— Вы не понимаете, — сказал Ниссен. — Это эксперимент.

— Все мы понимаем, — заверил его Виталик. — Я прямо вижу, что подушки на ковре навалены исключительно в научных целях. А на столике не вино и фрукты, а реагенты и реактивы.

— А нам запрещено вызывать демонов в стенах Академии, — заметил Федор.

— А жена твоя знает о твоих экспериментах? — поинтересовался Виталик.

— Я холост, — сказал Ниссен. — А вы кто такие? И как вы сюда попали?

— Мы к вам, профессор, и вот по какому делу…

— Я не профессор, — сказал Ниссен. — Я академик.

— Хрен, как говорится, редьки не любознательней, — сказал Виталик.

Ниссен наконец-то встал в позу кастующего мага и от его ладоней стал идти легкий дымок.

— Я вас сейчас испепелю, — пообещал Ниссен.

— Ты угрожаешь испепелить нас, но делаешь это без уважения, — сказал Виталик. — Кроме того, я уверен, что в уставе вашего учебного заведения наверняка есть пункт, запрещающий испепелять студентов в свободное от занятий время.

— Вы — не мои студенты, — заявил Ниссен.

— Вот он, — Виталик ткнул пальцем в Федора. — Вполне себе студент.

— Да, — подтвердил Федор. — Я студент.

Суккуб соблазнительно изогнулся внутри пентаграммы.

— А, помню, помню, — сказал Ниссен. — Мистер Сумкин, кажется. Я вам еще кредит на обучение помогал получить.

— Мы как раз по этому поводу, — сказал я. — Сколько он вам должен?

Ниссен назвал сумму. Федор поник плечами. Виталик присвистнул.

— Те пять лет едва начались, — заметил я. — А первый год он оплатил из собственных средств.

— Таковы условия подписанного им договора, — развел дымящимися руками Ниссен. — Кредит предоставляет наш банк-партнер…

— А договор наверняка был написан очень мелким шрифтом, — сказал я.

— Ростовщики везде живут неплохо, — заметил Виталик. Некоторые вещи не меняются вне зависимости от времени и обстоятельств. Небо голубое, вода мокрая, банки наживаются на доверчивых простофилях, оказавшихся в тяжелых жизненных обтоятельствах.

— Вы можете адресовать свои вопросы им, — сказал Ниссен. — Их ближайший офис находится в ста пятидесяти километрах отсюда и открывается в десять утра, так что вы вполне можете успеть.

— Мы сами решим, кому нам, сука, адресовать вопросы, — сказал Виталик.

— Я в любом случае не могу его отпустить…

Виталик медленно расстегнул кожаный плащ. Выяснилось, что зомби подготовился к разговору и переложил свой дробовик из инвентаря под одежду. Кроме того, на его поясе обнаружился внушительных размеров тесак.

— Мы пришли сделать тебе предложение, от которого нельзя отказаться, — медленно и спокойно сказал Виталик. — Кстати, у тебя есть любимая лошадь?

— Э… нет, — сказал Ниссен.

— У него есть любимый грифон, — подсказал Федор.

— Грифон тоже подойдет, — согласился Виталик и погладил тесак.

— Вы отдаете себе отчет, что угрожаете могущественному магу в месте его силы? — поинтересовался Ниссен.

— Отдаем, — сказал я и покрутил в руке «дезерт игл».

— Огнестрельное оружие тут не действует, — сказал Ниссен.

— А это не огнестрельное оружие, — сказал я. — Это магический артефакт с тримеритовым боеприпасом.

Суккуб обольстительно улыбнулся уже мне. У демонов либо нет проблем с кариесом, либо отличные стоматологи.

Ниссен сглотнул.

Он знал, что такое тримеритовый боеприпас.

Конечно, он был академиком магии в месте концентрации своей силы (строить собственную академию в любом другом месте было бы верхом неосмотрительности), у него было несколько уровней защиты, наверняка имелся Амулет Возрождения с максимальными шансами на успех и способности к телепортации.

Но нас было трое, и среди нас был легендарный физрук, чьи подвиги, в том числе и вымышленные, воспевали в своих балладах засевшие на каждом третьем углу менестрели.

Он был наслышан обо мне и явно не хотел рисковать.

Тот факт, что мы в принципе смогли проникнуть к нему в кабинет в сердце его цитадели, и он пока еще не понимал, каким образом, уже говорил не в его пользу.

— Что вы хотите?

— Разорвать договор, — сказал я. — Признать его недействительным. Формулируйте, как хотите.

— Придется заплатить неустойку, — сказал он.

— Сколько? — спросил я, понимая, что вопрос уже практически решен. Если уж он начал торговаться…

Он назвал сумму, всего лишь на десять процентов меньшую, чем в первым раз.

Плечи Федора поникли ещё ниже. Виталик задумчиво достал из ножен тесак и принялся водить большим пальцем по лезвию, проверяя его заточку.

— А без процентов? — спросил я.

— Вы забираете у меня моего лучшего ученика…

— Я не большой специалист в образовательной сфере, — сказал Виталик. — Но мне кажется, что ты недостаточно хорошо обращался со своим лучшим учеником. Посуди сам, он жил в каморке под лестницей и ты сделал так, чтобы он был должен тебе хренову кучу денег и отдавал их еще двадцать пять лет, фактически становясь на это время твоим крепостным. Какие-то хреновые у вас тут, сука, стимулы.

— Дополнительная мотивация…

— Себя-то ты другими методами мотивируешь, — заметил Виталик и подмигнул суккубу. — Зайка моя, как насчет того, чтобы провести незабываемую ночь в обществе элитного упыря? Ты — демоница, я — нежить, мне кажется, мы могли бы найти общий язык.

— Могли бы, — подтвердила она низким сексуальным голосом. — О, как мы могли бы найти что-то общее, и не только язык, мой милый зомбеныш.

— Так чего зря время терять? — поинтересовался Виталик.

— Да я бы не против, — сказала суккуб. — Потому что эти ваши разговоры мне уже наскучили. Но я связана пентаграммой, мой дорогой упырь.

— Вообще не проблема, — сказал Виталик и шагнул к пентаграмме.

— Не делай этого! — в один голос вскричали Ниссен и Федор.

Академик бросился Виталику наперерез, а Федор, напротив, бросился в ближайший угол с явным намерением в него забиться.

Оба они не успели.

За миг до того, как отталкивающее заклинание Ниссена ударило элитного зомби в грудь и отбросило его к стене, он успел протянуть суккубу руку и тем самым нарушил целостность пентаграммы.

Демоница перешагнула через начертанную на полу границу, за один миг став в полтора раза выше, в два раза толще, в три раза хвостатее и рогатее, и в десять раз менее привлекательной.

Хотя, тут уж кому как. Некоторым, я уверен, и такое бы понравилось.

— А-ха-ха-ха! — демонический смех рассыпался по кабинету. — Наконец-то! Как же долго я этого ждала!

К сожалению, она так и не уточнила, насколько долго она ждала на самом деле, но, полагаю, что это время показалось ей вечностью.

Зато не было нужды уточнять, чего именно она ждала.

Потому что, оказавшись на свободе, она первым делом прыгнула к академику Ниссену, одной рукой почти нежно обняла его за талию, а другой — оторвала старому волшебнику голову.

Как говорил мой старик-отец, по женскому поведению никогда не поймешь, чего она хочет, шубу или скандал из-за отказа ее купить.

По счастью, у нас сейчас такой проблемы не было. Суккуб ясно дал нам понять, чего он хочет, и вряд ли у оторванной головы ректора может быть какое-то двоякое толкование.

Убивать.

Демоница развернулась в мою сторону.

Я улыбнулся. Я — не ходячий хрустальный сосуд с маной, меня на пинках не вынесешь.

Она ринулась на меня, и пока она бежала, я успел всадить в нее три пули из своего магического артефакта. Боезапас так, конечно, был самый обычный, когда бы я успел тримеритовых пуль себе заказать?

В беседе с Ниссеном я блефовал. Виталик, как я полагаю, тоже. Вряд ли элитный зомби опустился бы до таких мелочей, как отрезать головы чьим-то любимым грифонам.

Я ни разу не промахнулся, но пули ее не остановили. Только чуть замедлили. Здоровья у демоницы было, наверное, как у Большого Вэ, а если и меньше, то всего на чуточку.

Пришлось отрабатывать по старинке. Когда она оказалась в зоне досягаемости, я сокрушительно пнул чаровницу в живот, и она отправилась в полет к противоположной стене.