– «Ну, чего встали, шлёпайте по луже, у нас тут асфальта нет. Или вы не охотники, воды боитесь?»

Я, как инициатор поездки, решил взять первый удар на себя:

– Ребята, – сказал я, – Не надо задираться, дайте нам нормально пройти. Воды мы не боимся, но у нас товарищ на протезе, ему и так-то ходить трудно, а там вязко, он может поскользнуться, упасть. Раздались смешки. Ведь именно этого, наверное, они и хотели. Ради этого и собрались тут, чтобы посмотреть, как мы вывозимся в грязи, посмеяться, поиздеваться над нами, городскими. Какой-то совсем ещё мальчишеский голос петушиным фальцетом и явно не своими, а взятыми с чужого голоса интонациями провякал:

– «Ходют тут всякие, а потом у нас из клуба девки пропадают». Остальные опять засмеялись. В «бой» решил вступить Жека:

– Парни, кончайте дурью маяться, девчонки ваши нам не нужны, мы с тяги идём издалека, устали и в грязь не полезем. Давайте-ка, освободите проход!

Вновь гнусаво и презрительно заговорил, видимо, тот, что встретил нас первыми словами:

– Идём с тяги, идём с тяги, а не пора ли вам самим задать отсюда тягу?

– Ну, что нам пора, а что не пора мы решим уж как-нибудь без вас, – Жека уже начал злиться и повысил голос, – Ну-ка, освободи дорогу! – и он сделал решительный шаг в сторону изгороди.

– Женя, погоди, не заводись – вмешался молчавший до этого Королюк и, обращаясь миролюбивым тоном к толпе, спросил:

– Ребята, а вы когда-нибудь видели, как вальдшнепы на тяге летают? Смотрите, примерно так! С этими словами он быстро снял с головы элегантную шапочку-финку собственного пошива и подбросил её высоко вверх и вперёд за лужу. Все головы, естественно, повернулись в сторону её полёта. И неожиданно для всех раздался почти мгновенный дуплет. Я даже не заметил, когда он сорвал с плеча ружьё, успел лишь увидеть, как буквально в метре от ног стоящей группы в серебристо отсвечивающей воде, разделявшей нас лужи, вскипели два фонтана, и она вместе с грязью выплеснулась на стоящих плотно друг к другу парней, на их парадную, праздничную одежду. Взревел нестройный хор озлобленных голосов:

– Да вы что! Да вам за это! Вот мы вас сейчас!

Одному, кажется, попало в лицо и в глаза и он, оттираясь, верещал особенно яростно. Мы с Жекой, как по команде, взяли ружья на изготовку. Щёлкнул эжектор открываемого Лёшей ружья, выбрасывая стреляные гильзы, мгновенно он дослал в патронники новые патроны, и закрываемая колодка его МЦ лязгнула солидно и уверенно. Ружьё настолько быстро вернулось в боевую готовность, что это, мне кажется, произвело на разъярённую толпу особо сильное впечатление, и теперь на них смотрели уже три пары стволов.

– Ну что, может, повторить? – спокойно спросил Королюк – Только теперь я могу взять повыше.

Видимо, тот самый малолетка, что отпустил реплику о пропадающих из клуба девках, не выдержал и бросился бежать. Кто-то закричал и пытался его остановить, но главарь сказал глухо:

– Пошли, – и вся толпа быстро ретировалась.

Мы постояли немного, давая им возможность отойти подальше, потом обошли аккуратно лужу и, подобрав по пути Лёхину шапочку, тронулись к дому дяди Коли, не выпуская из рук оружия.

Дом встретил натопленным печным теплом, лампой под старинным абажуром с кистями, накрытым столом, где кроме наших, привезённых из города продуктов, парила в чугунке отварная картошка, стояли в мисках солёные грибы и квашеная капуста. И так всё это было душевно и здорово, что даже вспоминать и говорить о неприятной встрече не хотелось. И мы промолчали о ней. Зато всласть обсудили прошедшую охоту, рассказали о том, что видели в полях и по дороге, и было славно и легко, как в родном доме.

И все остальные дни прошли великолепно. По очереди ходили на тетеревиный ток и взяли по паре петухов, такая была дана установка. Николай Алексеевич раздобыл у кого-то «напрокат» подсадную утку, и все под его руководством успели посидеть по одной заре в ладожских камышах и пострелять кряковых селезней. На тягу больше не ходили, программа и так была слишком насыщенная. А тех парней мы больше не встречали, и перепалка с ними стала вспоминаться, как дурной сон.

Когда собрались уезжать и стали прощаться, дядя Коля вдруг лукаво заговорил:

– Слышал я тут намедни, как ловко вы нашим оболтусам тягу над лужей показали. Молодцы, хвалю! Это – по-нашему, по-питерски. А то они тут совсем распоясались. Коноводом у них Петька Сизов, парень вроде неглупый и тракторист хороший, но попивает, стервец. Председатель уже сколько раз грозился его за это с трактора снять, да заменить некем. И ладно бы, мерзавец, сам только пил, а то ещё и малолеток спаивает. Отцов у многих нет, – у кого с войны, кто – так нагулянный, а матерям-то одним не углядеть, он таких в табун сбил и куролесит с ними, когда выпьют. В прошлом году летом с шефами подрались, осенью студентов на картошку прислали, так они и с теми бучу завели. Но вы их хорошо пуганули, дол го помнить будут. Охотников трогать – дело опасное – он улыбнулся. – А не боялись, что отрикошетит и дробью по ногам?

«Нет, не боялся – ответил Лёха – Под таким углом дробь от воды не рикошетит, проверено не раз на охоте».

И мы накинули на плечи потяжелевшие рюкзаки.

Мне кажется, что если спросить у опытных охотников, много пострелявших за свою жизнь самой разнообразной дичи, какую охоту считают они самой простой в плане организации, самой доступной в смысле отыскания её мест и подъездов к ним и, наконец, добыча каких охотничьих трофеев по плечу не только мастерам охоты, но и зелёным новичкам, то многие назовут вальдшнепа на весенней тяге. Но оговоримся, что это скажут городские охотники, а у сельских стрельцов на этот счёт может быть своё особое мнение.

Какие же аргументы можно выдвинуть в защиту этого заявления? Да начнём с начала, с путёвки…

Попробуйте проделать такой эксперимент. Загляните перед весенним сезоном к охотоведу в охотничьем обществе, где вас не знают, и решительным тоном заявите, что вам нужна путёвка на глухаря. В лучшем случае – на вас посмотрят с состраданием, – не душевнобольной ли вы, а в худшем – потребуют предъявить паспорт и заподозрят, что это новый, еще не опробованный экстремистами, способ терроризма. А может быть, и вызовут ОМОН. Поскорей признайтесь, что вы пошутили и с самой очаровательной улыбкой, на какую способны, попросите путёвочку на два выходных пострелять вальдшнепа.

И вы увидите, как расцветёт в ответной улыбке лицо охотоведа, как он радостно протянет в вашу сторону руку, показывая этим жестом, где вам нужно расписаться. Как по мановению волшебной палочки, то есть авторучки охотоведа, перед вами появится скромная, но с солидным названием бумажка – Разовая лицензия, где будет указано, что вам разрешено отстрелять по паре вальдшнепов каждый день! А если при этом вы будете учтиво улыбаться и сделаете комплимент, что как заботливо развешены на границах их угодий яркие транспаранты – «Охота без путёвок запрещена», то в вашей бумажке вместо слов – «две штуки в день» может появиться слово – три. Но не обольщайтесь! Это совсем не означает, что вы за два дня добудете хотя бы одного, но главное – вам разрешили! А заплаченные за путевку деньги разве стоит принимать в расчёт… Но и в своём родном обществе без всяких улыбок и проволочек вам выдадут такую же лицензию и, возможно, дешевле.

Аргумент второй – как найти тягу. Нет задачи проще! В любом типе лесных угодий почти наверняка найдётся уголок с мелколесьем – березняком или ольшаником, с крохотным ручейком, с лесными полянками, ещё покрытыми весенними лужами. И там вечерком хотя бы одна пара лесных отшельников обязательно совершит свой ритуальный променад.

Добираться до мест тяги никогда не вызывает сложности. Эти сговорчивые лесные кулики очень часто летают вдоль дорог, причём не только просёлочных, но и крупных шоссейных, а иногда и железных, пересекая их небрежно там и сям. Я, например, за свою жизнь знал много прекрасных мест для тяги, удалённых не далее, чем на пятнадцать минут ходьбы от станций электрички или пригородного автобуса.