— Азаяс.

— Что ж, приятно познакомиться! — Настя весело поклонилась.

Ногай улыбнулся. «Впервые я вижу, как он улыбается», — пронеслось в голове у славянки:

— Как же мне тебя называть?

— Ногаем. За много лет я уже привык. А тебя всегда звали одним именем?

— Да. Хм, хотя… наивно, наверно, прозвучит, по сравнению с твоим рассказом…

— Мне тоже интересны ваши обычаи, — подбодрил ее Ногай. Настя улыбнулась и смущенно продолжила:

— Когда я была маленькая, отец, когда гневался из-за шалостей, звал «Табараськой». Это шутливая смесь «Наськи» и «барабашки». Вроде как, шкодливая очень. А когда был добр — звал Настена.

— Настена, — повторил Ногай как-то так по-особенному, обжигая горячим взглядом. Сердце Насти бешено застучало, щеки заалели, и она окончательно смутилась.

— Я тебя совсем заговорила, а тебе отдыхать надо. Спокойной ночи.

Для Егора сегодняшний день выдался как всегда насыщенным. Он встал рано, уехал в порт, там принимал и торговался за товар. Полученное отправлял на склад. Перекусил в таверне. Расслабился. Выходить на улицу из прохладного полумрака совсем не хотелось. Солнце сегодня пекло особенно жарко. Сейчас бы отдохнуть на берегу моря, искупаться. Егорий вздохнул, — не было на это времени. Надо на склад, посмотреть уже имеющийся товар, проверить, как разместили, посмотреть свитки с отчетом, что вела мать. Позже еще по ремесленным пройти, поспрашивать, кому какой товар нужен. Может, вечером удастся вырваться. Надо младшего на склад ставить, чтоб товар принимал. Слишком много дел.

К концу дня наваливалась усталость. Егор наспех поел, зашел к себе переодеться. Жара проклятущая! Одежда вся пропотела. Вот был бы отец, работы явно было бы меньше, он, Егор, сегодня, может, и купаться бы пошел. Ему вспомнилось детство там, в Суздале. Как весело было, когда всей семьей ходили на реку, обычно уже после покоса. Вода стояла теплая-теплая. А Санька все боялся, что его водяной утащит и в воду глубоко не заходил. Егор тогда подплыл и за ногу его цапнул. Вот крику-то было!

Егор улыбнулся и вздохнул. Как же давно это было… Нет отца, да и Санька уже совсем большой. «Вот женюсь, свои дети пойдут, обязательно в такую погоду буду с ними купаться ходить. Хоть не ради себя, ради них». С невестой так ничего и не решилось, и из головы все не выходило, как уговорить Ксенаксиса. Егор решил поговорить сегодня обязательно с матерью. Он искал ее по дому и нашел в комнате у Саньки, там шел ожесточенный спор. Из комнаты явственно слышалось:

— Куда ты собрался?! Сдурел совсем?

Егор отворил дверь и зашел. На кровати сидел грустный Саша, возле него стоял раскрытый сундук с накиданной как попало одеждой и свитками. Мать ходила по комнате из угла в угол.

— Матушка, вы чего шумите?

— Вот, со старшего брата бы пример брал! Знаешь, что удумал? Учиться, говорит, поеду во Францию.

— А чего далеко-то так?

— Егор, до шуток ли?!

Егор пожал плечами и присел рядом с братом.

— Сань! Мне помощник нужен, — он толкнул легонько младшего плечом в плечо.

— Ай! Меня вот Никита легко заменит.

— Саш, послушай, — вмешалась Настя. — Тебе всего шестнадцать. В прошлом году тебе мозаика в соборе нравилась, и ты в художники хотел податься. Подожди, — она погладила младшего по голове. — Подожди еще два года. Если увлечение не пройдет, мы вернемся к этому разговору.

Саша надулся и сердито молчал.

— Учиться можно и здесь. На лекции ходить.

Младший был недоволен. На лекции и философские диспуты он и так ходил. Ему не хватало знаний, а хорошие книги доставались с большим трудом. Он жадно хотел понимать, как все устроено, учить других. Открыть миру что-то, чего он не знает, как Аристотель, как Метаксас в конце концов! Вместо этого торговался за зерно. Как прозаично! Бесконечное обывательское копошение! Надоело до тошноты!

Настя с облегчением вздохнула, приняв отсутствие возражений за согласие.

— Да и денег на поездку надо, а путь-то не близкий. Еще там жить на что-то надо, пока учиться будешь.

— Вот-вот, Егор дело говорит. Погоди, денег подкопим. Или ты думаешь, нам поездка в Болгарию так просто обошлась?

— Ладно, подожду, — последний довод про деньги его сразил. Он все же был сыном купца.

Егор, пока шел разговор, внимательно рассматривал мать. Она была в легком красивом шелковом платье с разрезами на свободных широких рукавах. К нему шли браслеты, но их не надела. Ее черты лица стали ярче. Странно, мать редко красилась.

— Матушка, ты куда-то собираешься вечером? Или ждешь кого-то?

— Я?! Нет.

— Ты очень нарядная. Это платье для похода в гости…

Настя смутилась.

— Жарко. Пришла с рынка, решила переодеться. Это платье легкое, как раз для теплого вечера. Никуда я не собираюсь и никого не жду. Что ж это теперь, платью пропадать? Вас порадую.

— Ты у нас такая красавица! — похвалил оживившийся Санька. — Видел бы тебя отец.

— Да… — Настя вздохнула и загрустила.

Тут Егор решил: пора.

— Я вот все думаю, что и мне своей семьей обзаводиться надо. Самому становиться отцом так сказать, главой семьи. Матушка, давай в этом месяце пропустим платеж по кредиту за дом?

— Что?! — просьба Егора огорошила.

— Я с Ксенаксисом почти договорился. Нужен хороший подарок.

Настя заходила по комнате.

— Егор, нельзя! Я дала слово, за нас поручилась Евстарфтия. Пропустишь в этом месяце — в следующем будет в два раза больше. Где мы столько возьмем?

— Я перехватил большой заказ…

— Чудно! Ты крышу на складе видел?

— А что не так?

— Да ведь прохудилась в нескольких местах. А вдруг дождь?

— А вдруг война! — поддержал неожиданно младшего старший.

— Санька! Вы сговорились, да?!

— Мам, от всего не убережешься. Посмотри за окно, погода наипрекраснейшая! А Егору надо дать шанс! — пошел в наступление Санька.

— Нет такого купца, что стал бы меня, иноземца с долгами, рассматривать всерьез как жениха. А с Ксенаксисом мы по торговым делам не раз пересекались. Он меня уважает.

«Ишь, как объединились! Вот и что с ними делать?» У Саньки был беспорядок: на столе лежали книги, вокруг разбросаны свитки. Настя в думах, как быть, начала прибираться, раскладывать по порядку свитки, заинтересовалась книгой.

— О чем она?

— А?! — не сразу понял Саша. — О героях греческих.

Настя начала листать книгу.

— Матушка, как насчет денег?

— Ты с невестой познакомился?

Егор покачал головой.

— Нет.

— Какая она? Будет ли она тебе хорошей женой?

— Знаю, что отец воспитывал ее строго. Думаю, она хорошая и скромная девушка, мне этого достаточно.

— Если сердце твое не задето, подумай: есть же у нас знакомые русичи среди купцов и ремесленников, может, тебе кто из их дочек приглянется?

— Матушка, я хочу чего-то добиться! Войти в гильдию, наконец. Там совсем другая торговля и другие заказы.

— Мам, ты все наши идеи просто рубишь на корню! — возмутился все еще обиженный Саша.

— Не серчай. И ты не серчай, — посмотрела она на старшего и на младшего. Села между сыновьями, обняла обоих за плечи. — На то я и мать, чтоб уберечь вас от бедовости.

В комнату постучали.

— Да! — ответили все разом.

Зашел слуга:

— К Егорию пришли, Алексис Адамиди. Внизу ожидает.

— Егор! — Настя с тревогой посмотрела на сына, сердце болезненно сжалось. — Ты все еще с ним общаешься?! После всего, что было?

— Он — сын купца первой гильдии. У него связи. Вот женюсь на хорошей девушке и оборву холостяцкие знакомства! — Егор многозначительно и ехидно посмотрел на мать.