Алексис говорил одновременно увлеченно и непринужденно. Немного суетливо, как показалось Юлии в первую минуту, потому что он как будто все время был в движении. Приподнимались и опускались его густые, красиво очерченные брови, он периодически пожимал плечами, поворачивался к собеседнику в профиль так, что можно было оценить изящество прямой линии его носа, слегка встряхивал головой или проводил по волосам рукой, и становилось очевидно, что стрижка ему идет и не портит его темную, с ранней сединой густую шевелюру. Ему было около сорока.

Он рассказывал с вдохновением и со вкусом, он общался в прямом смысле этого слова, мгновенно реагируя на ответные реплики, и Юлии казалось, что он говорил с ней на тему, в которой оба они были профи, что сам предмет их объединял, хотя по существу обсуждаемого вопроса они не могли бы обменяться оригинальными мыслями, даже если бы захотели. Но этого было и не нужно. Он улыбался и даже иногда подхихикивал, как будто бы иронизируя по поводу собственной неспособности подобрать слова, в которые ему хотелось бы еще точнее и ярче облечь свою мысль… для Юлии, чтобы именно она его лучше поняла.

И, разумеется, он смотрел на собеседницу своими необыкновенного цвета глазами в обрамлении темных шелковых ресниц как-то так, что у Юлии создавалось впечатление, что все, что она скажет или только соберется сказать, будет важно. Причем не просто придется к месту в данном конкретном разговоре, а окажется значимым, если так можно выразиться, для прорывного совершенствования сразу всех без исключения направлений развития цивилизации!

Юлия улыбалась, собеседник казался ей немного эксцентричным, но приятным и забавным, и она поддерживала разговор, хотя он и был, в общем-то, ни о чем. Погода располагала к прогулке. Они давно уже отошли от отеля, свернули на набережную и неторопливо приближались к конной статуе Александра Македонского, натягивавшего узду и поднимавшего Буцефала на дыбы. Юлия успела узнать, что у Алексиса частная школа иностранных языков, что учился он в Канаде, где и получил степень магистра от университета города Торонто.

Осенний день угасал, солнце клонилось за море, небо окрасилось по-ноябрьски оранжево-розовым. Кучевые облака ожили и стали напоминать волшебных драконов, паривших над гладью залива Термаки.

Вправо и влево по набережной прогуливались семьи с детьми, которых родители или более старшие родственники вели за руку, несли на руках или везли в колясках. Люди с энтузиазмом обсуждали какие-то свои новости и интересовавшие их события. Многие из прогуливавшихся в разных компаниях были знакомы, они приветственно махали друг другу при встрече, отбегали от своей группы, чтобы обменяться несколькими словами с попавшимся навстречу знакомым, похлопать с ним друг друга по плечу, затем возвращались к своим стайкам и продолжали движение в них.

Юлия и Алексис немного поговорили о России и ее Новейшей истории, об Элладе и периодах ее античной славы, о преподавании английского языка, который был основой и стержнем профессиональной деятельности обоих, потом стали прощаться.

– Завтра утром еще есть секционные заседания, но вечером главное событие нашей программы – торжественный вечер. Все докладчики – наши почетные гости. Вы придете?

– Надеюсь, что да. Благодарю вас, Алексис, вы уделили мне так много времени, мне даже неловко как-то. Вас не хватятся ваши коллеги?

– Жена. Но ничего, я сейчас ей позвоню и все объясню… – В его руке мгновенно появился сотовый телефон.

Нужный номер был им набран нажатием одной клавиши, и прежде чем Юлия успела подумать, что ей следовало бы отойти на пару шагов и не присутствовать при частном разговоре, Алексис сделал в ее сторону жест рукой, как бы прося его извинить и не отходить, и начал беседовать.

Юлия была не просто наблюдательна, она любила наблюдать людей, говоривших в ее присутствии. Ей были интересны динамика реплик, выраженность эмоциональной составляющей в них, ритмические модели и интонационные предпочтения говорящих – все то, что делает речь на том или ином языке характерно аутентичной.

Этот разговор, разумеется, шел по-гречески. Реплики Алексиса были многословными и эмоциональными, он что-то перечислял, развернуто характеризовал и даже субъективно оценивал, при этом прикладывал свободную от телефона руку к груди, как делают люди, стремящиеся придать своим словам еще большей убедительности.

Юлия подумала, что немного странно, что кто-то стал бы сначала проводить более часа в неформальном общении с малознакомым человеком, но при косвенном упоминании дома мог бы испытать столь острую потребность отчитаться, как если бы этот час он провел на спецзадании, которое с честью выполнил. «Мог бы проститься со мной и потом уж звонить», – пронеслось в голове у Юлии, но додумать эту мысль она не успела: Алексис уже заканчивал беседу.

– Так, значит, завтра жду вас на вечере. И прошу вас, Джули, не зовите меня моим полным именем. У нас тут, особенно те, кто не чужд образованности, зовут себя европейскими или, ха-ха-ха, североамериканскими вариантами своих имен. Ну, там, Йоргос будет называть себя Джорджем, Николас – Ником, а меня зовут Алексом – просто Алекс, и все, и я всецело к вашим услугам! – Он сделал «монарший» приветственный жест кистью руки, во всяком случае Юлия так это поняла, и снова коротко засмеялся.

– Хорошо, Алекс, до завтра. Надеюсь, ваша супруга не будет волноваться, что вы провели в моем обществе столько времени.

– Моя жена? Нет, ну что вы. Я ей уже все рассказал, вы же слышали. К тому же она тоже здесь, на конференции. Кстати, где конкретно она находится в эту минуту, я понятия не имею! – Он игриво улыбнулся и чуть сморщил нос, а Юлия подумала, что последние его слова, должно быть, шутка.

– До свиданья, Алекс, увидимся!

– Вы меня бросаете… Уже скучаю, до встречи! – Алекс чуть пожал плечами и, подождав, пока она перейдет на другую сторону улицы и обернется, тепло улыбнулся ей в ответ и дружески помахал рукой.

Торжественный вечер проходил в Белом зале ресторана «Македония». Ярко горели люстры, негромко играла классическая музыка, официанты скользили по мраморному полу бесшумно и как-то особенно стильно. В центре изящно сервированных столов красовались корзинки с композициями из живых цветов.

Конечно, вечернего платья, подходящего для такого случая, у Юлии не было не только в чемодане, но даже дома. Ее это не смущало, собираясь на вечер, она просто сменила блузку с воротничком, в которой делала доклад, на более открытый топ и наконец-то позволила себе вытащить из багажа туфли на каблуке.

Войдя в зал, Юлия остановилась и попыталась определить, где ей следует сесть. Выяснилось, что всех почетных гостей собрали вместе за одним столом, где против каждого стула стояла табличка с именем. Кто-то из организаторов помог ей отыскать свое место, и она оказалась между докладчиками, с которыми уже успела ранее познакомиться и даже коротко переговорить. Были за столом и греки – все оживленные, улыбающиеся, готовые к общению.

Вечер предполагал награждение организаторов какими-то памятными вымпелами, выступления разных групп участников в жанре капустника, провозглашались тосты, говорились слова благодарности организаторам от гостей и участников, гремела музыка, все ели, пили, вставали, танцевали, снова садились, переходили к другим столам, подсаживались, разговаривали, шутили, рассказывали анекдоты.

Атмосфера вечера действительно была очень легкой и дружеской, но Алекс к Юлии не подошел ни разу. Она поискала его глазами и нашла сидевшим к себе спиной в окружении нескольких женщин и мужчин. По его левую руку, оживленно жестикулируя, беседовала с другими гостями миловидная брюнетка, и Юлия поняла, что это и была его жена.

День после официального закрытия конференции был отведен под экскурсионную программу. Можно было отправиться на рынок и там изучать морепродукты и историю рыболовецкого промысла региона или предпочесть автобусную экскурсию в окрестности Пеллы, где родился Александр Македонский, который в европейской истории получил титул Великого. Юлия присоединилась ко второй группе.