Микаса перевела взгляд на медсестру:

— На носилки нет времени, — отрицательно мотнула она головой. — Уходите отсюда немедленно.

Но Фрита упрямо сжала губы и начала оглядываться, затем вдруг кинулась куда-то в сторону, вцепилась руками в дверь, торчавшую из обвалившейся рухляди, и что есть мочи потянула на себя. Безрезультатно. Хрупкая сестра милосердия была слишком слаба.

— Помоги мне… — попросила она, оглянувшись на Микасу, затем внезапно замолчала, будто что-то вспомнила, и потом, изумленная, добавила: — Микаса… Достань вон тот кусок двери.

Микаса чертыхнулась и кинулась на помощь. В один мощный рывок она вытащила дверь, вернулась к Уне и принялась помогать Фрите осторожно переложить девочку на импровизированные носилки.

— Ты знаешь кого-нибудь по имени Крюгер? — спросила вдруг Фрита.

— Нет. Кто это?

— Да так… — Она грустно усмехнулась. — Один пациент из госпиталя, который звал свою Микасу по ночам…

Совпадение? На острове Микаса не знала никого с таким же именем, но внешний мир велик и необъятен, так что… Впрочем, размышлять о таких пустяках не было времени. Она поспешно встала и напоролась на сощуренный взгляд Яниса Цукурса, который, видимо, уже сопоставил в голове все произошедшее и собрал кусочки мозаики воедино.

— Так вот вы какие — демоны с острова. И вот, значит, какого Эрена ты искала в моих списках… Эрена Йегера… Того дьявола с площади…

Его слова заставили всех присутствующих притихнуть и замереть. Фрита даже отступила на шаг назад, а Уна перестала всхлипывать…

Микаса проигнорировала Цукурса, она посмотрела в проем между домами:

— Цукурс, уведите всех как можно дальше… А еще держитесь в стороне от главной улицы, которая ведет к воротам…

Кажется, она сделала все возможное. Теперь нужно было быстрее добраться до крыши, чтобы наконец понять, что происходит. Возможно, Эрену все-таки потребуется помощь. Грохот и рыки отдавались внутри нарастающей тревогой. Микаса поспешно достала привод, но Янис Цукурс снова заговорил, и его слова пригвоздили ее к месту.

— Ты такой же дьявол, как и Эрен Йегер, — произнес он размеренно и четко, пронзив ее горящим от злобы взглядом. Его подбородок дрожал. Он снова готов был разрыдаться, но на этот раз не из-за трусливого страха за свою жизнь. Янис Цукурс просто не понимал, и поэтому он — голос всех жителей гетто — задавал Микасе вопросы: — Вы хоть понимаете, что натворили? За что? Скажи, в чем перед вами провинились эти дети? И те, кто сегодня уже умер или еще умрет?

Теперь они все — мужчина, девушка, мальчик и девочка — смотрели на нее и ждали ответов. За их спиной брызгало искрами пламя, грохотала от ударов площадь и опасная трещина ползла вверх по стене.

Что Микаса могла им ответить?

— Бегите скорее, — пробормотала она, но Цукурс не сдвинулся с места:

— Всё, что говорили нам марлийцы, оказалось правдой. Вы — с острова — дьявольские отродья. И ты такой же выродок и убийца, как и он. Вся наша кровь сегодня будет на твоих руках. Надеюсь, ты утонешь в ней, Микаса.

После этого Янис Цукурс развернулся и взялся за край двери, Фрита тоже отвела взгляд, молча схватилась за другой край, и они двинулись через завалы к узкому проходу на улицу. А Эйрик продолжал стоять и смотреть на Микасу. Он, еще пять минут назад ревущий в ее ладонь и молящий о помощи, теперь сжимал кулаки, в одном из которых болталась повязка с девятиконечной звездой Уны. Мальчик смотрел.

Смотрел.

Смотрел в самую душу.

А Микаса не смела отвести взгляд, пытаясь разглядеть в его глазах хоть что-то. Ненависть… Страх… Гнев… Нет. Ничего. В них не было ничего, кроме тьмы. И эта бездна пугала ее…

Но его рот, вдруг изогнувшийся в дугу, распахнул перед Микасой двери ада.

— Когда я вырасту, то приду и убью твою семью, сука, — сказал ей ребенок с пустым взглядом и милой улыбкой, от которой на его щеках появились ямочки.

Затем он развернулся и побежал. Проворно перебрался через завал, догнал Фриту с Цукурсом и взял свою сестру за руку. Наверное, даже успел улыбнуться ей… а потом их всех, прямо на глазах Микасы, накрыло камнепадом от очередного разрушенного в схватке титанов дома…

Она не помнила, как снова оказалась на крыше. Легкие жгло от горячей пыли, глаза щипало от навернувшихся слез, а в каждом куске ее разодранной в клочья души свежим клеймом дымились последние слова мальчика.

«Когда я вырасту…»

Руки тряслись.

«…То приду…»

Она замешкалась, пытаясь успокоиться и унять дрожь, поэтому чуть было не опоздала — Молотоборец уже приготовился нанести последний удар по Эрену.

«…И убью твою семью…»

Микаса рванула вперед, целясь громовыми копьями в загривок титана.

Нет! Она защитит свою семью.

Защитит Эрена.

И пусть весь мир видит в нем чудовище, но для нее Эрен Йегер по-прежнему дом, семья, жизнь…

…И любовь.