– Так точно.

– Свободен.

– Есть!

– Счастливо, курсант Воронов.

Улыбающийся Воронов вышел в приемную.

– И как? – спросили Лена.

– Второй курс. Аж не верится…

– Это Моисей за тебя лысиной по паркету постучал, – сказала Лена. – Ему спасибо скажи.

– Скажу, – пообещал Коля.

А в это самое время Вася Рогов критически осмотрел то, что нагородили сельские умельцы. Сделано было, что называется, от фонаря.

– Кто старший? – раздраженно спросил Вася.

– Ну – я, – поднялся мужик. – Пантелеев, моя фамилия. А ты кто будешь, пацан? Поработать хочешь?..

– Хочу. Итак, Пантелеев, с этой минуты я руковожу работами по установке и запуску дизеля.

Мужики посмеялись.

– А бетон мешать, не желаете, товарищ начальник?

– Нет, – спокойно сказал Вася, – а желаю я видеть всю документацию и альбом с монтажными чертежами.

– Иди, хлопец, иди… Пока пинка не дали. Начальничек… Вот их развелось…

И кто его знает, как бы обернулось дело, но подъехал начальник лесоучастка.

– Пантелеев! – нервно сказал он, нервный, как все начальники. – Опять богодулите…

– Да я чо… Газ кончился. Поехали в Малую Кему за баллонами.

– Так. Старшим на стройке назначается курсант судомеханического факультета мореходного училища товарищ Рогов. Все его распоряжения выполнять беспрекословно. Вопросы есть?

– Баба с возу – кобыле легче, – мрачно сказал Пантелеев. – Только уж больно он молодой…

– Придет время – состарится, – отрезал начальник. – Какие замечания, товарищ Рогов?

– Звать – то как начальника, – спросил Пантелеев. – Мы знаем, что он – Василий, а как по батюшке, раз начальник, то положено авторитет блюсти…

– Обойдемся без отчества, – сказал Вася. – А сделано всё не так. Вы, Пантелеев, в чертежи заглядывали?

– Да вон они лежат. Попробуй, разберись…

– Зачем же тогда… Ладно.

– Что нужно, товарищ Рогов? – спросил начальник участка.

– Пятитонный кран… Трубы цельнотянутые… Я чертежи посмотрю, а завтра утром скажу метраж и диаметры… Так, газосварка – есть, инструмент – есть, а остальное по ходу дела.

– А кран зачем? – удивился Пантелеев.

– Двигатель нужно разобрать и уже по блокам устанавливать. Вы эту махину вчетвером поднимите? То – то… Установим картер на фундамент, закрепим и начнем сборку и обвязку. А что вы наворотили – убрать.

– Вот так вот, Пантелеев, учись. Кран будет после обеда, – сказал начальник участка. – Ну, работайте. Я на тебя, Вася, надеюсь. Ух, голова…

– А куда они денутся… – Усмехнулся, Вася. – Так, гвардия лесов. Хватит сидеть! Начали…

– Ты смотри… – озадачено сказал Пантелеев. – Тут в пору в ухо дать, чтобы не мешался, а нельзя – начальник. Пошли, мужики, работать. Говори, малец, что делать нужно, раз такой умный…

– Отсоединяйте трубы. Снимайте, головки цилиндров. Будет кран, начнем разбирать полностью. Завтра устанавливаем…

– Ну, ничего ты даешь, парень… Мы же не кони…

– Все претензии к начальнику участка. Можете доложить, что я с вас масло жму и требую работы, а не выпаривать сало из живота.

– Ух, ты какой… Смотри, не надорвись…

Вася круто взялся за дело. И двадцать второго августа дизель – генератор зарокотал, давая поселку дополнительную энергию. А двадцать четвертого Вася открывал парадную дверь училища.

Если бы не работа по монтажу дизель – генератора, то Вася, наверное, очумел бы от скуки. Поселок представлял одну улицу в сорок домов по двадцать с каждой стороны дороги. Школы – нет, клуба – нет, в больницу за сто верст… Баня у ручья, правда глубокого, заезжая лавка с водкой, песни женщин за околицей – вот и всё. Даже магазина постоянного не имелось. Всё в Малой Кеме, до которой тридцать километров по жуткой дороге. «Сто рублей не деньги, сто километров не расстояние», – говорили лесорубы. Впрочем, такая поговорка бытовала на всем Дальнем Востоке.

Вася не был привязан к поселку древними или дальними корнями. Вырос у бабки в Малой Кеме, учился в Тернее, а в поселок наезжал повидать мать, что рубила сучки на лесоповалах, и не столько от тяги к родному очагу – что ему было родным, в этом временном поселке? – сколько по житейской необходимости. Папа?.. Что – то смутное мелькало в памяти. Это смутное пахло крепким самосадом, лесом и дымом костров. На единственной фотографии, что сохранилась в доме, был снят молодой парень, прислонившись плечом к кедру. Снимали, видно, для газеты, а может для Доски почета… Кто его знает… Мать с годами все больше и больше отдалялась от сына и, кажется, он становился ей обузой. Вася это чувствовал и замыкался в себе.

В школе почти ничего не изменилось за время отсутствия. Так же стояли якоря у входа, чуть поодаль стояла на кильблоках высохшая шлюпка, а у входа скучал курсант с повязкой дежурного по училищу. Часто встречались парни с одним шевроном на рукаве – первокурсники, в новеньких, ещё необмятых форменках.

– Ну – ну… – хмыкнул Вася.

Он поднялся на третий этаж, с удовольствием читая таблички: «судоводительское отделение», «судомеханическое…». Он открыл дверь. У препарированного дизеля стояла знакомая фигура и, заглядывая в толстую книгу, что – то шептала.

– Коля! Воронов! – вскрикнул Вася. – Не отчислили?

– Привет, Вася, – сказал Николай так, словно вчера расстались. – Изучаю вот…

– Ещё изучишь, – сказал Вася. – Рассказывай.

– Да что рассказывать, – смутился Коля. – Уже настроился уголь в топки «Бухары» бросать… Думал год – два отхожу и прощай флот. А в кадрах пароходства приказали в училище вернуться. Вот вернулся. Говорят – Моисей подсуетился…

– Ну и правильно! – с жаром сказал Вася. – А наших много вернулось?

– Почти все. Городские завтра появятся. Вечером увидишь. Кто в город подался, кто в кино… Пока гуляй. Служба завтра начнется. На нас даже не готовят ничего. Камбуз закрыт.

– Пойдем, сходим куда – нибудь, я кучу денег получил. Мамане было оставил, а она мне половину тайком в чемодан сунула.

– Где же ты подзаработал?

– Помог деревенским коллегам дизель установить и запустить, вот начальство и отвалило… Пошли…

– Нет, Вася, спасибо, конечно, но я ещё позанимаюсь.

– Да брось ты этот дизель. Ещё каждую деталь во сне называть будешь.

– Я вот что думаю, – Воронов закрыл книгу, – а не свалял ли я большую глупость?..

– Не понял.

– Да что тут понимать… Я же как думал – год проучусь в ШМОньке, получу специальность и буду работать. А сейчас столько лет париться…

– Ты женат, Коля?

– Не сподобился. Бог миловал от такого счастья, – мрачно сказал Воронов.

– Нет, я понимаю. Жена, дети по лавкам скачут… Тог – да – да. А если ты свободен, то получи нормальную специальность, а потом уже думай о личной жизни. Да и образование… Тебе же не в мешке свои знания носить, не надорвешься. А там, кто знает, может за эти годы Моисей сделает из тебя великого музыканта, и тогда мы будем гордиться тем, что учились с тобой в одной роте.

– Скажешь тоже, – усмехнулся Коля. – Я, почему пошел на трубе дудеть в Дом культуры?..

– Наверное, музыка потянула.

Воронов усмехнулся.

– Все – таки, какой ты еще мальчик, Вася… Кто в оркестре играл, тому отпуск летом давали. Какая музыка, скажешь тоже… Это когда стало получаться, тогда да – стало интересно. Так опять же, мы с концертами всего несколько раз выступали, а все больше жмуриков провожали. Какая же это музыка… Ду… ду… ду – ду… Тарелками – бац! Тьфу! А Моисей, конечно, человек, слов нет – голова. Если бы не он, я бы завязал навсегда с этой трубой. Скажу по секрету – только не болтай – мы тихонько музыку из кинофильма «Серенада солнечной долины» разучивали. Классная музыка. Ты кино видел?

– Нет.

– Жаль. Ты не обижайся. Еще наговоримся… Я бы позанимался…