Он выглядывает и поднимает свои брови:

– Святое дерьмо, этот чувак выглядит пугающе.

Я вспыхиваю, но ничего не говорю.

– Он может видеть нас здесь?

Я смотрю на Исаака и не могу скрыть глупую улыбку, которая распространяется по моему лицу.

– Мы давно играем вместе; могу я доверить тебе секрет?

Его глаза загораются, и он улыбается, скрестив ноги и глядя на меня.

– Выкладывай, сестра. Ничего не утаивай.

– Я знаю его, – хихикаю я.

Его брови поднимаются, и он показывает большим пальцем в сторону Маверика.

– Чувака байкера?

– Да. Он вроде... помог мне однажды, и теперь он следует за мной и приходит на все мои концерты. Он действительно великолепен.

– Он следует за тобой? – Исаак хмурится.

Я качаю головой и закатываю глаза.

– Не таким образом. Я прошу его приехать.

Половина лжи, но это заставит Исаака чувствовать себя лучше.

– И он тебя вообще не беспокоит? Посмотри на его размеры, Скар. Он огромный. Что если он похитит тебя и заберет на заднюю часть этого байка?

 Я улыбаюсь.

– Неужели это так плохо?

Исаак нахмурился и подвинулся немного ближе.

– Да ладно, жизнь здесь не так уж и плоха, верно? Быть самой известной певицей в стране не может быть слишком сложно?

Я поднимаю брови, и он усмехается.

– Хорошо, я заберу это обратно, – он смеется. – Я бы никогда не хотел быть на твоём месте.

– Я люблю петь, не пойми меня неправильно. Я просто устала, наверное. Я хочу знать, каково это снова быть свободной, понимаешь?

– Тур скоро закончится, и ты вернешься на своё ранчо в Денвере со своими лошадьми, и тебе не придётся беспокоиться об этом какое-то время.

– Мы оба знаем, что это неправда, мне нужно подготовить новый альбом. Я буду тратить каждый день на запись, пока мы снова не отправимся в тур. Для меня это никогда не закончится.

– Нет. Я думаю, это не так. Во всяком случае, достаточно обреченности и мрака. Я здесь, чтобы поговорить с тобой об Амалии. Я слышал, ты просила её в группу.

 Мои брови сошлись.

– Ты знаешь Амалию?

Его щеки покраснели, и мои глаза широко раскрылись.

– О, черт возьми, Исаак. У вас двоих что-то есть?

– Нет! – говорит он, качая головой. – Она просто... Я видел её игру, и, ну, просто видел её... Она...

– Захватывающая дух.

Он кивает и смотрит на меня.

– Я был бы не прочь, проводить с ней немного больше времени, смотреть, как она играет.

– Должно быть, она нравится тебе, учитывая, что у тебя может быть любая девушка, которую ты когда-либо хотел, без промедления.

– Но не ты, моя сладкая, Скар. Не ты.

Он резко падает на меня, отталкивая назад. Я истерически смеюсь и хлопаю его по груди.

– Ты придурок, Исаак. Отстань от меня!

Он смеется и целует мою щеку.

– Я оставлю тебя в покое, чтобы ты могла продолжить разглядывать своего маленького байкера.

Он подмигивает и отрывается от меня, стоя и глядя в окно. Затем он очень резко начинает махать, словно сумасшедший. Я хихикаю и встаю, выталкивая его из комнаты.

 Затем я возвращаюсь к тому, что я делала.

 Разглядываю этого великолепного байкера. 

– Не нервничай, – говорю я Амалии, пока мы ожидаем прихода Сьюзен, чтобы она посмотрела. У меня есть всего несколько часов до моего концерта, так что это должно быть быстрое представление, но я рада, что менеджер просто даёт мне возможность показать ей, какая удивительная Амалия.

Девушка пересаживается на своё место и смотрит на меня.

– Я не думаю, что очень понравлюсь Сьюзен.

 Ее голос мягкий и слегка не в тон, но это только делает ее более красивой.

– Ты ей понравишься, – говорю я, глядя прямо на девушку, чтобы она могла читать по моим губам.

Амалия выдыхает, и мы оба ждём прибытия Сьюзен. Та появляется примерно через десять минут. Когда женщина входит в комнату, ее взгляд устремляется на Амалию, и она секунду смотрит на нее, а затем на меня.

– Я действительно очень занята, Скарлетт. Сделай это быстро.

Мне не нравится, как она разговаривает с нами, но она здесь, и я не собираюсь сейчас спорить. Я смотрю на Амалию и киваю. Она выглядит так, словно потеряет сознание от беспокойства, но все же кивает, и мы начинаем играть. Я пою песню, которую мы обе выбрали. Это мой сингл под названием «Dreamin' blues». Это прекрасная песня, и у нее есть отличный припев для исполнения Амалией. Я играю на гитаре и смотрю, как девушка закрывает глаза.

Она сказала мне, что может слышать, весьма незначительно. Она объяснила, что сражается с пониманием слов, но музыкальные тона она может разобрать немного яснее. Этого достаточно, чтобы знать, где её партии. Я сижу рядом с ней, поэтому она может присоединиться к песне в нужное время. Я начинаю петь и смотрю, как Амалия проводит пальцами по клавишам фортепиано, глаза закрыты, тело расслаблено.

Когда наступает её очередь, девушка начинает играть, а я пою, и у меня опять захватывает дух. То, как она играет... Это невероятно. Так невероятно, что я едва могу понять это. Ее пальцы скользят по клавишам в мягком, но быстром темпе, не отставая от меня. Она запомнила мои песни, выучила их, освоила их. Должно быть, она сделала это до того, как я узнала, что она так хороша.

Если это не преданность делу, я не знаю, что это такое.

Я смотрю на Сьюзен, ожидая угрюмого взгляда, но вместо этого вижу благоговение на ее лице, когда она наблюдает за игрой Амалии. Музыка, которая наполняет комнату, и страсть, стоящая за ней, заставляют даже самого трудного человека остановиться и послушать. Это завораживает тебя. Невозможно пройти мимо, не услышав, не почувствовав, не вдохнув. Я замечаю, как люди заглядывают в зал, некоторые из них входят в комнату, чтобы посмотреть, как играет Амалия.

Когда песня заканчивается, она поднимает голову и открывает глаза, щеки мгновенно краснеют, когда она видит, сколько здесь присутствует людей, наблюдающих за ней. Я устремляю свой взгляд на Сьюзен, и она смотрит на меня.

– На два слова?

Моё сердце немного замирает. Но я смотрю на Амалию и говорю:

– Я сейчас вернусь.

Она кивает, и я встаю, следуя за Сьюзен из комнаты. Когда мы находимся в тихом месте, она смотрит на меня, удерживая мой взгляд.

– Она невероятная, Скарлетт. Ты права. Ты хочешь, чтобы она была в твоей группе?

Я киваю.

– Больше чем что-либо. Я бы также хотела обсудить исполнение некоторых песен только с ней и мной в альбоме.

Сьюзен обдумывает это.

– Этот вопрос можно обсудить, но по одному за раз. Сейчас у нас будет составлен контракт, чтобы привлечь её на последнем этапе тура. Мы можем поговорить об альбоме, когда вернемся домой. Звучит справедливо?

Я кричу и обнимаю Сьюзен, что делаю редко. Она на мгновение напряглась, затем осторожно похлопала меня по спине.

– Спасибо, Сьюзен!

– Мне понадобится несколько дней, чтобы составить контракт, поэтому она не сможет играть с тобой до нашей следующей остановки. Ты согласна?

Я киваю.

– Прекрасно. Это даст ей время ознакомиться с моим списком песен.

Сьюзен кивает.

– Иди и расскажи ей хорошие новости.

Радуясь, я спешу покинуть комнату и направляюсь туда, где ждет Амалия. Я подбегаю и обнимаю её, заставая врасплох. Я начинаю говорить ей, что она с нами, но понимаю, что кричу на её плече, поэтому отступаю и смотрю на неё.

– Она сказала «да». Ты с нами!

Лицо Амалии светится, и она начинает прыгать от радости.

– Правда? – плачет она.

– Правда! Сегодня вечером Сьюзен подготовит контракт, поэтому ты не сможешь сыграть мои два концерта здесь, в Сан-Франциско, но ты будешь участвовать во всех моих следующих.

– Всё хорошо. Большое спасибо, Скарлетт.

– Я также поговорю с ней после концерта о том, чтобы ты ездила с нами на моем автобусе. Если ты хочешь?