— А потом случилось ужасное — через порталы к нам в колонию рванули орочьи духи и зверобоги. Их было невероятно много. Все наши маги, в том числе и молодежь вроде меня, встали плечом к плечу, сражаясь против врагов. И у нас неплохо получалось. Но врагов было слишком много.

— Хм… — задумчиво помассировал подбородок Линаэль. — Полагаю, это случилось в тот момент, когда в столичном мире оркам дали решающее сражение, принявшись массово уничтожать божков.

— Наверное, — едва заметно пожал плечами Солас. — Тебе лучше должно быть известно, ведь наши маги приняли решение уничтожить порталы. Но было поздно. Всю планету заполонили божки. Мы долго воевали с ними. Благо, что без поддержки орков, справиться с ними было намного проще. Духов мы выжали в астрал, после чего начали охотиться на зверобогов.

— Лириум — ваших рук дело?

— Да. Мы научились эффективно убивать зверобогов, которые приняли форму драконов. Те испугались и полезли под землю в тоннели гномов. Мы продолжили охоту, но не всех драконов убили. Некоторые из них впали в спячку и живы до сих пор. Люди в настоящем времени называют их Древние боги.

— Вот это поворот… А почему же наши маги стали считаться богами?

— Во время войны погибло много магов. Нас остались считанные единицы. Используя части тел зверобогов, которых у нас было в избытке, мы заполучили в свои руки небывалое могущество. Вначале ещё мы как-то держались вместе, скорее всего, по инерции. Тогда мы полезли в астрал и начали сражаться с божками там, отвоевывая у них домены. Так появился на свет Золотой город — огромный домен-библиотека в астрале, в которую мы собрали все уцелевшие знания по магии.

— Чем ближе к ферме — тем толще единороги… — обалдевал от таких новостей Линаэль.

— Война пробуждает в разумных пороки. Во время войны стираются границы между добром и злом. Астрал дал нам подпитку божественной силой и стал бесконечным источником маны. Наше могущество стало ещё большим. Многим оно вскружило голову. И мы раскололись на два лагеря. Бывшие военачальники возжелали власти. Они посчитали себя богами, назвав себя эванурисы. Они принялись править простыми эльфами. Они давали волю самой большой мерзости, воплощая в реальность свои садисткие наклонности.

— Дай недоучке власть — он всех крестьянок перетрахает…

— Примерно так, — искривил уголки губ Солас. — Мне это не нравилось. Я пытался освободить свой народ от рабства мнимых богов. И снял оковы у всех, кто решился за мной пойти.

— Значит, ты революционер, Солас? Пошёл против системы?

— Не было никакой системы. Были два десятка мразей, объявивших себя богами. Барончики с непомерно раздутым чувством собственного величия, которые не стеснялись делать с простыми эльфами всё, чего только пожелают. Каждый из них захватил власть над горсткой эльфов и пометил своих рабов татуировкой на всё лицо. Они перестали учить магии одарённых эльфов, боясь появления конкурентов.

— Почему-то я не удивлён, — протянул Карпов. — И что же было дальше?

— Когда эти мрази зашли слишком далеко, я изгнал их в астрал и создал Завесу. В Тень — как сейчас называют эту часть астрала.

От такой новости челюсть Карпова чуть не пропахала в земле борозду, а глаза пытались сбежать из глазниц. Он панически подумал:

«И вот с эти монстром я сражался? С магом, который умудрился поставить Завесу на всю планету?!».

Карпов не сдержал эмоций и с экспрессией произнёс:

— Сказать, что я шокирован — ничего не сказать… Так значит, Завеса — твоих рук дело?

— Да. Тем самым я освободил свой народ, но одновременно с этим разрушил их мир.

— Погоди, Солас. А то, что эльфы стали смертными…

Архимаг печально вздохнул.

— К сожалению, это тоже моих рук дело. Я хотел лишить мразей бессмертия, но не мог подобраться к ним близко и сделать это точечно. Один эванурис против нескольких — неравные силы. Во время войны многие достойные маги умирали от проклятий божков. Мне довелось изучить это проклятие. Я использовал свою версию вместе с ритуалом создания Завесы, на что пришлось потратить огромное количество лириума.

— Это безумие! Зачем?!

— Я надеялся потом вернуть бессмертие потомкам. Моя версия проклятья завязана на Завесу. Для этого нужно уничтожить Завесу. А причина у меня была. Альтернативы были хуже. Если бы я не создал Завесу, эванурисы уничтожили бы весь мир.

— Ты изгнал их, но не убил.

— Ты и сам сражался в той войне, Линаэль. Ты должен понимать, что не так просто убить бессмертного, особенно если он стал сильным богом. А эванурисы ими стали. Они лишены тел, но при этом всё ещё живы, пусть и заперты в Тени.

— Ты что-то недоговариваешь, Солас, — прищурился Карпов. — Убить бессмертного проще, чем запереть в Тени. Уж я-то точно это знаю.

— Они убили Митал… — безумно заблестели глаза архимага. Он с надрывом рассмеялся болезненным смехом, после чего оскалился и наслаждением продолжил: — Смерть — слишком лёгкое наказание за этот проступок! Единственное достойное наказание — лишь вечное мучение!

— Вот как… — сжал губы в тонкие нити Линаэль. — Месть… Это всего лишь была изощрённая эльфийская месть. Ты не сражался за свободу эльфов — ты мстил за смерть своей любимой, нанеся удар по всем эльфам, живущим на планете!

— Ты прав и не прав, — поник головой Солас. — Да, Линаэль, ты прав. Это была месть. Но до этого я сражался за свободу своего народа.

— И сколько у тебя ушло на подготовку?

— Два цикла. Да, двести лет я копил силы и ресурсы, чтобы нанести удар по расслабившимся мразям!

— Митал… Знакомое имя. В легендах долийцев так звали одну из эванурисов. В смысле, разве она не была одной из магов?

— Она была лучшей из них. Она заботилась о своих подданных, оберегала их, как истинная правительница. Она была голосом разума и воплощением милосердия среди этих гадов. А они, в своей непомерной жажде власти, убили её.

— Допустим, я тебе верю. В очередной раз убеждаюсь, что нет хуже и более изощрённой мести, чем у обиженного эльфийского мага… Но ты что-то говорил про стазис.

— Ритуал такого масштаба, как понимаешь, не под силу обычному магу. Даже для меня он не прошёл без последствий. Мою душу словно пережевал и выплюнул демон. После ритуала мне было очень плохо, но я знал, на что шёл. Поэтому заранее приготовился к длительному восстановлению. В тайном убежище я впал в спячку на долгие циклы, и лишь недавно очнулся.

Солас стал расхаживать туда-сюда более размашистым шагами. Он продолжил:

— Я очнулся несколько лет назад. Увидев то, во что превратился мир и мой народ, я ужаснулся. Я виноват в этом, но я же и спасу эльфийский народ, пусть даже это приведет к гибели мира.

— Самые жирные единороги попадают на разделочный стол… — высказал народную эльфийскую мудрость ошарашенный Линаэль. — Откровенно говоря, у меня были примерно такие же планы — спасти эльфов. Если не всех, то хотя бы некоторым из них попытаться вернуть бессмертие. Но если для этого нужно уничтожить Завесу, то всё гораздо проще. Тем более, ты, как её создатель, должен знать, как проще всего это сделать.

— Значит, у нас одинаковые цели, — успокоился Солас, замерев на месте. Он внимательно изучал лицо собеседника. — Но разве тебя не беспокоит то, что в этот мир хлынут тысячи недобитых демонов?

— Да мне на это как-то плевать, — честно ответил Карпов. — Неужели ты думаешь, что я буду жалеть хуманов, поработивших мой народ? Хотя должен сказать, что ненавижу демонов. Если есть возможность выпустить их в одном месте, то я мог бы уничтожить их всех скопом.

— В одном месте, говоришь? — прорезался живой интерес на лице Соласа. — Можно над этим подумать. А ты можешь убить стольких божков?

— На территории диаметром около километра я уничтожу их всех. Правда, и территорию эту сотру с лица планеты, и всё живое вместе с их душами на ней. Бахнет так, что ещё на многие километры вокруг местность превратится в пустыню. Вообще-то, если бы наш бой закончился моим проигрышем, то ты на себе испытал бы моё антибожественное оружие массового поражения.