– Так и есть.

– Но тебе они нравились. И ты была не прочь пошалить с ними иногда, покурить за углом, повеселиться…

Я толкаю тележку на выход, братец Эшли крутится по левую сторону от меня и хрустит чипсами. Эшли кладёт ладони на поручень тележки и вышагивает рядом со мной.

Раньше мы всегда выбирали продукты на вечеринку вместе. Сейчас мы даже не друзья, но на мгновение я начинаю верить, что всё как прежде. Я представляю, как мы свалим пакеты с продуктами в кухне и понесёмся в спальню, срывая с себя одежду на ходу, потом будем долго заниматься сексом, как будто год не виделись, наспех организуем вечеринку для друзей, и при первом же удавшемся случае перепихнёмся в ванной или на затемнённой кухне, пока в соседней комнате грохочет ритмичный бит.

– Честно говоря, я немного скучаю по Кейси и Мо, они классные. Но Марк сказал, что мне следует меньше общаться с ними. Поэтому…

– Твой нынешний парень запрещает тебе общаться с друзьями? – удивляюсь я. – Эш, ты же не такая. Ты не позволяешь собой управлять и всегда добиваешься своей цели.

– Марк говорит, что бывшие подруги завидуют моей карьере и рекомендует больше внимания уделить своему портфолио и рекламным проектам. И такие подруги мне ни к чему…

Она поправляет тёмные волосы и улыбается вымученной улыбкой, как будто повторяет прописные истины, навязанные кем-то другим. Я качаю головой.

– Вы встречаетесь всего ничего, а он уже указывает тебе, с кем стоит общаться, а с кем нет? Что тебе дало общение с ним?

– Я сосредоточилась на работе и заключила несколько выгодных контрактов, – говорит Эшли с гордостью. – Мама может снимать хорошую квартиру…

Я знаю, что семья Эш перебралась из маленького городка следом за ней, они ютились в одной комнате, но благодаря симпатичной мордашке Эшли теперь не испытывают больших сложностей с финансами.

– Деньги – это хорошо. Но молодость бывает всего единожды!

– Кто бы говорил! – фыркает Эшли и бьёт меня кулачком в грудь, имитируя боксёрскую стойку. Я смеюсь и перехватываю её запястья, поправляя. – Вот так надо. Ну же! Я тебя учил… Давай!

Она смеётся, и мы начинаем дурачиться, стоя на парковке. Глаза Эшли загораются озорными искрами, и я, забывшись, обнимаю ее и оставляя поцелуй на губах. Она сразу же выворачивается из моих объятий и оглядывается по сторонам, выглядя смущённой.

– Джей, это лишнее, – немного нервно говорит она. – У меня есть парень!

– Забей, не знаю, почему я это сделал. Само вышло. Придёшь на вечеринку? Я приглашаю!

– Даже не знаю. Марк…

– О, нет. Опять Марк. Эш, если продолжишь в том же духе, растеряешь всех своих друзей и подруг. Так не годится. Кто с тобой останется?

– Мои близкие! – она упрямо вздёргивает подбородок, добавляя: – Мои близкие и мой любимый.

– Ясно… Извини, что полез к тебе с поцелуями. Само вышло.

– Надеюсь, этого больше не повторится, – вздыхает она. Потом окидывает взглядом гору моих покупок и предлагает: – Багажник моего универсала пуст, могу подбросить твои продукты. За символическую плату в виде… – Эшли начинает шуршать пакетами и выуживает батончик гранолы в шоколаде. – В виде батончика. Тебе всё равно нельзя, толстячок! – дразнится, подмигивая.

– Но ты придёшь на вечеринку? Хотя бы проездом? Хотя бы на пять минут? На вечеринку Джейме собираются только лучшие. Минимум придурков, максимум веселья…

Сказав о придурках, я почти сразу же вспоминаю о сводной сестре и тут же морщусь.

– Что-то не так? – улавливает моё изменившееся настроение Эшли.

– Всё в порядке, – отнекиваюсь, толкая тележку к тёмно-серому универсалу Эшли, но потом признаюсь: – В моём доме поселился сводный кошмар.

Восхитительный аромат. Божественный. В желудке начинается голодная революция. Я едва толкнул входную дверь дома, но уже начинаю обливаться слюнями.

– Зайдёшь? – предлагаю Эшли.

Она отрицательно качает головой, приобнимает меня на прощание и целует в щеку.

– Может быть, загляну вечером на вечеринку, – небрежно бросает через плечо, удаляясь к своему универсалу. Я провожаю её взглядом, а потом заношу в дом многочисленные пакеты и иду по следу манящего аромата.

– А это чипотле… – слышится голос Франчески. – Без него кесадилья не будет собой.

– Можно я добавлю? – спрашивает Джоанна.

Вот же настырная захватчица! Она уже и на кухню успела проникнуть! Хочет влезть в процесс готовки Франчески. Заранее ухмыляюсь. Ха, обломись, Эльф. Когда Франческа берётся готовить, она никому не позволяет сунуть нос в свою стряпню.

– Держи. Ten cuidadoque no sea tan bueno, mi nina… – отзывается Франческа.

Я едва не давлюсь слюнями и удивлением, но всё-таки захожу в кухню, чтобы своими глазами увидеть, как Джоанна портит божественные кесадильи. Эльф с аккуратностью и точностью сапёра поливает готовые кесадильи острым соусом.

– Как сказала Франческа, постарайся не переборщить! – громким голосом гаркаю я.

Эльф вздрагивает и проливает соуса больше, чем надо.

– Malо chico! – возмущается Франческа, швырнув в меня влажным полотенцем и тыкает пальцем в тарелку. – Эта кесадилья – твоя!

Эльф отставляет соусницу в сторону и макает пальчик в соус, слизывая его кончиком языка.

– Остренький, – улыбается мне. – Приятного аппетита, Джейме!

Я с грохотом отодвигаю стул и сажусь, жду, пока поставят тарелки на стол.

– Прежде чем садиться за стол, надо вымыть руки, – подсказывает Джоанна.

– Всё равно они чище твоих! – парирую я, но лениво поднимаюсь и выхожу из кухни.

Возвращаюсь меньше чем через пару минут и успеваю ухватить обрывок разговора.

– …не всегда был таким.

Притормаживаю за углом и не тороплюсь заходить, слушая, что собирается растрепать обо мне говорливая домработница.

– Рак быстро забрал его маму. И после этого его характер стал… mierda! Он начал заедать потерю сладостями, чипсами и запивать газировкой. Разумеется, это дурно сказалось на его теле и лице. Толстый, как пивной бочонок… Прыщи, как лунные кратеры!

– Вот спасибо тебе, Франческа! – не выдерживаю я и захожу. – Не думал, что в твои услуги входит распространение сплетен!

– Это не сплетни, мальчик, а правда. Правда, которой ты должен гордиться! Ведь ты взял себя в руки и стал настоящим красавцем! – улыбается Франческа. – Потеря близких иногда толкает нас на безумства. И хорошо, когда появляется отдушина.

Джоанна стреляет в меня глазами, в них появляется какое-то новое выражение, значение которого я не успеваю понять. Она словно порывается сказать что-то, но потом утыкается в свою тарелку и уплетает кесадилью за обе щеки.

– Ну, чего ждёшь, Джеймс? – спрашивает Франческа и подталкивает в мою сторону тарелку с кесадильей, в которой соуса больше, чем начинки. И всё по вине противного Эльфа!

– Во рту начнётся адово пекло! – фыркает несносная сводная сестрица. – Если Джеймс так сильно любил сладости, ему будет нелегко слопать даже крохотный кусочек.

– Считаешь, что у меня кишка тонка? Смотри сюда! – рявкаю и подвигаю к себе тарелку. – Спорим?

Я азартно смотрю на Джоанну. В её глазах загорается торжествующие огоньки и алчный азарт. О, эта сладкая крошка полна сюрпризов! Я очень хочу поспорить с ней и выиграть. Не могу удержаться от спора. Возможно, мне следовало остановиться прямо сейчас. Просто пожать плечами, развернуться и уйти. Не связываться с мелкой девчонкой.

Но мне не хочется отступать. Хватаю кесадилью и откусываю огромный кусок. Потом ещё и ещё. Перемалываю еду, как мельница. Стряпня Франчески, как всегда, вкусная. Наверное. По правде говоря, я не чувствую ничего, кроме соуса чипотле. Пережёвываю пищу и проглатываю её, но ощущаю только жжение, как будто во рту развели костёр.

– Ну что, кто из нас выиграл? – выдаю сиплым голосом.

Франческа и Джоанна хохочут, утирая слёзы. Я выхожу их кухни степенной походкой, но потом несусь в ванную комнату во весь опор, хлещу воду из-под крана. Гляжу на себя в зеркало – лицо горит, даже уши красные, как переспелый томат. Чёрт побери…