— Спасибо, Тим. Взаимно. Будь счастлив, — вежливо ответила, а сама губу закусила, чтобы лишнего не сказать.

В голове его фраза помнилась, что я неприлично счастливой выгляжу. Так и было, на все сто процентов. Счастлива до неприличия в глазах общества.

— Не надо, Лесь. Счастливым без тебя? Смеёшься? — В голосе грусть уловила и ещё какие-то-то странные ноты. Выпил похоже.

— Извини. Не хотела, — в пору было вызов завершить и удалить номер Вольского из телефонной книги. Первое, как раз, я была в состоянии сделать прямо сейчас, а вот со вторым пунктом почему-то не торопилась.

— Я твоей маме подарок передал. Прими его, пожалуйста. Он от чистого сердца. — Шумно дышать принялась. Подарок? Разве есть поводы его дарить? — Это в честь Нового года, Лесь. Я давно его приобрел, задолго до всех событий.

— Не нужно было, Тим, — хотела отказаться от подарка. Неправильно это всё. Так не должно было быть, но было. — Ты ставишь меня в неловкое положение.

— Лесь, просто прими его и все. Не захочешь пользоваться, то сестре отдашь, но только мне не возвращай, договорились? Пожалуйста, — протянул умоляюще.

В ответ, я ком в горле проглотила. Сзади шарканье ног послышалось. Вздрогнула от неожиданности, когда Ариевский в дверном проеме показался. Неужели разбудила?

— Хорошо. Извини, мне идти нужно, — виновато голову опустила, стараясь не смотреть в глаза цвета стали.

Тимур к дверному косяку спиной прижался, скрестив руки на груди. На меня смотрел, пытаясь понять происходящее.

— Если что-то будет нужно, то обращайся. Я к твоим услугам, всегда. — Вызов завершила первой. Устало потерла сонные глаза, а затем взгляд на любимого мужчину обратила.

Ариевский продолжал молча стоять. Смотрел на меня вопросительно, ожидая объяснений. А объяснить, как раз, я не хотела. Слишком запуталась в этих отношениях "Тимур, Леся, Тимур". Кто-то в этом замкнутом круге был третьим лишним и, надеюсь, что это была не я.

Отвернулась в сторону, пытаясь выиграть время, чтобы красный румянец прошёл. Чтобы не заметил, как внутри всё трепетало. Да только Тимур давно эту школу проходил, не обвести вокруг пальца. Не скрыть осадки грусти, что душу съедали до каждой живой клетки просто.

— Я жду объяснений, если ты ещё этого не поняла, — в интонации властные нотки послышались.

Не уйти от разговора. Всё, пропала, Соболева. Не избежать очередной карусели. Лучше за стул крепче держись на крутых поворотах.

— По телефону говорила, — протянула уныло, едва не запинаясь на каждом слоге.

— Вижу, что не со стулом, — ухмыльнулся криво на одну сторону, а меня аж передернуло от услышанной иронии. — Ты говорила с ним?

Головой еле заметно кивнула в ответ, но только он все заметил. К стене спиной прижался, скрестив руки на груди. Ожидающую позицию занял, не делая шагов вперед. Просто смотрел, просто размышлял о чем-то про себя. Мне лишь оставалось по глазам его читать, что никогда раньше не умела. Да и сейчас не смогла. Не разобрала ни единой фразы, ничего не смогла понять.

— И что мы будем делать? — Наконец-то Ариевский затянувшееся молчание прервал.

— Не знаю, Тимур. Я тебе все сказала. С тобой я, а не с ним, — пыталась в глазах его ретироваться. Пыталась честной быть, да только не оценили мою честность. Не поняли искренних признаний.

— А мне, кажется, что мажор твой всегда будет нашей тенью. Тебе же нравится такой вариант, так ведь, Алеся? Нравится, что запасной аэродром ожидает на случай неудачной взлетной полосы.

Крикнуть захотелось. Громко и в голос. Чтобы весь мир услышал, что не нужен мне Вольский. Не нужен этот запасной аэродром. Да только не крикнула, не пискнула даже. К Ариевсокму на ватных ногах подошла и на месте застыла, боясь личное пространство нарушить.

— Все не так. Ты неправильно понял, неправильные выводы сделал. Извини, я слишком устала, чтобы продолжать этот бессмысленный разговор, — уйти решила. Шаг в сторону сделала, но только на этом все и закончилось.

Тимур за руку схватил чуть выше локтя, притягивая к себе вплотную. А затем проницательным взглядом впился в овал моего лица:

— Леся, я не прощаю измен, никогда. На будущее тебе, если что. Ты теперь моя и точка. Узнаю, что этот молодой кобель около твоей юбки околачивается, расстанемся сразу же.

Опешила просто. К полу приклеилась просто. Дар речи отняло от слов вышесказанных. Значит, расстанемся? Вот, как он ценит наши отношения, а ценит ли? Тим готов был бороться из-за меня, секс случайный простил даже, а этот и слышать ничего не хочет. Сразу все точки над "И" расставил. Перед фактом поставил.

Головой кивнула в ответ. Дар речи так и не вернулся. В спальню пошла, а затем, уткнувшись лицом в подушку, одинокую слезу пустила.

Утром, как ни в чем не бывало, Тимур прежним стал. Поцелуем нежным разбудил, сдувая упавшие волосы на мое лицо. Зажмурилась, не желая просыпаться и приятный сон прерывать. Он снился. Мы в танце кружились. В свадебном…

Проснуться все же пришлось, поскольку кое-что в ягодицы уперлось, в ожидании нового раунда. Батарейки подзарядись у Ариевского, по всей видимости. Так и началось утро со знакомого тандема переплетенных тел на широкой кровати. Все произошло быстро и с кульминацией у двоих. По-другому у нас не получалось, настолько идеально подходили друг другу в постели.

Домой к обеду вернулась. На пороге квартиры Дашка встретила, едва не возмущаясь:

— Ну так нечестно. Почему я должна Новый год с мамой встречать, а Леська — нет?

— Потому что кому-то подрасти нужно, — в шутку за нос сестру ущипнула, та в ответ язык показала.

Мама на горизонте показалась, держа в руках небольшую коробочку в праздничной упаковке. Сердце в пятки ушло. Это же подарок Вольского. "Удивительно, но от Ариевского я так ничего и не дождалась", — внутренний голос проснулся и тут же был выгнан из головы.

— Это тебе, доченька. Тимурчик ночью приезжал. Просил лично в руки передать, — в сердце печальная струна задергалась от интонации в голосе, с которой мама "Тимурчик" произнесла.

Взяла коробку из материнских рук и в комнату направилась. Оставшись наедине, решила распаковать подарок. Пальцы заметно дрожали, снимая обертку. Глаза не сразу поверили в увиденное. Моргать принялась быстро-быстро, да только подарок никуда не исчезал и все также продолжал лежать на моих коленях. Оригинальный айфон последней модели. С ума сойти просто! К телефону записка прилагалась "Включи меня". Послушалась. А затем, следуя указаниям записки, запустила музыкальный плеер, в котором была всего одна песня:

"Я ніколи нікому тебе не віддам,

Хочу бачити, чути, любити щодня…

Я ніколи нікого ще так не кохав,

Я так довго, так довго на тебе чекав…".

Скоростной поезд мчался по рельсам, останавливаясь лишь в больших городах на несколько минут. За окном мелькали: белоснежные поля, голые кроны деревьев и где-то вдалеке одинокие домишки.

Я решала сканворд, уткнувшись лицом в глянцевый журнал. Соседка по купе, Кононова Яна, неугомонно щебетала под боком. Её словесный водопад переходил все границы дозволенного. Она без умолку ведала истории из личной жизни, как своей, так и вовсе незнакомых мне людей.

Впору было уснуть, чтобы избавиться от навязчивого белого шума, но сон никак не приходил. Стоило только закрыть глаза, как передо мной появлялся он. Наша последняя встреча отчётливо жила в памяти. Тимур привез меня на железнодорожный вокзал, а затем долго не выпускал из своих объятий. Много целовал, то нежно, то страстно, срывая с губ негромкие стоны. Потом ещё долго не могли проститься. Приклеились друг к другу прямо там, на перроне. Всё никак не могли оторваться и свыкнуться с мыслью о вынужденном расставании на целых три недели! Рабочая командировка предполагала мой отъезд в столицу, чего Ариевский совсем не ожидал. Да и я не ожидала. Точнее, командировка была плановой, вот только я о ней забыла, охваченная не учебным романом с самым лучшим мужчиной на планете!