– Какая польза тебе, – говорил он, – если ты зарежешь меня? Отпусти лучше меня, и я дам тебе за это три совета.

Птицелов согласился. Соловей ему сказал:

– Никогда не гоняйся за тем, чего поймать не можешь, никогда не печалься о том, что уже прошло и миновало, и не верь никогда неправде.

Птицелов отпустил соловья. Соловей вспорхнул на ветку дерева и решил испытать своего освободителя – узнать, как он принял его советы.

– Неразумный, – проговорил он птицелову, – какое сокровище ты выпустил из рук! У меня внутри находится драгоценный камень величиной в страусиное яйцо.

Опечалился птицелов своей оплошности и начал снова заманивать соловья.

– Приди погостить у меня, – говорил он, – а потом я опять отпущу тебя.

– Теперь-то я понимаю, – промолвил соловей, – твоё легковерие и безумие: не можешь поймать меня на лету, а пытаешься поймать; раскаиваешься, что выпустил меня – жалеешь о том, что прошло; веришь, что внутри у меня страусиное яйцо, хотя оно не в пример больше меня. Ты не воспринял мои советы.

Однажды некий человек спросил у одного старца:

– Скажите, батюшка, как это вы не только не гневаетесь на тех, кто о вас нехорошо говорит, но и продолжаете любить их.

Старец долго смеялся и ответил:

– Скажи, человече, у тебя был маленький сын?

– Был.

– Сердился ли ты на него, если он что-либо и не так делал или не так говорил?

– Нет.

– Не старался ли ты, напротив, как-нибудь покрывать его недостатки, чтобы он не расстраивался?

– Старался.

– Так и я: не гневаюсь и продолжаю любить.

Один человек, спасаясь от единорога, гнавшегося за ним, попал на край пропасти, где росло дерево. Забравшись на него, он считал себя уже в безопасности, когда посмотрел вниз и увидел, что дерево, за сучья которого он уцепился, подтачивают две мыши. Посмотрел он ещё ниже и увидел на дне пропасти змею, раскрывшую свою пасть и готовую ужалить его.

Находясь в таком безнадёжном положении, он начал озираться кругом и увидел, что по одному из сучков дерева маленькими каплями стекает мёд. Забыв всю опасность своего положения, он устремился к этим сладким каплям.

Каким вкусным был этот мёд!

Когда Исаак Сирин в первый день после епископской хиротонии сидел в своей резиденции, к нему пришли два человека, один из которых был богач. Он требовал у другого возвращения ему долга.

– Если этот человек откажется возвратить мне мое, я буду вынужден подать на него в суд, – сказал богач.

– Видишь ли, уважаемый, – промолвил Исаак, – Священное Евангелие учит не отнимать отданного. Поэтому тебе следует, по крайней мере, дать этому человеку хотя бы один день, чтобы он мог расплатиться с тобой.

– Оставь сейчас в стороне Евангелие! – вскрикнул богач. – Меня интересует чисто земная проблема.

– Если здесь не считаются с Евангелием, то зачем я пришел сюда? – проговорил Исаак Сирин.

Он отрекся от епископства и удалился в Скитскую пустыню.

Один старец прожил в скиту пятьдесят лет и все это время едва ли досыта ел хлеб и иногда пил вино. Он говорил:

– Я умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие.

Услышав эти слова, пришел как-то к нему авва Авраам и молвит ему:

– Ты говорил это?

– Да, – отвечает старец.

– А скажи, – продолжил авва Авраам, – вот ты входишь в свою келью и находишь на рогоже своей женщину. Можешь ли ты не думать, что у тебя женщина?

– Нет, – отвечает старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не прикасаться к ней.

– Таким образом, ты не умертвил страсть, и она живет в тебе, хотя и обуздана, – проговорил Авраам. – Далее, когда ты идешь и видишь камни и черепки, а посредине их золото. Может ли ум твой помыслить о золоте, как о камнях и черепках?

– Нет, – отвечает старец. – Но я борюсь с помыслом, чтобы не взять золото.

Старец Авраам опять говорит:

– Итак, страсть жива, только обуздана. Вот ты слышишь о двух братьях, что один любит тебя, а другой ненавидит и злословит. Если они придут к тебе, одинаково ли ты примешь их обоих?

– Нет, – отвечал старец. – Но я борюсь с помыслом, чтобы благотворить ненавидящему меня так же, как и любящему.

И промолвил ему авва Авраам:

– Итак, страсти живут и в святых. Только они ими обуздываются.

Жители одного города стали вести себя совсем уж плохо: нарушали Божьи заветы и приказания, занимались непотребными делами, одним словом, погрязли в грехах. И тогда Бог решил наказать их за такое поведение. Он призвал ангела смерти и приказал ему отправиться в этот город и умертвить сотню грешников, а их души принести Ему.

Прошло немного времени, на протяжении которого жители вышеупомянутого города пережили эпидемию страшной болезни. А ангел смерти предстал перед Всевышним. С собою он принес души грешников, умерших в грешном городе. Но их было не одна сотня, как приказал Бог, а несколько тысяч.

Увидев такое, Бог был удивлен неточным выполнением его приказа, и даже хотел наказать за ослушание ангела. Но ангел попросил слова, чтобы объяснить Ему все.

– Я в точности выполнил Твой приказ, – начал свои объяснения ангел смерти. – Я умертвил только одну сотню горожан этого грешного города.

– Каким же образом сюда попали остальные? – спросил Господь.

– Остальные оставили земной мир из-за своего страха.

Как-то раз пришли несколько монахов и мирян к авве Филику и попросили его сказать им что-нибудь полезное. Но старец молчал. После многих просьб он все-таки ответил:

– Хотите слышать слово?

– Да, авва.

– Ныне более нет слов, – сказал он.

– Почему?

– Видите ли, – проговорил авва Филик, – когда монахи спрашивали старцев и исполняли то, что те говорили, Бог в избытке давал благодать слова. Теперь же, поскольку спрашивают, но не исполняют того, что слышат, Бог отнял ее у старцев. И не находят они, что сказать, ибо нет того, кто бы исполнил.

Однажды воробей поймал муху. Она прилагала большие усилия, чтобы вырваться, но ничего не помогало. Тогда муха стала умолять воробья:

– Послушай, воробей, оставь меня в живых!

– Нет! – отвечал воробей. – Ты сейчас моя! Я сильнее тебя и сейчас я тебя съем.

Прошло немого времени, и коршун-перепелятник поймал воробья. Взмолился воробей, как муха, и стал упрашивать коршуна:

– Что я сделал тебе плохого? Отпусти меня, коршун!

– Нет, – отвечал коршун, – я сильнее тебя, и я тебя съем.

Орел увидел как-то перепелятника и камнем упал на него с высоты. Застонал он от боли и страха, когда орел вонзил свои когти в его спину:

– Отпусти меня, не губи.

– Нет, – отвечал орел, – ты сейчас мой! Я сильнее тебя и поэтому я тебя съем.

И довольный своей добычей орел даже не заметил охотника, который натянул стрелу и отпустил тетиву своего лука. Стрела вонзилась в грудь орла, который лакомился в это время коршуном.

– Тиран, – крикнул орел охотнику, умирая, – зачем ты убиваешь меня?

– Ты теперь мой, – ответил охотник. – Ведь я сильнее тебя.

Как-то распустили слух об одном монахе, что он святой. И все даже в глаза ему говорили это. А он все называл себя грешным и при этом смиренно кланялся всем. Но вот однажды он кому-то по обыкновению своему сказал:

– Я грешный.

А тот ему в ответ:

– Знаю, что ты грешный.

Он так и встрепенулся:

– Как? Разве ты что-нибудь про меня слышал?

У одного богатого короля было много забот. Ночью он не мог уснуть, а днем печаль не покидала его. Обед казался ему невкусным, а шуты – не смешными. И он совсем упал духом. Придворные врачи тревожились за своего короля, но никто не знал, как ему помочь.