– Мужчина подошел, сел рядом, протянул руку к кольцу, взял, повертел и с достоинством сказал:

– Щедро больно за капусту да морковь. Не можем мы подарок принять.

– Пустяки! Как это не можете? Обидите гостя! Думаете, я не заметил, что крыло мое залечили? Ведь прибить могли – не прибили. Вот топор-то у васостер, поди!

– Нда, струмент у меня справный, – согласился мужчина. – А крыло? Так это Нельгда. Она у нас на эти дела мастерица. Вся в мать пошла.

Женщина почему-то горестно вздохнула и погладила Нельгду по голове.

– Ну так возьмете? И потом, у меня еще вопросы есть! Не забыли? А ответы тоже чего-нибудь, да стоят!

– Ну… спрашивай, хоть за спрос денег и не берут, но коль просишь взять, то подумаю.

– Вы уж простите, но… вопрос, собственно, один… Почему вы меня не боитесь?

– Молчи! Слышишь, не говори ему! – взмолилась женщина.

– Цыц! Не мельтеши! Думаешь, мне легко? – нахмурясь, одернул ее муж.

ББД, ничего не понимая, хлопал глазами.

– Че ж скрывать, она ж у нас летучая тож. Не змейская, правда… – выпалил мальчишка.

Мужчина зыркнул на мальчишку, и тот притих.

– Кто летучая? – так ничего и не понимая, спросил ББД.

– Нельгда, девочка наша…

Мать решительно встала с лавки и, подойдя к девочке, обняла ту за плечи и продолжила:

– Брат мой вдовцом жил. Жену он потерял, а девчонку сберег. До двух лет растил с младенчества. Родила она ее, когда брат мой с дружиной в отлучке был. Вернулся аккурат к родам, а милой его нет, только несколько убиенных степняков по двору разбросаны. Он давай метаться по избе да вокруг. Слышит, плачет, что ль, кто? Голову поднял на крик, глядь – девчонка вгнезде, что на крыше аисты свили. Поди, мать ее степняки в полон забрали, аккурат после рождения нашей Нельгды, а как дите умудрилось туда попасть… Видать по всему, дитенка мать успела спрятать. Она ведь тож была летучей. Спрятать – спрятала, а сама не смогла убежать. Вот уж семь лет, как ее нет. Как Нельгде два лета пришло, то опять брат ушел со степняками воевать… да там и сгинул. Все милую свою искал… Видать, погибель свою нашел. С тех пор у нас дочка появилась. А нам что? Одним больше, одним меньше… Все в радость, коль по сердцу жить. Мать то ее тоже была не нашего роду-племени… И кликали ее в девичестветоли Нуара, толи Нюяра. Мы все ее Нюркою звали. Да травы ведала, да сказки про вашего брата гутарила, да смеялись мы, не верили, а она и сама верилали, кто ж знает… Вот и дочка в нее… И ведь не учил никто.

– Найт! Найт-Нюи! – воскликнул ББД.

Найт-Нюи! Потомок Великих! Тех, что так долго боролись, так долго искали оставшиеся «точки конфигурации», которые так настойчиво их восстанавливали и благодаря которым сохранились Драконы. Потомок тех, что остались в первой конфигурации в тот момент, когда все остановилось! Потомок тех, кто полюбил людей и так и остался жить среди них, сделав свой выбор. Выбор, сделанный женщинами из рода Нуар, поразил ББД. Мать Нельгды не могла не знать, КАК и в КАКОЙ из конфигураций она сможет дать жизнь своему ребенку. Что бы сказалиэти милые люди, ставшие родителями Нельгде, узнай они, что мать ее не была взята в полон степняками, а перешла в «третью основную».

В «третью основную» конфигурацию женщины перед родами переходили независимо от того, работают или нет «точки» и «линии». Но вне Предела вынуждены были уже навсегда остаться в этой конфигурации после родов, зная, что надежда вернуться в первую ничтожна и что держит она свою дочь на руках в последний раз.

Степняки, видимо, появились, на свою беду, в этот самый момент. Против разъяренной матери в третьей основной, или, как ее еще называют, «походной конфигурации» шансов у них не было. ББД, казалось, видел, как прекрасный иссине-черный Дракон поднялся над домом, бережно положил в аистиное гнездо свой хрупкий груз и, взмахнув крыльями, улетел навсегда.

И! И теперь ББД смог открыть Великую Истину! Эта маленькая девочка Нельгда, веснушчатая, с выгоревшими на солнце волосами девчонка с дурацкой игрушкой «зайцишшей» в руках, является прямым доказательством того, что ничто не превращается в ничто! Через столько поколений! Нет, это просто невероятно… Сохранить Все способности! Ведь мать Нельгды была не первой, у кого родился ребенок. То есть и ее мать вынуждена была «бросить» своего ребенка.

ББД спокойно, как только смог, спросил:

– Нельгда, ты во сне, что ль, летаешь или как?

– Вот дурной ты, Змеюка! Кто ж во сне летает? Глаза-то закрытые! Не ровен час, на луну улетишь! Это ты, видать, во сне сегодня летал! То-то крыло дрыном пробило! А я… Вот как мы с Зайцишшей летаем! Смари!

Нельгда без всякого труда воспарила под потолок, сняла с крючка какую-то травку и вернулась на пол.

– Аче зазря летать-то? – скромно сказала она, отдав матери (приемной, как оказалось) сушеный букетик.

– Мам, чаю иванового взвари, а? Уж вкусе-е-е-ен! Да и Змею нашему угосшение будет. Чо в сухую-то сидим?

– И то правда! – сказала мать и пошла к печи, тепло потрескивающей почти посреди избы. Взяла ухват, подцепила горшок и поставила на огонь.

Все сели за стол. Иван-чай поспел. Изба наполнилась ароматом травы. Тятька (как его называла девочка)разлил напиток по вместительным, заимствованным у степных жителей, чашкам-пиалам. Сын принес горшочек с медом. Пили долго, молча, с удовольствием.

Наконецотец спросил тихо:

– Ну, что? Теперича девоньку нашу заберете?

– Ох… – только и сказала мать.

– Как я могу! Что вы такое говорите? Я ведь не зверь! – искренне возмутился Лунгвайт.

Родители удивленно вскинули брови.

– А! Понимаю! Я в том смысле, что не всегда в таком виде…

– Это мы понимаем, от матери ее байки слыхали, а теперь сами видим – не все байки сказал отец… Да и вид у тебя не совсем чтоб змейский.

– В каком смысле не совсем?

– Чудно, но внутри тебя будто человека видать.

ББД удивленно уставился на отца Нельгды.

– Так вы видите?

Дело в том, что в походной конфигурации была некоторая особенность. Сторонний наблюдатель (если он был Драконом), всегда мог рассмотреть (и довольно отчетливо) человека. Даже не самого человека, а его «изображение». Будто искусный художник-график несколькими светящимися штрихами нарисовал живую картинку внутри причудливых рыцарских доспехов, изображающих Дракона. Обычный человек тоже мог это наблюдать, но не так четко, как собрат-Дракон. Все зависело от освещения, остроты зрения наблюдателя и его возраста.

– Я же говорю, что будто… То видать, то нет. Это Нельгда тебя хорошо рассмотрела да мне сказала, что человек ты, а не то я бы…

ББД покосился на топор. Отец Нельгды проследил его взгляд и утвердительно кивнул.

– Нельгде скажи спасибо. Глазастая она у нас. «Ой, тятя, не змеюка это! Человек тама внутри движется, точно как мы, да красибенький, да только вот голый, бесстыдник!»

– Нда-а-а-а… – смущенно протянул Лунгвайт.

– Да не стыдися, мы ж не видим почти тебя! А стыда тут и нету никакого, мы в бане-то всей семьею паримси! Это она тебя бесстыдником назвала, потому как не в бане! Чо взять с дитя…

– Так не знала я, что его никто не видит, акромя мя! – вмешалась в разговор Нельгда. – Ты уж прости, змеюка, что подглядала за тобою.

– Нельгда, цыц! Чего встреваешь! Виш, как засмутила гостя!

– Нда… – смущенно повторил ББД.

Нельгда хихикнула, но притихла, а мужчина продолжил распросы:

– Ты лучше скажи, зачем тогда к нам прилетел? По какой такой нужде?

– Вы не поверите, но я совершенно случайно рухнул в ваш огород… И все же… Коль так все сложилось, то, безусловно, я хотелбы, чтоб девочка вернулась к нам… Дело в том, что здесь она э-э-э-э-э-э… не сможет в полной мере э-э-э… в смысле потомства… скажем так.

– Чудно ты говоришь, Змей, вроде как и по-нашему, а слова чудные да иной раз непонятные вовсе.

– Так ведь издалека я.

– Ну да, это понятно.

– А вы? Кто вы? Каких будете? – спросил сынишка.

– Как я сегодня выяснил, мы от вас ничем не отличаемся, малыш, разве только внешне, да и тоне всегда и не везде. Общего у нас больше, чем может показаться. Я понимаю, что вы, да и я, не готовы принять решение. Давайте спросим у Нельгды, через годик, когда я вернусь, и… Там видно будет.