна! – выкрикнула она.

- Да будет так, – удовлетворенно ответил Мучалинда.

Тело змееподобного бога поплыло алым туманом. Подземный зал стал наполняться шуршанием, которое становилось все громче и громче, отражалось от сочащейся влагой каменной породы, многократно умножалось и эхом прокатывалось по стенам. А потом из тумана стали появляться кобры. Обычные, извивающиеся, разных размеров. Они заполоняли пространство между Соулом и повелителями. Змеи все ползли и ползли, не оставляя ни сантиметра свободного пространства, переплетались между собой, шипели, то там то тут вскидывали головы и расправляли капюшоны, застывая на несколько секунд в угрожающей стойке.

Мака застыла на месте. Стоящий чуть впереди Кид тоже не двигался в ожидании того, что же их ждет дальше. Девушка была благодарна, что друг не повернулся к ней, не сказал ни слова. Она сейчас не хотела видеть его лица и знать, что у него на уме.

Когда туман рассеялся, они вновь увидели Мучалинду в образе ребенка. Он стоял рядом с Соулом, по-прежнему находившемся в трансе, и улыбался. Жуткое зрелище: ребенок, Соул в бессознательном состоянии и клубок копошащихся змей вокруг.

- Забирай своего друга, девочка, и уходи, – заговорил наг.

- А как же змеи? – Мака посмотрела по сторонам в поисках свободного клочка пространства, но добраться до оружия было невозможно, все кишело ползучими гадами.

- Ты пойдешь по ним. Тридцать шагов отделяют тебя от цели. Тридцать шагов, каждый из которых будет по крупице забирать часть твоей жизни. Укусы болезненны, но не смертельны.

- Эй, но такого условия не было! – возразил Кид, но Мучалинда тут же оборвал его:

- Молчи, бессмертный! Это часть ритуала. Начнешь помогать, девушка умрет, поэтому стой и не двигайся, пока она не пройдет свой путь. – Потом бог снова обратился к Маке: – Оступишься или упадешь, умрешь. Сделаешь шаг назад – умрешь. Поняла?

- Да, – и она сделала первый шаг.

Нога опустилась в извивающуюся массу чешуйчатых тел. Кожу обожгло холодом, что-то гладкое скользнуло по голени, а потом резкая боль затмила все ощущения. Мака пошатнулась, опустила взгляд, но укусившая змея уже растворилась в буром клубке своих сестер.