Если бы в наших семинариях больше учили тому, как практически достигать спасения в миру, может быть, количество праведников среди мирян у нас было бы не таким исчезающе малым, как сейчас? Бого-словов много, а вот бого-делы по-прежнему в дефиците.

В вопросах практического богопознания мы, как и раньше, уповаем на талантливых самоучек типа святого Иоанна Кронштадтского, ибо наше церковное образование сегодня по сути своей мало чем отличается от обычного, мирского. Оно обучает теоретическим знаниям, а не практическим навыкам, оно по-прежнему часть ритуального (внешнего) христианства, только с современным уклоном в гуманитарные науки.

Существуют два противоположных, но одинаково опасных соблазна: иметь слишком мало знаний и иметь их слишком много. Во времена реформ Петра I наша Церковь впадала в соблазн первого рода, ставя знак равенства между познанием наук и ересью. Сегодня же она перешла в другую крайность и поставила знак равенства между духовностью и ученостью.

Те, кто с мной не согласятся, могут попытаться получить современное богословское образование, а потом потратить столько же лет на совершенствование в безмолвии, посте, молитве и невидимой брани, сравнив затем духовные результаты одного и другого пути.

Конечно, наивно думать, что духовная академия может стать «фабрикой святости», которая будет штамповать угодников Божьих. Но у нас больше нет ни одного вида учебных заведений, которые были бы в состоянии накапливать и распространять практические духовные знания и навыки среди тех, кто по тем или иным причинам не готов уходить в монастырь и оставлять мир.

До тех пор, пока такая духовная традиция не появится, наша молодежь будет устремляться в школы йоги, медитации и мексиканского шаманизма. Ведь там как минимум 90 % времени уделяется приобретению практических навыков работы с умом и телом, а не изучению истории религий и богослужений.

26. Практическое христианство в этом смысле очень сильно отличается от ритуального богословия. Тот, кто хочет идти истинным духовным путем, должен перестать тратить время на теоретизирование и пустые рассуждения. Вместо этого нужно заняться приобретением практических навыков, нужно строить Тело Благодати. Потому что духовное знание, в отличие от интеллектуального, может быть только практическим. Стяжание Святого Духа, как сказано ранее, это НЕ интеллектуальный процесс. Лучше научиться читать сердцем одну молитву, чем умом тысячу молитв. Само по себе количество богословских знаний не перерастает в качественно новое понимание Бога и самого себя. Только тогда, когда мы научаемся эти знания применять в реальной жизни, мы и меняемся внутренне, а само знание становится бесценным навыком.

Мне представляется, что Русской православной церкви еще многое предстоит сделать, чтобы создать систему обучения мирян практическим, а не ритуальным приемам христианства.

27. Внутри монашествующей части православия уже многие века существует потрясающая школа духовного саморазвития, являющаяся плодом усилий Святых Отцов Церкви. Но одно дело – изучать эту школу как бы со стороны и о ней просто читать, а другое – стать ее частью и учиться применять все созданное до нас на практике, оставаясь при этом в миру. Духовной опорой практического православия сегодня, как и сотни лет назад, является монашество. А на кого сегодня духовно опирается православие в мирской среде? По факту получается, что на разрозненных мирян, старающихся проходить свой Путь во Христе и делающих это, по сути, в духовном одиночестве. Даже если небольшая их часть каким-то образом объединяется в рамках одного прихода или под руководством одного священника, общей картины это не меняет.

В Средние века в Западной Европе были распространены полумонашеские ордена, которые объединяли тех из мирян, для кого христианство – это не просто набор периодически совершаемых ритуалов, а ежедневная кропотливая внутренняя работа. Мне такой подход представляется и сегодня не лишенным смысла.

28. Если практическим христианам необходимо духовное руководство, то ритуальным – административное управление. Поэтому последнее кольцо, появившееся в структуре нашей религии, – это христианство идеологическое. Возникло оно, с одной стороны, из объективной необходимости в объединении и общем пастырском руководстве разрозненными религиозными общинами, а с другой – из древней максимы Автора ЭГО-мира, которая гласит: если распространение христианства на земле нельзя остановить, его нужно возглавить.

Для этого враг рода человеческого внедрил в умы людей ложные идеи о том, что:

1) земные государства, как и духовные пути, создаются самим Богом;

2) глава любого государства – это всегда помазанник Божий, а само государство – это помощник или руководитель церкви в деле духовного спасения народов;

3) христианство нужно распространять не через проповедь и личный пример праведной жизни (т. е. эволюционным путем), а через насильственное крещение всех граждан государства под угрозой смерти и ущемления их в правах, т. е. путем революционным;

4) любое инакомыслие в государстве нужно наказывать, а словесные догматы возвести в ранг государственных законов и сделать их важнее личного духовного опыта. Тем самым внешнее богопочитание сделать важнее внутреннего.

С помощью вышеназванных идей и усилиями первых христианских идеологов, таких как Константин Великий, Юстиниан I и Карл Великий, на почве слияния государства и церкви в первом тысячелетии после Рождества Христова и возникла христианская идеология. Она очень быстро превратила церковь в мощную финансовую корпорацию, служащую государственным интересам и занимающуюся исключительно борьбой с инакомыслием, управлением многочисленными церковными активами, контролем единообразия ритуалов и, конечно же, поддержкой всех государственных инициатив, как бы далеко они ни отстояли по своей сути от христианских идеалов.

Главная истинная задача идеологического христианства всегда заключалась в том, чтобы укрепить власть императора, папы или патриарха. Ну а сами императоры почти всегда воспринимали себя главными христианскими жрецами в своих государствах. Папы и патриархи стремились не уступать императорам и на протяжении всей истории соперничали с ними за власть или, по крайней мере, стремились всеми силами завоевать их расположение.

Давайте постараемся понять, чем же христианская вера отличается от христианской идеологии.

1. Идеология всегда борется за власть над кем-то, вера же – исключительно за власть над самим собой.

2. Идеология насаждает себя насильно революционным методами, а вера притягивает к себе святой жизнью и примером своих подвижников, распространяясь эволюционно.

3. Идеология служит государству, им руководит или с ним тесно сотрудничает. Вера же старается держаться от государства подальше, ибо знает, что оно средоточие мышиной возни.

4. Идеология крайне нетерпима к инакомыслию, вера позволяет чужому заблуждению изжить самое себя.

5. Идеология оправдывает насилие и убийство в интересах религии, вера никогда и ни при каких обстоятельствах таких вещей не оправдывает.

6. Идеология выступает за накопление церковью максимально возможного количества собственности, вера выступает за нестяжание.

7. Идеология старается жить за счет труда других, вера пользуется только результатами своего труда.

8. Идеология выступает за увеличение количества номинальных христиан, веру беспокоит только их «качество».

9. Идеология рассматривает государство как часть БОГА-реальности или церковь – как часть ЭГО-реальности, вера же четко отделяет одно от другого.

10. Идеология считает, что власть и духовный путь совместимы в одном человеке, вера же понимает, что служить двум мирам невозможно, поэтому призывает каждого человека решить, что ему дороже – личная власть или спасение.

29. Если тяга к государственному устройству дана нам Богом, то почему самые совершенные из нас тяготеют к отшельничеству и одиночеству? Если люди созданы для того, чтобы размножаться, то почему лучшие из них часто вообще не имеют детей? Если государственные законы, по которым мы живем, даны нам от Бога, то почему они так несовершенны, в отличие от законов природы, которые не ошибаются? Если государства являются богоданной формой людской самоорганизации, то почему человечество большую часть своей истории прекрасно просуществовало, не предпринимая никаких попыток политического самоустройства, как мы теперь достоверно знаем из археологии и эволюционной антропологии? Более того, до сих пор на Земле есть этносы, которые могли бы и сейчас жить вне государств, если бы их туда насильно не «втащили» представители других, более «развитых» народов.