С возникновением культа Осириса, когда люди стали предпринимать попытки спасти от тления тела умерших, надеясь таким образом обеспечить им вечную загробную жизнь, потусторонний мир переместился на небо. Блаженным краем для умерших стали незаходящие околополярные звёзды, на которых селились (или в которых воплощались) их души. Бедняки, согласно их земному рангу, могли рассчитывать только на крохотные, еле видимые звёздочки. А фараоны, вельможи и люди знатные занимали самые крупные, самые заметные звёзды, располагаясь рядом с богами. Боги, переселившиеся к тому времени на небеса, облюбовали в качестве собственной обители созвездие Большой Медведицы, которое в те далёкие времена в Египте было ещё незаходящим и называлось Бедром Коровы, или Гиппопотамом (см.: Псовые на небе).

Попасть в небесный Дуат можно было разными путями. Например, прийти по Дороге мёртвых (Млечному Пути) в сопровождении собаки или приплыть в серебряной ладье Тота (на Месяце). Можно было также прилететь на крыльях ибиса, в которого преображался всё тот же Тот, или в крайнем случае бесстрашно вскарабкаться на небо по длинной лестнице. Однако добираться до царства мёртвых, расположенного на такой головокружительной высоте, было совсем не просто и даже опасно. Поэтому позже египтяне перенесли его на восточный край неба, где каждое утро появляется солнце. Теперь Дуат пребывал не на звёздах, а на полях тростника (Полях Пару), которые располагались на восточном горизонте.

На этом, однако, египтяне не успокоились и в конце концов переместили Дуат вместе с полями тростника на запад, опустив его в глубь земли, туда, где, собственно, царство мёртвых и должно находиться – ведь именно в землю закапывают люди своих покойников.

Размещение загробного мира под землёй было последней крупной операцией египтян по обустройству своей вселенной. Произошло это в конце эпохи Древнего царства. С этого момента к прежним титулам Анубиса («Владыка Ра-Сетау», «Стоящий впереди богов») добавляется ещё один: «Хентиаменти» – «тот, кто впереди Запада», «первый из западных». И души умерших египтян теперь отправлялись не на небо, а на запад, туда, где находился подземный Дуат. Там бог мёртвых Анубис «считал их сердца», то есть оценивал добрые и злые земные дела каждого покойника и определял его окончательную судьбу в Дуате.

Шло время. И на исходе Древнего царства (примерно в конце III тысячелетия до н. э.) в египетском потустороннем мире случилось редкое в традиции престолонаследия событие: отец сменил на троне сына. Осирис, постоянно пребывавший в Дуате и игравший там роль «свадебного генерала» (в него переселялись души умерших фараонов), сменил Анубиса и стал владыкой царства мёртвых. Никакого объяснения этому факту в истории не сохранилось. Скорее всего, это была инициатива самого Анубиса, перегруженного заботами об усопших, поток которых с каждым годом всё нарастал. Известно только, что смена власти произошла бескровно, по обоюдному согласию. Ведь кроме родственных и профессиональных уз Осириса и Анубиса связывали также и тёплые личные отношения. Переплетение их судеб началось очень давно, примерно за тысячу лет до описываемых событий. В те далёкие мифические времена, когда только закладывались основы заупокойного культа древних египтян, фараоном Египта был сам Осирис. Царский трон и двойную корону пшент он унаследовал от своего отца, бога земли Геба.

Правление Осириса было Золотым веком Египта. Он заложил основы древнеегипетской цивилизации. Диких жителей Та-Кемет, не брезговавших даже людоедством, он научил земледелию, ремёслам, почитанию богов и дал им справедливые законы общежития. Призванный им бог мудрости Тот подарил египтянам язык, письменность, разные искусства, привил умение строить жилища и храмы, лечить людей, проводить необходимые измерения и вычисления, определять по солнцу и звёздам время. В стране наступили мир и благоденствие. Однако Осирис не ограничился родным Египтом. Его благотворное влияние испытали и соседние племена, которых он также приобщил к основам человеческой культуры.

И вдруг на двадцать восьмом году правления Осириса случилось непоправимое: его сгубил родной брат Сет. Бог войны, пустыни и засухи, коварный Сет давно завидовал успехам и славе старшего брата, давно мечтал отобрать у него корону и трон владыки Египта. Чтобы добиться желаемого, он замыслил и совершил гнусное злодеяние. В 17-й день месяца Хатор Сет на устроенном им пиру представил сказочной красоты сундук и объявил, что подарит его тому, кому он придётся впору. Сундук, намеренно изготовленный по мерке Осириса, стал его гробом. Как только ничего не подозревавший фараон с целью примерки в него улёгся, Сет и его приспешники быстро захлопнули крышку, забили её гвоздями, залили щели свинцом и бросили сундук вместе с несчастным пленником в Нил.

Так трагически пресёкся земной путь благодетеля-фараона.

Узнав о гибели мужа, обезумевшая от горя Исида остригла волосы, облачилась в траурные одежды и отправилась на его поиски. «Она бродила по свету и без устали искала его. Она летала над землёй, издавая крики горя, и не опустилась на землю, пока не отыскала его»[30]. А отыскала она его на берегу далёкой Финикии, куда сундук прибило ветром и течением. Оплакав находку, богиня доставила сундук с телом супруга в родной Египет и спрятала его в густых тростниках дельты, чтобы на следующий день приступить к похоронному обряду. Но увы! Злоключения несчастной Исиды на этом не закончились. Промышлявший в тех местах ночной охотой Сет случайно наткнулся на сундук и, открыв крышку, увидел тело ненавистного Осириса. В ярости он принялся кромсать мечом мёртвую плоть брата и разбрасывать её по всему Египту. Исстрадавшейся Исиде опять пришлось отправляться в далёкий путь, чтобы разыскать останки мужа. В этом трудном и опасном деле ей помогал Анубис. Их усилиями были собраны все части разрубленного тела, все, кроме фаллоса. Его успели сожрать рыбы (египтяне грешат на осетров). Искусные руки богини вылепили недостающий орган из глины и с помощью магических заклинаний прирастили его к телу Осириса. Более того, Исиде удалось совершить то, что она не успела при жизни мужа: забеременеть от него и родить сына. Но это будет потом. А сейчас необходимо было уберечь плоть Осириса от тления. Этим сложным и ответственным делом занялся Анубис. Он с помощью заклинаний и целебных трав срастил сложенные куски, осушил восстановленное тело содой, смазал его бальзамами и маслами. И через семьдесят дней мумия Осириса – первая мумия в мире! – была готова. Исида и Нефтида оплакали убитого мужа и брата и тайно его похоронили.

Для Исиды, испытавшей страшное потрясение, родившийся сын стал солнечным лучиком, пробившимся сквозь чёрные тучи горя и страданий. Она в него вкладывала всю свою нерастраченную материнскую любовь, всю свою нежность. Малыш Гор был для неё не только утешением, но и надеждой: Исида свято верила, что возмужавший Гор отомстит за убитого отца и по праву законного наследника займёт трон фараона. А пока все её силы уходили на то, чтобы надёжно спрятать сына в тростниковой чаще от злобного Сета и его лазутчиков. И в этом богине помогали её верные защитники: шакал Анубис, волк Упуат, чёрный пёс Исдес, а также божества из свиты Осириса: собакоголовый Имахуэманх, вооружённый двумя огромными ножами, и Джесертеп. Нефтида, покинувшая своего кровожадного супруга, тоже ни на шаг не отходила от малыша. А Сет и его приспешники, распугивая птиц и зверей, днём и ночью прочёсывали густые заросли, чтобы захватить Исиду с младенцем и мумию Осириса. И в дельте между сторонниками двух братьев-богов часто вспыхивали стычки, нередко перераставшие в настоящие сражения (см.: Исдес). Вот один из примеров.

Однажды Джесертеп заметил одного из приближённых Сета, демона Делиба, который по заданию своего главаря рыскал в поисках мумии Осириса. Почувствовав за собой слежку, Делиб бросился наутёк. Джесертеп кликнул находившихся поблизости Анубиса, Имахуэманха и Упуата, и отважная четвёрка ринулась в погоню. Затрещал тростник, взметнулись фонтаны брызг, взлетели из-под ног испуганные птицы! И как ни петлял вспотевший от страха Делиб, преследователи его догнали. Подбежавший первым Имахуэманх острым ножом срубил ему голову, и сражённый демон, оборвав свой предсмертный вопль, рухнул на смятый тростник и залил его кровью.