Эрен увидел, как Уна скептически сощурила глаза. Почти как Микаса в детстве, когда понимала, что Эрен ей только что соврал.

— С чего бы? — хмыкнула девочка.

— А я почем знаю?! — Эйрик опасливо посмотрел по сторонам, на мгновение встретившись взглядом с Эреном, который наблюдал за ними со скамьи и тут же удостоился убийственного волчьего взгляда этого немытого звереныша. — Молчи и лопай быстрее, пока никто не отобрал.

Девочка откусила огромный кусок и зажмурилась от удовольствия, медленно пережевывая с таким видом, будто ела леденец, а не обычный хлеб грубого помола.

— А ты? — вдруг спросила Уна все еще с набитым ртом.

— Не хочу, — соврал Эйрик. Да. Соврал. Эрен был в этом уверен. — Бабушке и остальным еще надо оставить, — и он снова спрятал хлеб за пазуху.

Пока девочка ела, а брат молча глядел на нее и улыбался, Эрен впервые за день посмотрел на небо — такое ослепительно голубое, прозрачное и бескрайнее. Целый океан неба плескался над его головой, и он на несколько живительных вздохов нырнул в его бесконечную глубину… ощутил лучи солнца на коже… услышал тревожное щебетанье ласточек…

…А затем тиски стен гетто снова сжали его горло и вернули на землю хрипловатым голосом Эйрика:

— Ого, смотри, Уна! Там же Фрост с Хауком! — он замахал двум мальчишкам в дальнем конце улицы и закричал что есть мочи: — Эй! Мелочь! Назначаю вас демонами Парадиза! Готовьтесь сдохнуть, отродья!

И Эрена бросило в жар от услышанного. Он вцепился пальцами в край скамьи и сжал ее крайнюю перекладину так, что ногти наверняка оставили следы в мягкой древесине. Эйрик между тем опять повернулся к Уне:

— Ну что, закидаем их снова камнями? — его глаза сияли от восторга. Мальчишка наклонился и набрал две пригоршни мелкой щебенки с обочины. — Я буду звероподобным титаном.

Уна улыбнулась и хихикнула:

— А я тогда буду титаном-перевозкой! — она поспешно сунула кусок хлеба в карман и опустилась на четвереньки. — Смотри, похоже?

— Да, да! — восторженно подбодрил ее Эйрик. — Уничтожим всех демонов с острова, и тогда нас выпустят отсюда и полюбят! Так ведь бабушка говорит.

И сорвавшись с места, вприпрыжку понесся к детям, которых только что объявил врагами.

— Эйрик, меня подожди! — закричала ему вслед Уна и, вскочив, бросилась было за братом, но неожиданно остановилась и вернулась к забору. Нерешительно достала из кармана кусок хлеба, который не успела доесть, и, поджав губы, положила его на ограду прямо перед Эреном. А затем подняла на него взгляд и зашептала: — И тогда больше никому не придется умирать на войне… и голодать… и калечиться… и все будут счастливы. Нужно просто уничтожить всех наших врагов. Так ведь?

— Да, — прошептал Эрен еле слышно в ответ. Потрясенный и погребенный заживо под ее словами. — Нужно просто уничтожить всех наших врагов… — эхом повторил он за ней.

Не мертвая ласточка.

И даже не улыбка Фриты.

Кажется, шепот этой элдийской девочки из гетто только что потушил в Эрене последнюю искру сомнений и нерешительности.

========== Глава 5. Кара ==========

Двое элдийских полицейских важно брели вдоль улицы, стреляя взглядами по прохожим. Будто выискивали, к кому бы прицепиться. Твою ж мать! Проверки документов еще не хватало! Только бы не попасться. Жан свернул за угол дома и, присев на корточки, сделал вид, что завязывает на ботинке шнурок.

Повезло. Полицаи чинно прошествовали мимо, даже не взглянув в сторону замусоренного переулка. Жан выждал еще немного, а затем выпрямился и с облегчением выдохнул — одна опасность миновала. Теперь нужно было успокоиться и подумать, как действовать дальше: надеяться, что Микаса все-таки возвратится к месту, где они разошлись, и поэтому продолжать ждать ее около пекарни… или прислушаться-таки к внутреннему голосу-предчувствию, который упрямо шептал Жану, что с ней что-то могло произойти, иначе давно бы уже вернулась. Успокаивать себя мыслью, что лучший после Леви боец Разведкорпуса может заблудиться на улицах гетто — казалось глупостью. Ведь каждому на Парадизе известно: кто владеет навыками пространственного маневрирования, тот прекрасно ориентируется на местности, и это умение доведено у всех бойцов Разведкорпуса до автоматизма.

Значит, Микаса попала в какую-то заварушку…

Вот черт!

Не в силах больше сдерживаться, Жан со злостью вдарил кулаком по стене, громко выругался, а затем уселся на отмостку, привалившись спиной к кирпичной кладке.

И что теперь делать? Как быть? Где искать Микасу?

«Думай! Думай! Думай! Вот же дерьмо! Все еще о командовании мечтаешь?! Да какой из тебя командир, если тебе и одного человека доверить нельзя!»

Зарывшись в собственные гнетущие мысли по самую макушку, Жан не сразу понял, что произнесенные слова адресованы ему.

— Кепку верни, — повторил просьбу человек, и на этот раз глухой скрипучий голос раздался уже ближе, а в следующую секунду кто-то тяжело опустился на бетон рядом.

Жан удивленно повернул голову, но в сумраке переулка было не разобрать ни возраста мужчины, ни черт его лица. К счастью, чиркнула спичка и на несколько мгновений осветила элдийца, который теперь невозмутимо прикуривал сигарету, зажав ту между разбитых губ, пока Жан силился вспомнить, где же он видел это лицо, показавшееся ему смутно знакомым. И только свежая ссадина на скуле да засохшая под носом и на губах кровь навели его на верный ответ: ему решил составить компанию тот, кого совсем недавно так вдохновленно избивали марлийцы у ворот гетто. Ударивший было в нос запах дешевого табака перебила забойная вонь сигаретного дыма, и не привыкшему к подобным «ароматам» Жану захотелось зажать нос или хотя бы оказаться на метр подальше от этой убойной дряни.

— Кепку верни, — тем временем в третий раз повторил элдиец спокойно и, по-прежнему игнорируя направленный на него взгляд, выпустил в сумрак облако вонючего дыма изо рта.

Жан молча стянул с головы кепку, что поднял с дороги у ворот гетто, и отдал ее хозяину, который тут же спрятал под ней свои проплешины на висках и едва наметившуюся на затылке лысину. На слова благодарности не стоило и рассчитывать. Ни пекарь, ни мальчишка с хлебом, ни этот забитый сапогами элдиец… видимо, люди в гетто не привыкли получать помощь, а потому и говорить «спасибо». Жан раздосадованно хмыкнул и опустил взгляд на бычки и обрывки газет под ногами. Задумался. Занятно все складывалось. Находясь по ту сторону ограды, на марлийской стороне, он сочувствовал загнанным в гетто людям, теперь же, оказавшись внутри, почему-то ощутил себя обманутым… и разочарованным. Хотя какая, к черту, разница? Он ведь здесь не для того, чтобы судить два народа. И уж тем более не для того, чтобы решать их судьбы. Его первостепенная задача — вернуть Эрена, мать его за ногу, Йегера домой.

Элдиец между тем нездорово закашлялся, схаркнул мокроту под ноги и, вытерев губы тыльной стороной ладони, поинтересовался:

— Куда свою подружку дел?

— Мы разминулись, — уклончиво ответил Жан.

Вряд ли этот человек согласится помочь ему в поисках Микасы. Избитый. Помятый. Несчастный оборванец. Тот, кто сам себя у ворот защитить-то толком не смог.

— На кой хер вас сюда занесло? Чего разнюхиваете? — продолжил допытываться элдиец.

— Ищем одного человека. Друга.

— Друга? — недоверчиво переспросил мужчина, а затем впервые посмотрел на Жана и вдруг расхохотался отрывистым лающим смехом. — Ты спятил?! Марлийские свиньи, которые дружат с элдийцем… Ну-ну… Может, мне сдать тебя полицаям? Им свои байки будешь рассказывать.

Бля! Жан и забыл, что человек видел их по ту сторону колючей проволоки, да еще и без нарукавников, поэтому они с Микасой для него марлийцы-угнетатели. Враги. Твари. Свиньи. Пожалуй, пора было сваливать, пока этот курильщик-туберкулезник не надумал позвать друзей и отыграться на «враге» за свою несчастную жизнь за забором.

— Мне нужно идти, — Жан поднялся и уже направился было к выходу из переулка, когда хриплый голос за спиной выбил воздух из его легких.