Как вскоре выяснилось, о брате она могла говорить бесконечно долго, практически безостановочно восхищаясь его умом, силой и добротой, а ещё красотой и отвагой. Я не возражала, пусть ребёнок выговорится, мне не жалко. И пусть всё сказанное Майей можно было смело делить на двое, но даже в этом случае образ Эрдана выходил слишком идеальным. Как-то не верилось, что у него нет никаких недостатков. Такого просто не может быть.
В конце концов, я вымоталась так, что едва передвигала ноги.
Придержав бегущую впереди Майю за руку, я взмолилась о пощаде:
— Прошу тебя, не так быстро, — попросила я девочку, — я с трудом поспеваю за тобой. Лестницы в замке такие крутые, а переходы слишком длинные. Я устала и запыхалась. И почему мы всё время идём наверх? Не лучше ли спуститься вниз и осмотреть двор? Погода сегодня чудесная, мы могли бы прогуляться.
Эта идея показалась мне очень заманчивой. Так я могла бы, не вызывая подозрений, определиться с маршрутом для побега. Но что-то пошло не так. У Майи как будто закончилось действие артефакта, приводящего её в движение. Она застыла на месте подобно каменному изваянию. От её живости не осталось и следа. Лицо девочки вмиг осунулось, а во взгляде промелькнул страх.
— Что с тобой, Майя? — я не на шутку встревожилась. — Тебе плохо? Может быть, позвать лекаря? Или твоего брата? Только скажи, и я подниму на ноги весь замок. Только не молчи и не пугай меня так.
Я уже вовсю трясла девочку за плечи, а она болталась в моих руках, словно тряпичная кукла и никак не реагировала на мои слова.
Я действительно испугалась. Так сильно, что не придумала ничего лучше, как закричать во весь голос:
— Эрдан, сюда скорее, твоей сестре плохо.
Мой голос отразился от каменных стен и понёсся по длинным коридорам, наверняка всполошив всех обитателей замка. По крайней мере, я очень на это надеялась. Майя мелко дрожала в моих руках, я прижала её к себе и гладила по волосам, шепча на ушко слова утешения.
Эрдан появился мгновенно, будто только и ждал моего призыва о помощи, находясь неподалёку. Или просто обладал хорошим слухом и умел очень быстро бегать.
Я была несказанно рада его появлению и собиралась передать Майю заботам брата, но не тут было. Девочка вцепилась в меня с неожиданной для такой малышки силой и ни за что не желала отпускать.
Эрдан тяжело вздохнул, взъерошил рукой волосы и с неохотой обратился ко мне:
— Прошу тебя, Элайна, побыть сегодня с Майей. Эти приступы случаются с ней не часто и довольно быстро проходят, только в такие моменты её нельзя оставлять одну. Думаю, что уже к вечеру с ней всё будет в порядке. Ты ведь не откажешься ей помочь?
Разве я могла отказаться? Конечно же нет. Мне до слёз было жаль бедняжку. Но не спросить я не могла.
— Может быть, лучше позвать лекаря?
— Лекарь ей не поможет, — сказал Эрдан. — Это последствия давней трагедии. Ты верно знаешь о том, как погибла моя семья?
При этих словах Майя ощутимо вздрогнула, и я прижала её сильней. На вопрос Эрдана ответила согласным кивком, и он продолжил:
— Майю извлекли из-под завала на третьи сутки. Тогда с ней всё было гораздо хуже, чем сейчас. Я уверен, со временем, она окончательно поправится и станет прежней. Так что тут у вас произошло? — опомнился он вдруг. — Что ты ей сказала? Приступы не начинаются сами по себе, но их легко спровоцировать.
Эрдан уставился на меня с подозрением и с явным намерением вырвать из меня признание в намеренном причинении вреда его сестре.
— Всё было хорошо, — растерялась я, не готовая к обвинениям, — мы весело проводили время, а потом она вдруг стала, как неживая и я испугалась.
Эрдан ещё несколько мгновений побуравил меня взглядом, но потом решил отложить разбирательства до лучших времён.
— Ладно, потом поговорим, — заявил он, глядя мне в глаза, — пойдём, я отведу вас в комнату Майи. В привычной обстановке она быстрее придёт в себя.
Мне ничего не оставалось, как пойти за ним, таща за собой невменяемую девочку, которая так и не отпустила моей руки.
Комната Майи оказалась большой, но уютной. Кровать застелена белым шерстяным покрывалом, на полу светло-бежевый ковёр, на окнах лёгкие воздушные занавеси. И всё помещение буквально наполнено солнечным светом, нет ни одного затенённого уголка. Не удивительно, что девочка просыпается в такую рань. Невозможно спать, когда по глазам бьют солнечные лучи. Неужели так трудно повесить на окна плотные занавеси? Тогда и сон Майи продлится дольше и сама она станет гораздо спокойнее, потому что будет высыпаться.
Все эти мысли промелькнули на грани сознания, но высказывать их вслух я не стала. У меня имелись дела поважнее. Я подвела девочку к краю кровати и постаралась её уложить поверх покрывала. Она продолжала отчаянно цепляться за мою руку, пришлось устраиваться с ней рядом. И странное дело, присутствие Эрдана нисколько меня не смущало. Наверное за тот час, что Майя посвятила восхвалению брата, он перестал быть для меня незнакомцем. Я даже позволила себе некоторую вольность в разговоре с ним, когда всё же решилась и настоятельно потребовала занавесить окна, а ещё принести нам завтрак на двоих через час-полтора.
Вволю насладившись озадаченным выражением его лица, я уделила всё своё внимание Майе. Эрдан с минуту поколебался, но видимо решил, что я не представляю угрозу для его сестры и только после этого начал действовать.
Спустя несколько минут после его ухода в комнату неслышно проскользнули две девушки и довольно споро завесили окна тяжёлыми портьерами. Приятный полумрак подействовал умиротворяюще. Майя расслабилась и задышала ровнее. Я перебирала пальцами её волосы и напевала колыбельную, которую пела мне мама. А потом и сама не заметила, как уснула. Всё-таки ночь выдалась беспокойная, да и утро оказалось богатым на события.
Проснулась я как от толчка. Долго смотрела в потолок, стараясь вспомнить, где нахожусь. Ощутила рядом чьё-то дыхание и напряглась. А повернув голову влево, сразу успокоилась, увидев рядом тёмную макушку, доверчиво прижавшейся к моему плечу Майи. Её безмятежный вид меня порадовал. Это означало, что во сне девочку не мучили кошмары. И дать бы ей ещё поспать, но голодный желудок очень некстати напомнил о себе.
Сонные глаза девочки удивлённо распахнулись. Кажется, не я одна после пробуждения была озадачена наличием кого-то постороннего в своей кровати. На смену удивлению пришло узнавание, и лицо Майи озарилось радостью.
— Ты не ушла, — прошептала она одними губами.
— Я не могла оставить тебя одну, мы ведь подруги, — сказала я серьёзно. И чтобы пресечь дальнейшие разговоры на эту тему, добавила: — Но я ужасно хочу есть. Просто умираю от голода. Составишь мне компанию?
Радостный кивок был мне ответом. Надо сказать, проснулись мы вовремя. Дверь слегка отворилась и в щель просунулась голова служанки. Увидев, что мы уже не спим, она распахнула дверь во всю ширь и велела кому-то, стоящему за её спиной:
— Заноси.
Высокий нескладный паренёк с трудом протиснулся в дверной проём, неся на вытянутых руках большой серебряный поднос, уставленный чашками, тарелками и пузатым глиняным кувшином с травяным отваром.
Еды тут было как минимум на десятерых. По крайней мере, так показалось вначале. Меню оказалось весьма разнообразным, способным удовлетворить любой, даже самый взыскательный вкус: горячая каша с кусочками фруктов, щедро сдобренная маслом, мясная и сырная нарезки, сдобные ароматные булочки в меду, а ещё ягодный десерт со взбитыми сливками — моё любимое лакомство.
Мы завтракали в тесной компании, а потому совершенно не обращали внимания на манеры. Шутили и смеялись, рисовали друг другу забавные рожицы, используя для этих целей остатки ягодного десерта — съесть его полностью мы уже не могли, но не пропадать же добру. Выходило презабавно. Лицо Майи украшал яркий малиновый румянец, веки обрели черничный оттенок, и я как раз заканчивала выводить ей белоснежные усы, когда к нам в гости пожаловал Эрдан.
