– Вовремя успели! – порадовалась Пыль.

– Ну да, вовремя! Еще парочка напутствий от мамы и еще одна беседа с Эльфом, и добираться до лодки надо было бы вплавь, – согласилась Эль, глядя, как волны начинают отвоевывать поле вечной битвы отлива и прилива.

Наконец вода начала прибывать, лодку качнуло, и она встала на ровный киль.

– Да, пора! Я выбираю якорь, а ты давай парус готовь! – скомандовала Пыль.

– Я так поняла, что ты сегодня капитан?

Эль произнесла это без укора. Во-первых, спор с сестрой был, как правило, бесполезен. Во-вторых, осмотр и возня с нехитрым рангоутом и такелажем одномачтовой яхты доставляли ей удовольствие.

– Правильно поняла, матрос Эль! И скажи спасибо, что я, будучи капитаном, взяла на себя труд тащить на борт таку-у-у-ую тяжесть, – кряхтя от напряжения, пробурчала Пыль, и якорь лег на дно лодки рядом с бухтой толстой веревки…

Выход этот был далеко не первым для девочонок. Эль и Пыль отлично знали оснастку и возможности судна. Папа не мучал их наукой судовождения и, несмотря на возражения мамы, которая настаивала на том, что их надо подготовить теоретически, в первый же день после спуска на воду лодки вышел с ними в море. Восторг был таким, что сложную и (что там скрывать)достаточно скучную теорию девочки «проглотили» как желанную и интересную. Все эти названия – ют, бак, корма, киль, клотик, шкафут, леер, форштевень, кнехт, конец, шкерт, обрез и так далее – звучали для них, как музыка. Они словно подчеркивали их принадлежность к касте особо посвещенных.

Когда все было готово, Пыль села к рулю, Эль подняла парус и… качнувшись на пологой волне, лодка изящно развернулась правым бортом к ветру, чуть наклонилась на левый, еще раз провалилась в распадок между волнами и, наконец, резво рванувшись вперед, пошла на восток, туда, где скрывалось то место за изгибом горизонта, в котором море обрывалось «Морепадом».

Переход до точки назначения был достаточно долог, поскольку ветер немного сменил направление и лодку приходилось вести галсами. Однако сестренок это не расстраивало, а напротив, было воспринято как возможность отточить мореходное мастерство.

Наконец они достигли цели, парус был убран, а якорь брошен так, чтобы лодка оказалась кормой к «Морепаду».

Пыль и Эль разделись, положили одежду в один из непромокаемых мешков – «поросят»(так их называл Папа), в другого «поросенка» была положена сумка с маминой стряпней и папина «Книга». Привычно ловко девочки накрепко затянули веревочные петли на горловинах «поросят», и те полетели за борт. За грузом без промедления голышом прыгнули и его хозяева. Вынырнув, каждая у своего мешка, девчонки схватились за них, как за буйки и отфыркиваясь, поплыли к «языку»«Морепада». Их хрупкие фигурки казались беззащитными на фоне величественного, циклопического обрыва. И вот двойняшки, увлеченные тяжелым, совершенно беззвучным потоком воды, сорвались в бездну, одновременно крикнув восторженное «Йо-хо!!!!»

Там, далеко-далеко внизу, за этим зрелищем (не без волнения) наблюдал ББД, давно прибывший на место назначенной встречи.

Он вернулся в «Предел» из очередной вылазки на четвертый берег, прошедшей ночью. Путешествие, на первый взгляд, было недолгим и неопасным, именно поэтому с ним был и Мил. В одной из таверен (ох уж эти таверны!) Лунгвайта слегка озадачил пьяный разговор парочки торговцев шерстью (ну а какой же еще разговор, если не пьяный, может быть в подобном заведении).

Сначала, когда торговцы болтали о ценах на овечью пряжу этой осенью и возмущались налогами на владение пастбищами, он слушал вполуха, но когда выяснилось, что они продавали пряжу на юге, стал более внимателен.

– Надо отдать должное Королю и Королеве, столица стала лучше.

– С такими налогами на торговлю есть откуда брать деньги. Казна, поди, ломится от золота!

– Налоги здесь не при чем, дружище. Да и не такие они и высокие. Все дело в Ее Высочестве.

– Да, тут ты прав. Девчонка навела порядок в городе! Собрала всех нищих и поставила условие: либо они все идут за стены и там подыхают с голоду, либо работают в Мусорном департаменте.

– Неплохое решение, согласись.

– Мудрое. Согласен.

– Ну да, раньше они жили на подаяния, а теперь получают деньги за уборку улиц. Слышал, что работа эта оплачивается неплохо. И все из казны, заметь! А это налоги.

– Чушь! Раньше эти деньги шли на содержание ночлежек и лечение страждущих и нищих, а теперь эти самые нищие и страждущие могут себе позволить жить в более-менее приличных домах. Да и мелкая преступность почти пропала.

– Да, дружище, мелких воришек и карманников в городе поубавилось.

– Тут это не при чем. У них новый начальник городской стражи – зверюга!

– Лютует?

– О-о-о! Лютует – не то слово!

– «Новая метла»?

– Ну да, но дело свое знает.

– Вот и я говорю – молодец девчонка. А главное, что в городе чистота!

– Девчонка молодец! Вот кому-то повезет с женитьбой.

– Да она ведь венчаная! Уж парню-то повезло.

– Вот как? А кто жених-то?

– Да рыцарь какой-то!

– Во дает! Принцессы обычно за принцев выходят.

– Ну так…

– Ну кто бы он ни был, за его здоровье!

– Поддерживаю, – и тоже отхлебнул из кружки. – С такой невестой здоровье ему понадобится!

– Ха-ха-ха! – дружно заржали болтуны.

– Ну так и не скажешь, что он рыцарь! Был я на венчании прошлой осенью. Тихий, скромный. Слова не сказал. Что твое чучело!

– Ну, то, что он молчун, то это не грех.

– Не грех. Хотя лучше, когда жена молчит!

– Ха-ха-ха! – заржали они хором.

– Выпьем? – поднял кружку толстый торговец.

– И не раз! – поддержал его его худой приятель.

И тут один из них обратился к Лунгу.

– Дружище, я вот смотрю на тебя и не пойму.

– Ты мне?

– Тебе, тебе, дружище. Ты из какого клана?

– Клана? – Лунгвайт на мгновение растерялся.

– Ну да, клана. Смотрю на клетку твоего килта и не пойму.

– Клан Мак Лунгов, – наконец, сообразив, о чем речь, соврал Лунг.

– Не слыхал такого или запамятовал. Видать, с восточного берега? Мы-то с северного, дружище.

– Так и есть, с восточного.

– А что за зверушка с тобой? – чуть издевательски продолжил торговец.

– Собака, приятель. – Лунгвайт погладил Мила по спинке.

– Собака овец пасет да волков гоняет от отары, а у тебя не собака, дружище, а недоразумение. Такую собаку и овца копытом зашибет.

– Это щенок.

– Мелкий он какой-то у тебя.

– Вырастет.

– Ну-ну, приятель. А то знаешь, бывает, собаки и не вырастают, а бывает, что мужчина говорит, что на нем килт, а на нем юбка бабья.

Он Мил на этой фразе вдруг оскалил щенячьи зубки и утробно зарычал. Лунгвайт, пристально посмотрев на подвыпившего торговца, положил руку на эфес меча и тихо произнес:

– А бывает, что и болтливая баба наденет килт и утверждает, что она мужчина.

Видимо, торговец понял, что зарвался, и мгновенно переменил тон.

– Ух ты! А характер что надо у собачки. Хоть и мелкий он. Хорошая, видать, псина будет. С восточного берега, значит, ты, приятель? Ты не сердись, приятель, только я все кланы по клеткам знаю, а твоего клана не знаю. Я ведь килты всем кланам в наших краях поставляю. У меня шерсть лучшая.

– У нас свой поставщик, – Лунг, будто нехотя, убрал руку с эфеса.

– Ну, свой так свой. Я что? Я ничего.

Торговцы молча допили эль и спешно покинули таверну. Видимо, Лунг их немножко напугал своей вспыльчивостью.

– Ты это слышал, Мил? – ББД внимательно посмотрел на Мила.

Он Мил громко чихнул. Лунгвайт нервно покрутил колечко на безымянном пальце.

– Мил? Что скажешь? Принцессы выходят замуж за рыцарей. Почему бы и мне не попытать счастья?

Мил внимательно смотрел на Лунга.

– Думаю, что ни одна принцесса мне не сможет отказать. – продолжил Лунг. – Вот и колечко у меня есть. – Лунг еще раз посмотрел на кольцо.