— Не думаю, — Кевин стащил с правой руки латную перчатку, на мгновение явив миру обвивающий его запястье массивный браслет, протянул руку в сторону смерча и…

В следующий миг все обозримое пространство осветила яркая белая вспышка, и Федор ослеп. А когда зрение вернулось к нему, смерча над городом уже не было, и только теплый ветерок слегка колыхал волосы императора.

— Ты бы хоть предупреждал, дружище, — упрекнул императора стрелок, поправляя темные очки.

— Простите, не подумал, — сказал Кевин.

— Это же была магия высшего порядка, — пробормотал Федор. — Может быть, даже божественного. Кто вообще способен такое сотворить?

— Некоторые способны, — сказал Кевин. — Например, я.

Все началось и закончилось на болоте.

Элронд сопротивлялся.

Я бы сказал, что он бился как лев, но на самом деле я никогда не видел, как бьются львы. А вот загнанных в угол крыс наблюдал довольно часто.

Он посылал на нас полчища всяких тварей, ползучих, ходячих или крылатых, и мы с Брюсом, стоя спина к спине, истребляли их до тех пор, пока вокруг нас не выросли горы из их тел.

Но самого Элронда мы не видели.

Болото испарилось от выплесков боевой магии и превратилось в степь. Элронд вторгся в нее отрядом кочевников, и пока Брюс заманивал их в ловушку, я ударил с фланга танковым клином, и разметал их по равнине.

Мы перешли в атаку.

Я возглавил армию вторжения и пронесся по чужой стране ветром разрушения. В конце концов мои войска осадили вражескую столицу, огромный город на берегу моря.

Я сам повел свою армию на штурм, и он длился три дня и три ночи, пока воспользовавшись туманом Брюс не прошел морем и не высадил свой десант на побережье.

Город пал.

Но самого Элронда мы не видели.

Мы истребляли его создания на суше, на воде и в воздухе. Мы убили каждой твари даже не по паре, а по паре десятков раз.

Казалось, что мы сражаемся тут уже целую вечность. В одной из схваток Брюс лишился глаза, а у меня выросла борода, мешающая надевать боевой рогатый шлем.

Но самого Элронда мы не видели.

Мы искали его повсюду. Мы обшарили весь этот мир, мы искали в лесах, мы искали в морях, мы искали в горах. Мы нашли тысячи его последователей, мы истребили тысячи его учеников, мы уничтожили миллионы его творений, мы искоренили его культ и убили всех его жрецов.

Но самого Элронда мы не видели.

А потом Брюс указал вверх.

Элронд все это время был там. Не на небе, а за ним.

За облаками, там, где кончается земная атмосфера и начинается космос, притаился огромный черный монстр, многоликий и с миллионом щупалец.

Ярость разгорелась в моей груди, и я вознесся к нему огненным копьем и пронзил его тело, и взорвался, разорвав его на тысячу кусков, но он собрал себя из частей и мы снова сцепились, и мы бились с ним в небесах, а потом, пылая огнем, мы рухнули вниз и упали в море, и оно высохло от нашей ярости, и превратилось в болото, и в этом чертовом болоте я его и утопил, к хренам.

А потом огненным смерчем пронесся по всем мирам и уничтожил то, что от него осталось.

Мне понадобилась всего-то тысяча лет.

После этого я вернулся туда, где все начиналось, и там, в самом сердце топи стояла маленькая хижина, в которой меня терпеливо дожидался постаревший, облысевший и одноглазый Брюс.

— Ты завершил свое мщение, физрук? — спросил он.

— Думаю, что да, — сказал я. — Покажи мне, где здесь выход.

— Везде, — сказал он.

И я увидел.

Еще я увидел трех прячущихся в камышах оборванцев, и были видно, что им страшно, и что сидят они там уже очень давно, и что все это время они ждали исхода нашей войны и не решались выходить.

Это были местные Вычислители, до которых занятый нами Элронд так и не смог добраться.

Их я тоже убил.

Я вернулся в свое тело, в ту реальность, которая отныне станет для меня единственной, и это вышло очень неудачно, потому что тело продолжало прыжок, а я оказался к этому не готов и рухнул в густые кусты, и запутался в этих зарослях и некоторое время ничего не видел.

Должен признать, что у способа Гарри и Брюса были свои преимущества.

Кто-то протянул мне руку и помог мне подняться. Оказавшись на ногах и проморгавшись, я обнаружил, что за помощь обязан богу-императору Кевину.

Он был уже без брони, в светлых брюках и белой рубашке, и он улыбался.

Джек Смит сидел на садовом стульчике и, разложив перед собой кучу всяких тряпочек, щеточек, бутылочек и тому подобного барахла, чистил и смазывал свои револьверы.

В углу сада довольный и одновременно немного испуганный Сумкин о чем-то разговаривал с Брюсом. Когда они закончили разговор, Брюс ушел телепортом.

Магистра здесь не было.

Интересно, Борден сильно на меня злится, что я не дал ему закончить? Ну, то есть, сильно бы он на меня злился, если бы помнил, что я не дал ему закончить?

— Ты победил, — сказал Кевин.

— Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — попросил я.

— Там слишком много всего, — сказал он. — Так что пусть этим займется кто-нибудь другой.

— Кстати, а где он? — поинтересовался я. Было немного странно, что Магистр не дождался финала.

Кевин сразу понял, о ком я говорю.

— Не ищи Оберона, — сказал он.

— Это инструкция к действию?

— Это просьба, — сказал Кевин. — Оберон — сложный человек…

— Но он ваш сложный человек? — уточнил я.

— Нет, он всегда был сам по себе. Но без него этот мир станет беднее.

— Ясно, — сказал я. — И в случае чего ты обрушишь на меня всю мощь своей империи?

— Нет, — покачал головой Кевин. — Просто не ищи.

— Ладно, черт с ним, — сказал я. У нас с Магистром были сложные отношения и свои счеты, но, думаю, что если подбить итоговый баланс, то выяснится, что никто из нас другому ничего не должен. Если, конечно, не принимать во внимание тот факт, что он — Архитектор, и… Но эта дорога может завести меня слишком далеко, и я не уверен, что все еще хочу по ней топать. — Расскажи мне лучше другое. Вот я победил, сделал то, чего в принципе не должен был сделать и сделать не мог, всех убил, а других всех спас и все такое. И вроде бы я молодец и герой и вот это вот все. Почему же я не чувствую внутри себя никакого ликования? Радости и прочего упоения моментом?

Кевин невесело улыбнулся.

— Добро пожаловать в клуб, — сказал он.

После того, как я убил местных Вычислителей, локальный апокалипсис кончился сам по себе, затух, как пожар в лишенном кислорода помещении.

Лишившись внешнего контроля, зомби пали на месте.

Они оказались слабыми.

А сильные так и не возвысились.

По крайней мере, пока.

Жизнь Денеи, насколько это вообще возможно, возвращалась в прежнее русло. Люди разбирали завалы, подсчитывали потери и пытались как-то наладить свой быт. Вернуть старый порядок.

Не уверен, но вполне возможно, что через несколько лет они найдут какое-нибудь рациональное объяснение этой внезапной волне насилия, прокатившейся по всей планете. Радиационное облако, вспышки на Солнце, вызвавшие галлюцинации и голоса, прозвучавшие в каждой голове или еще что-то такое.

Люди вообще здорово научились себя обманывать.

Мы с Беллой стояли на холме.

Поскольку окружающие нас развалины были такими исторически, а не возникли в результате последних действий, здесь никого не было. Разбирать тут нечего, а экскурсии временно потеряли свою привлекательность.

Кстати, об экскурсиях…

Надо будет как-нибудь навестить Землю, посмотреть, что у нас получилось и проследить, чтобы все опять не пошло не так. Впрочем, я думаю, Система должна была извлечь из произошедшего какие-то уроки и не станет торопиться со своим повторным пришествием.

А если какие-то игровые условности начнут просачиваться из инфосферы в реальный мир… Что ж, полагаю, восемь миллиардов человек как-то смогут решить эту проблему.