От обуявшего азарта, кажется, даже мышцы начали оживать. Я энергично ковыряла дёрн, выгребая землю руками.

– Рыська, может ты того, когтиками подмогнёшь? – попробовала поканючить я.

Кошка, демонстративно отвернув морду, делала вид, что глухая. Мол, я свою миссию исполнила – дальше сами – сами – сами. Сбитая колом земля поддавалась с трудом. Нож – таки не лопата, да и лес – не огород.

Через минут пятнадцать моих мучений, сжалившись, Рысь подошла ко мне, отодвинула "кормою" в сторонку и в три секунды мощными лапами докопала ямку нужного размера. Затем высоко подняла морду и гордо удалилась.

– Матушка – спасительница, спасибочки. – искренне выдала я и начала стаскивать на импровизированную плиту пригодный для костра хворост.

Благо этого добра тут хватало буквально в шаговой доступности. Осторожно посыпав конструкцию из веток и палок потолще горючим порошком, уселась ждать. Костёр разгорелся моментально. Прелесть, а не изобретение. Любому розжигу фору даст.

Так, теперь поглядим, что там у нас с мясом и в чём его запекать. Фольги нет, значит надо поискать листья максимально большого размера. Надеюсь, они здесь не ядовитые.

– Рысь, пригляди за мной, чтобы я чего попало тут не налопалась. – сделав бровки "домиком", попросила я и направилась шариться по кустам.

Помню, что по пути мне попадались лопухи подходящего размера. Лес один и тот же, значит и лопухи где-то рядом. А, вот же они. Я надёргала ворох подходящей ботвы и вернулась к костру.

Так, зайца лучше распилить. В сочности он, конечно, потеряет, ввиду того что листья – всё-таки не фольга, влагу особо не удержат. Но, целая тушка будет слишком долго пропекаться. Порубив мясо прямо на тряпке, я бережно начала пеленать свой будущий обед в листья. Эх, маслица бы ещё. Ну да ладно – стройнее будем. Так, обёрток не жалеть – меньше подгорит.

Как только бывшие дрова превратились в угли, я присыпала их землёй, водрузила на неё своё творение, снова присыпала землёй и сверху опять разожгла костёр. Оставалось только ждать и следить, чтобы огонь не погас, но и не горел слишком яро.

Когда мне показалось, что должно быть готово – сгребла догорающие угли в сторонку и осторожно раскопала горячий дымящийся свёрток. Запах стоял, я вам доложу, сногсшибательный.

Вытаскивать его целиком побоялась. Всё-таки мясо порублено – вдруг рассыпется. Поэтому, разрезала листья сверху и осторожно ножом достала шикарно пропёкшиеся, безумно аппетитные куски в плошку. Не знаю, я такая голодная была, травки ли знахаркины сыграли свою роль, или и вправду всё удачно получилось – лопала я, даже вспотела. Рысь сидела напротив и смотрела на меня с укоризной. Мол, куда только в тебя столько лезет?

Разум всё-таки возобладал, я решила не объедаться, ибо с полным пузом идти тяжело, да и на ужин что-то бы оставить. Постиранная тряпочка – кулинарный мешок успела высохнуть. Я закидала ямку обратно землёй, для верности залила догоревший костёр водой, собрала манатки и, наконец, отправилась в путь.

Так мы и топали с Рыськой три дня. Мышцы постепенно начали привыкать к нагрузке, двигаться становилось легче. К вечеру, перед привалом, моя кошка уходила на охоту, пока я жгла костёр. Потом мы в обнимку ждали, пока блюдо изготовится, ужинали и ложились спать. (В смысле я ужинала, – Рыська, видимо успевала налопаться во время охоты, деликатно не делая это на моих глазах.) Так было рациональней по распределению времени и теплее ночью.

На утро четвёртого дня, доев вчерашнего глухаря, или как он тут называется, двинули дальше. Я увлечённо рассказывала своей кошке какую-то ерунду, и вдруг, лес закончился. Вот прям практически полосой.

Передо мной открылась панорама, от которой просто вышибало дух. Впереди стояли горы. Нет, не так. ГОРЫ. Несказанной красоты. Сразу вспомнились наши Алтайские, родные и знакомые мне вдоль и поперёк, до которых мы с друзьями так и не добрались.

Голова закружилась от представшей передо мной мощью. Я стояла и любовалась, занемев от нахлынувшей ностальгии.

Горы, я скучаю… Мне дорог

Не стелилось долго в вашу тайну.

Где к цивилизации порог

Растворен в тумане тонкотканном,

Наделённом древнею душой.

Только здесь вдыхаешь первозданный

Изначальный истинный покой

Мощи исполинов безымянных,

Что ветрам даруют высотой

Величавый танец поднебесный.

Опьяняет чистой пустотой

Вечность – зачарованная бездна.

(Стихотворение авторское)

Дав себе команду " отмереть", мы осторожно пошли вперёд. Я, зазевавшись, всё-таки оступилась и шлёпнулась, скатившись в небольшой овражек. В этот момент, в то место, где я стояла, с этаким неприятным электрическим треском врезался фиолетовый сгусток.

– Мама! – только успела подумать я. И тут началось!

Вокруг шквалом полетели фиолетовые мерзко шипящие "снаряды", не давая мне и носа высунуть из своего "окопа", чтобы хоть как-то понять, что за ненормальный артиллерист атаковал нас без объявления войны.

Нет, по здравому размышлению становилось очевидно, что это ведьма, подтверждая знахаркины прогнозы, не заставила себя ждать и нашла нас сама. Но что теперь с этой воинствующей старухой-Горгоной делать? Она ж палит, как безотказный автомат Калашникова. Нет, даже как русские " Катюши" по фашистам, поливая всё вокруг ледяным огнём.

Ну, судя по цвету, это мне так показалось, что он ледяной. Не хотелось бы убеждаться на практике. Я тихонько выглянула наверх, аккуратно раздвигая кустики и стараясь "не бликовать". Понять бы, где она засела.

– Осторо-ожно, осторо-ожно, – проговаривала я сама себе, – Это тебе не пейнтбол, прилетит – мало не покажется. Удар у мымры снайперский – не оступись я так удачно, сейчас бы … На этом всё бы и закончилось.

За секунду до удара, я его всё-таки "уловила". Кубарем скатилась обратно в укрытие, но успела "засечь" диспозицию противника. Ну, в смысле, откуда в меня шарик летел. Кстати, те места, куда попадали шары, и в самом деле превращались в заиндевелые проплешины.

Так, толку от того, что я здесь сижу? Дело само не сделается. Она мне тут акцию устрашения устроила в надежде, что я разверну лыжи и по скоренькому отбуду восвояси? Хрен тебе по всему фейсу. Во мне закипела просветлённая боевая ярость.

Противопоставить мне нечего, значит будем проводить шоковую терапию – пойдем ей навстречу. Да-а, девиз " слабоумие и отвага" – это прям про меня сейчас. А что делать? Не уходить же несолоно хлебавши.

Я двинула в другой конец оврага – на том краю в спасительной близости торчали деревья. Рысь, осознав мой замысел, выпучив глаза, таращилась на меня с выражением морды "Ты чо, мать, рехнулась?". Мне кажется, у неё даже челюсть слегка отвисла от изумления.

Но, верная подруга-кошка меня не бросила. Сохраняя ошалелую мину на морде, подалась за мной. Потом моргнула, встряхнулась и молнией рванула в другую сторону, отвлекая огонь на себя и ловко уворачиваясь от снарядов.

– Ах ты ж моя спасительница, моя героическая кошка – шептала я, по возможности осторожно и быстро от дерева к дереву перемещаясь в сторону ведьмы. И тут я её увидела. Теперь уже моя челюсть даунически повисла, придавая лицу законченно-дурацкий вид.

На холме, вместо ожидаемой карги, с грозным видом стояло невероятной красоты создание, полыхая фиолетовым с ног до головы и пуляя шары один за другим, пытаясь "достать" мою кошку, которая самым наглым образом дразнила… ну мымрой уже как-то даже язык не поворачивался обозвать. Я прям залюбовалась.

Нет, не подумайте чего худого, я самая, что ни на есть традиционная барышня, но красота трогает независимо от половой ориентации. А там было на что заглядеться! Тонкая, где надо, выдающаяся, где положено, гибкая черноволосая нимфа в облегающих, кажется, кожаных штанишках.

И тут она меня почувствовала. И обернулась. И я опять обалдела. У неё были фиолетовые глаза. Да-да, серьёзно, прям конкретно радикально-фиолетовые.