Всё случилось почти что за миг. Сноп искр: какой-то спутник, долбанув в корабль и прошив насквозь его отсеки, грудой обломков вылетел с противоположной стороны. Внутри отсеков погас свет, и, загудев убегающим в космос воздухом, корабль будто умирал.

Челнок с тремя космонавтами сорвало с узлов крепления и бросило из чрева звездолёта.

Секунды потекли так медленно, что из этих немногих могла бы получиться вечность. В ушах – как выключилось всё. Ал смотрел, что творится с двумя его друзьями, но ничего сделать не мог.

Ужасно заболела голова. Глаза у Ала выпирали из орбит. Он помнил, что как-то дотянулся до протянутой руки Тяна и втянул вовнутрь челнока. Он потерял сознание. И как закрылся злополучный люк – не помнил.

Через пару минут давление в кабине вернулось к приемлемому, но в живых остался только он – Ал.

Челнок отлетел далеко. Ал смотрел на свой бывший корабль. Вот и новый сноп искр: бешено крутясь, разлетаясь кусками антенн, батарей и прочих элементов, по корпусу мёртвого диска срикошетил и улетел в темноту ещё один спутник. И через минуту ещё одна бандура прошла сквозь корпус корабля.

Теперь не оставалось и сомнений, что на нём кто-то выжил. Всё случилось внезапно, Никто не был готов.

«Расслабились», – выдохнул Ал и, надавив на джойстик, помчался прочь с злополучной орбиты.

Ещё пара-тройка столкновений, и тарелка-корабль, снижая скорость, начнёт ускорять путь к Земле. Упадёт через год или два и, наверно, сгорит, распавшись на мелкие кусочки в атмосфере. Главным для Ала было теперь – только сесть, и малютка-челнок всё быстрей и быстрей вываливался из орбитального облака космического мусора.

Бег цифр на дальномере стал совсем бешеным. Ал попытался разжать свои пальцы. Кисть не слушалась совсем, сжимала и сжимала джойстик. Пальцы окаменели, и подкорка из мозга всё слала и слала мышцам сигнал держать из всех сил этот главный в данный момент орган управления – злосчастную ручку.

Испуг сменился прострацией. Не сразу – но пальцы разжались. В свете Солнца иллюминатора фаланги свои Ал увидел мертвенно-белыми. Они разжались, но не до конца. Вот кровь к ним пошла, и кожа, наконец, порозовела. Ал с головы смахнул пот. Ладонь покрылась влагой. Он осмотрелся в челноке.

– Тян… – Ал произнес неуверенно. При спуске Тян был бы штурманом. Теперь его безжизненное тело, не шевелясь, медленно-мертвенно поворачивалось в воздухе. А на висках да и у глаз покойника проступили синие пятна – следы закипания крови в сосудах.

– Где карта? Тян! Где?.. – машинально спросил у покойника Ал с укоризной. Как ему было найти во всей этой неразберихе путь к единственной цели их экспедиции? Когда активировать спуск, чтобы не промахнуться? Где вся эта информация? Почему её не загрузили?

Подобие флешки – карта, несмотря на все поиски и по карманам Тяна, и на челноке, и на поиски в памяти бортовой системы, никак не находилась. Она потерялась, отсутствовала.

У мёртвой Ялы в карманах тоже ничто не нашлось.

Что помнил Ал – так это частоту условного сигнала и частоту сигнала маяка, который включится в назначенное время. И пора маяку давно было включиться, но приёмник молчал.

Челнок приблизился к планете и вышел на орбиту в триста километров. Кончался кислород. Сигнала – не было. Сердце билось всё чаще и чаще. Становилось страшней и страшней. В голове бушевал кавардак из последних событий и звуков кошмара крушения.

«Ещё один виток…» – решился космонавт, расходуя последний кислород. Но и после витка сигнала по-прежнему не было.

Непонятно было, в чём причина. Возможно, когда челнок кувыркался вдоль звездолёта – тогда и потеряли они антенну для этой примитивной радиосвязи землян. Кончался кислород, и выход был лишь один: надо было либо спускаться, либо – умирать.

Умереть… думал Ал. Челнок сперва затормозится в ионосфере. Потом?.. Потом, может, сгорит, может, нет. Но главная беда была не в челноке, а в грузе челнока, который нельзя рассекретить. Приемлемым было лишь только одно: надёжно спрятать этот груз внизу там на Земле и привести его в полную негодность. И чтоб никто не догадался, что это за вещь.

А, ведь жить на Земле ещё можно, подумал Ал. Там есть воздух, вода, даже пища. Есть куры и яйца, масло и хлеб, картошка и рис. Только… люди другие.

Тайна… – космонавт боролся с беспамятством, – ещё есть шанс… Погрузили ведь, всё… или… почти всё. Или что-то осталось… забыли… потом… на потом… В голове всё поплыло, закружилось, и, теряя контроль над собой, Ал включил аварийный режим. И аппарат пошёл на аварийную посадку…

Открылся люк. В глаза ударил яркий свет, в кабине посвежело.

Прошло еще время, прежде чем Ал смог очнуться. Зажмурившись от яркого света, он расстегнул ремни и приподнялся с кресла. Его ноги давно уж отвыкли работать на полную силу – не слушались. Подтянувшись в проёме от люка, Ал выглянул наружу. Вверху было солнце, кругом – какие-то деревья. С их веток срывались снежинки, искрились и падали вниз на челнок и на лицо. Было мертвенно тихо. После спуска в скорлупке, – после той передряги, в которой пришлось побывать, всё казалось волшебным и тихим, и – неживым. Хотя жизнь-то она, наоборот, теперь пред тобой. Вокруг и сверху – деревья: зеленые сосны и кедры. Но ещё, правда, снег. Кругом был снег. Ал опять нырнул в люк, осмотрел внутри всё и потрогал. Сомнений не осталось – друзья были мертвы. Только здесь он вполне осознал, что же случилось. Страшнее и представить трудно: остаться одному и на чужой, хотя и обитаемой планете. Самое опасное – на обитаемой людьми.

Что же должен я сделать сейчас? – думал Ал.

Груз надо доставить по назначению. Место должен был показать маяк на земле. Но маяк не работал. Почему?

Скорее всего, не успели послать сигнал о прибытии, а без этого маяк никто не включит. Доставить груз всё равно не удастся.

Груз не должен попасть в руки землян. Это, кажется, здесь выполнимо. Судя по картам, посадка случилась в ненаселенном районе. Груз не найдут или это случится не скоро. Найдут земляне.

И наконец, что из себя представляет груз? Портал перемещения в пространстве. Его если собрать и активировать, то я буду спасён?! И, зная координаты, приведу сюда следующую экспедицию, и земляне опять ничего не получат. Это, можно сказать, последняя надежда. В таком случае – за дело!

Ал разгрузил контейнеры и по инструкции стал собирать этот самый портал. До ночи он всё завершил: меж трёх деревьев он собрал устройство, похожее на что-то вроде земного томографа. Там, дома – в лаборатории на планете в системе Гана, все было просто. Есть два аппарата, один из которых находится в зоне прибытия. Ложишься на лоток, а он провозит твоё тело через рамку. Ты исчезаешь и проявляешься, но на лотке в пункте прибытия. Так должно было быть в идеале.

И всё было собрано. Энергии для выполненья операции теоретически должно было хватить от силовой установки челнока. Вот штуцер. Его ответная часть должна быть здесь, вот под этим лючком челнока. Сгущалась ночь, человек устал, и дело было отложено до завтра.

Стемнело. Стал мешать спать холод. Ал час за часом оживлял челнок, но на злющем сибирском морозе, стоило выключить двигатель, внутри всё остывало за минуты.

Утром, – думал Ал, – он попробует отправить порталом сначала тело Ялы, потом Тяна. Только бы их тела не заледенели.

Не заледенели… Ал спохватился. Одежда мертвецов могла ведь пригодиться. А замёрзнут – её и не снимешь. С окоченевших тел он снял костюмы, оставив их только в белье. У Ялы на шее остался кулон. Ал посмотрел на кулон. Ничего особенного: платина, бриллиант, цепочка. Оправа бриллианта с изображеньем планеты. С обратной стороны оправы была и надпись о хозяйке: кто, откуда, адрес. У Тяна тоже был медальон – табличка из платины с данными: номер экспедиции, система планет, координаты в толще галактики. Всё это должно было им пригодиться в последний раз. Если только ему удастся, – добавил Ал себе: отправить их и после них себя обратно.

Он руки и ноги у трупов бельём спеленал и выложил их у челнока. Они замёрзнут, но, выложенные на ровном месте, потом легко пройдут сквозь рамку. Спать! Оставалось только спать. И Ал закрыл люк челнока.