Наконец они остановились около невзрачной двери.
— Сюда, — указала девушка, но Эрен недоверчиво качнул головой.
Неужели обманула или это какая-то ловушка?
— Душевые же должны быть в другом конце крыла, — сказал он с сомнением.
— Те для пациентов. Слишком рискованно вести тебя туда. Эти для персонала.
Она первой шагнула внутрь и зажгла свет. Действительно, душевые. Когда Эрен оказался внутри, Фрита тут же затворила дверь на защелку, а затем крутанула вентиль ближайшего душа. Шум воды на секунду оглушил: после больничных коридоров, наполненных лишь стонами и причитаниями, тугие струи воды показались Эрену самим воплощением жизни.
Фрита тем временем подошла почти вплотную и в упор посмотрела на молодого человека:
— Ты никому не должен говорить, что я привела тебя сюда, — сказала она, чуть повысив голос, чтобы он услышал ее сквозь шум. — Вообще никому не должен рассказывать, что видел меня сегодня.
Наконец-то. Эрен ждал именно этих слов. Ведь ради них Фрита и согласилась выполнить его просьбу: ей нужно было заткнуть рот случайному свидетелю, вот почему она позволила ему нарушить распорядок и правила госпиталя. Пусть так, зато он сможет наконец помыться.
— Не расскажу, — кивнул он ей и опустился на лавку, прислонив костыль к стене.
Что бы она там ни замышляла, Эрена это не касалось. Люди из Либерио все равно уже обречены… Нет! Ни к чему сейчас об этом думать!
Он принялся расстегивать пуговицы рубашки, но на середине остановился и вопросительно уставился на Фриту:
— Я же сказал, что сам справлюсь. Мне не нужно помогать.
Дело было не в том, что он вообще-то не привык раздеваться перед девушками… Во всяком случае, Микасе и Саше всегда хватало такта не залетать в мужские спальни и раздевалки без стука, а молодым людям, в свою очередь, не врываться в женские комнаты с ноги и без предупреждения… Просто физическая форма Эрена Йегера могла бы вызвать у медсестры ненужные вопросы или подозрения. Эрен и в одежде выделялся армейской выправкой на фоне худых от неполноценного питания, затравленных с самого рождения и смирившихся со своей судьбой элдийцев из гетто, что вели образ жизни скота в загоне… Даже их взгляд вызывал в нем раздражение — большинство глаз, в которые довелось заглянуть, казались Эрену лишенными воли к жизни. Они не жили — просто существовали… и боялись… не мифических демонов, не титанов… Они боялись таких же людей. Марлийцев, что держали их за пятиметровыми стенами и распоряжались судьбами и жизнями. Когда твоя жизнь принадлежит другому — перестаешь быть свободным человеком, теряешь свою индивидуальность и однажды просыпаешься рабом. Вся система пропаганды военной диктатуры Марли была ориентирована на «воспитание» рабской силы. Более того, кропотливо взращивала в каждом элдийце чувство вины за грехи предков и культивировала идею их искупления в страданиях и ненависти к демонам с острова. Идеальные и послушные, жители гетто не помышляли ни о чем, кроме милости хозяев, которым не жалко было пускать тех в расход на передовой в военных операциях или превращать в безмозглых гигантов за малейшую провинность.
Однако даже среди всех этих жалких представителей народа Имир порой встречались те, кого система и пропаганда не смогли растоптать своим хозяйским сапогом. Или пока не смогли; возможно, всего лишь вопрос времени и обстоятельств. Тем не менее, Фрита была из таких. Она еще боролась, барахталась в паутине марлийского превосходства… Ее глаза еще горели желанием жить и действовать, она еще смотрела по сторонам, а не только вперед под ноги.
— Вот, держи. — Медсестра положила рядом с Эреном стопку вещей. — Чистая одежда. Грязную свалишь вон в ту кучу. Только нарукавник оставь. У меня нет другого.
Она даже двигалась иначе. Ее походка напоминала походку свободного человека, а не раба, шаркающего ногами в невидимых кандалах унижения…
— Спасибо, — на такое великодушие в виде чистой одежды Эрен даже не смел надеяться.
Фрита отчего-то медлила и никак не уходила. Возможно, интуитивно чувствовала в Эрене то же несгибаемое бунтарство, что и в ней самой. Недовольно качнув головой, она вдруг дернула Эрена за слипшиеся от пота и грязи пряди и цокнула языком:
— Тебе бы волосы в порядок привести. Может, подстричь тебя?
Эрен дернулся в сторону:
— Нет! Меня только Ми… — резко замолчал, чуть не проговорившись. — Я… Я подстригусь, как только выйду отсюда.
Очередная порция лжи.
Фрита озадаченно хмыкнула и пожала плечами:
— Как хочешь. Тогда я пошла. Дальше все под твою ответственность, Крюгер.
— Понял.
Когда дверь за Фритой захлопнулась, Эрен снова закрыл ее на защелку, а потом, быстро стащив с себя одежду и кинув кучей на пол прямо у двери, добрался до душа. И только там наконец позволил себе устало опуститься на пол, подставив лицо горячим струям. Отсутствующая нога ныла, выколотый глаз нещадно чесался, а вода забивалась в нос и рот, но Эрен улыбался. Какая же все-таки глупость: не стричь волосы только потому, что всю его жизнь это делали двое — сначала мама, а потом Микаса… Вроде такая мелочь, но почему-то это до сих пор казалось для него важным. Вот бы еще хоть раз ощутить ту приятную дрожь по телу, когда пальцы Микасы перебирают пряди, пока она ловко орудует ножом над его головой… Микаса… Микаса! Слишком много ее в голове последнее время. Так много, что даже с Зиком умудрился завести о ней разговор… Нельзя. Прекратить. Пресечь любые мысли…
Эрен вернулся в палату через час. Ночная темнота уступила место густо-синим предрассветным сумеркам, в остальном же здесь все было как прежде. К счастью, никто так и не заметил его отсутствия.
Молодой человек повалился на койку и впервые за несколько дней заснул глубоким сном без кошмаров.
А утром Брайан перестал дышать.
Комментарий к Глава 1. Сговор
Немного о стрижках от Хадзимэ Исаямы (автор манги) из приложения Magapoke:
— Как Эрен и его друзья обычно стригут себе волосы?
— С ловкостью используют ножи. Можно сделать это самому или попросить кого-то. Микаса очень умело режет… волосы.
========== Глава 2. Подкуп ==========
К удивлению Жана этот район Либерио ничем не отличался от остальных. Все те же разговоры и предобеденная суета, такие же чистые мощеные улицы и невзрачные марлийские лица… Женщины, мужчины, военные, зазывалы, торговцы, дети, собаки — и никому из них не было дела, что всего в нескольких десятках метров впереди улица внезапно упиралась в глухие пятиметровые стены. Кажется, что жители просто не замечали гетто под боком. Полное игнорирование и равнодушие вызывали в Жане странное чувство то ли негодования, то ли недоумения. Как? Как можно прогуливаться здесь с детьми, смеяться, рассуждать о победе над Средневосточным Альянсом, покупать золотые часы в лавке и сдобу в пекарне, когда там, за стенами, почти такие же люди живут в угнетении и постоянном страхе за свою жизнь?..
Мимо с тарахтением проехал автомобиль — еще один атрибут прогресса и достатка внешнего мира. Когда водитель заглушил мотор перед воротами гетто, все четверо наконец остановились у крайнего дома и Ханджи первой прервала долгое молчание:
— Уверены, что стоит туда соваться? — кивнула она в сторону ограды.
— Он может быть там, — ответила Микаса без промедления.
Командор ее уверенности до сих пор не разделяла, хотя все было оговорено уже не раз:
— Вряд ли Эрену удалось пробраться в гетто без денег или связей. А у него здесь нет ни того, ни другого.
— Мозгов у него нет… — проворчал Леви, засунув руки в карманы дорогих брюк.
В костюме он выглядел настоящим денди, хоть сейчас помещай на обложку журнала мод. Лучше, чем на капитане, по мнению Жана, костюм-тройка сидел только на нем.
— В любом случае, — пожал Кирштайн плечами, — если у нас получится, то почему бы и нет. Не все же по кабакам и ресторанам шататься, как это делают Конни с Сашей…
Ханджи вздохнула:
— Да и средства Хидзуру не бесконечны. Если не найдем Эрена в ближайшее время или он не даст о себе знать, мы будем вынуждены вернуться на Парадиз без него… Не просить же снова деньги у госпожи Киёми.
