Оценив, что земля на этот раз не пострадала, Карпов с удовлетворением улыбнулся.

— Ну вот, другое дело! А то что-то я хватку стал терять… Так ненароком членом махнешь, и шлюху пришибешь… Не дело это! Силушку нужно соизмерять…

— Э-э-э… — протянул лысый, покосившись в сторону огня. — Атаман, я тут вспомнил, что в лагере костер забыл потушить… Пойду, потушу, а то пожар начнется…

Пятясь задом наперед, он медленно стал удаляться в противоположную сторону моста подальше от остроухого старика.

— Я помогу Остеру потушить костёр… — попятился на дрожащих ногах вслед за лысым рыжий.

— Хорошая идея! — покивал его товарищ, медленно оборачиваясь назад на одеревеневших ногах. — Я с вами…

— Я должен присмотреть за ними! — сориентировался солдат с короткой бородкой и поспешил за коллегами.

Недоуменно хлопающий ресницами атаман провожал спины членов своей банды.

— Так наш лагерь же в другой стороне! — кинул он мимолётный взор в сторону леса за спину Карпова.

— Нет-нет, я уверен, — на ходу поспешно произнес его коллега с короткой бородой, — что он в другой стороне…

— Э-э-э… — взор атамана встретился с насмешливыми глазами Дмитрия. Он невольно опустил взгляд и наткнулся на половинки бревен и щель в почве. На него внезапно накатила слабость. — Точно! — хлопнул он себя по лбу. — Как я мог забыть? Постойте, куда вы без атамана?!

Бородач рванул со всех ног за удаляющимися спинами товарищей.

Благородные взиматели дани настолько быстро спешили спасти лес от пожара, что забыли прихватить оставленное на мосту барахло.

Дмитрий подхватил посох и неспешно направился по каменной переправе. На середине пути он замер. Повинуясь его воле, костер, точнее, пепел, уголь и остатки горящих дров взметнулись ввысь и быстро понеслись к водной глади, в которой вскоре скрылись с громким шипением.

Вонючие шерстяные плащи, оставленные разбойниками, Карпова не заинтересовали. А вот закопченный медный котелок привлек его внимание.

— Странно, — иронично прокомментировал он, — такой хороший котелок кто-то выкинул… Мне пригодится.

Телекинезом он освободил нутро котелка от остатков варева, которое отправилось следом за углями в реку. Затем аналогичным образом от его внешней части отделилась сажа.

Замаскированный под котомку рюкзак был снят с плеч. Выкинув оттуда каменный котелок, Дмитрий положил на его место блестящий медный.

Путь к Лотерингу от моста был крайне непрост. Перед городком оказался разбит шатровый лагерь дикарей хасиндов. Их мелкие кривоногие лошадки сожрали всю траву и загадили всё вокруг. Да и сами хасинды от животных не отставали. Нужно было ловко маневрировать и быть очень внимательным, чтобы не наступить в чьи-нибудь экскременты.

Пахло в округе не ромашками. К запаху навоза примешивались ароматы немытых тел и отвратительно пахнущего варева, которое то тут, то там люди готовили на кострах.

Смуглые Хасинды были облачены в халаты или ватные костюмы, словно средневековые монголы. По одежде и вони их легко можно было отличить от ферелденцев. Не сказать, что ферелденцы благоухали розами, но если близко не приближаться, то терпимо. С хасиндами такой фокус не сработает — от них дикарским духом разило наповал метров с трёх.

Побыстрее преодолев лагерь, Дмитрий через распахнутые ворота попал в городок.

Его удивило отсутствие стражников. Не то, чтобы он являлся большим специалистом по средневековым человеческим поселениям, но во всей литературе и кинематографе землян в городах на воротах всегда имелись стражники. В большинстве книг за въезд в город взимали дань, но хотя это глупо.

Если подумать, то кто попрется в город, если за это нужно платить? Торговцы? Ни за что! Купцы во все времена были ушлыми пройдохами, которые за лишний медяк прибыли удавятся. Чтобы обойти оплату въездной пошлины они скорее создадут стихийную ярмарку в пригороде. Крестьяне? Тоже нет. У них каждый медяк на счету. Горожане? Но им же каждый день нужно ходить туда-сюда. Они скорее сбегут в другой город, чем будут постоянно платить. Путники? Закупаться на ярмарке у купца, который решил не заходить в город и остановятся в шатре предприимчивого горожанина, который решил заработать на предоставоении ночлега путникам.

В общем, глупо брать деньги с путников. Вот учёт товаров у купца провести, чтобы потом ему налог выставить — это запросто. ПОТОМ! Потому что у купца попросту может не быть денег на пошлину, ведь он вложился в покупку товаров. А вот после того, как он расторгуется, можно послать к нему стражника или взять дань при выходе из города. И вот на этот случай стража у ворот должна присутствовать. Но её нет.

Частокол есть, массивные ворота в наличии, а охрана отсутствует. Это странно. Забор без охраны, всё равно, что его отсутствие.

Лотеринг встретил Карпова всё тем же убойным букетом ароматов, напрочь отбивающих аппетит.

Куда ни кинь взгляд, повсюду крестьяне и дикари, на лицах которых читалась обречённость.

Лишь пройдя подальше в деревню, Линаэль наткнулся на воина-храмовника, закованного в латную броню. Он был вооружен большим двуручным мечом. При виде посоха храмовник начал чуть ли ни физически фонтанировать настороженностью.

— Эй, ты! — воскликнул он, преграждая дорогу Дмитрию. — Я не вижу у тебя знаков мага Круга.

— Должно быть, это потому, что я свободный маг, — спокойно заявил Карпов.

— Отступник! — резко положил ладонь на рукоять меча храмовник.

— Это у вас в Ферелдене вы в своей гордыне называете свободных магов отступниками. У меня же на родине это нормальный маг здорового эльфа. И вообще, я хоть и недавно живу в Ферелдене, но имею на руках подорожную, в которой тэйрон Малого Остагара подтверждает мою благонадежность.

— Я должен взглянуть на неё лично, — требовательно протянул ладонь в сторону Дмитрия храмовник.

— Пожалуйста.

Карпов достал из котомки свиток и вручил его храмовнику. Тот внимательно изучил документ, после чего не спешил его возвращать.

— Откуда ты, говоришь? — пристально через щель забрала шлема уставился он на эльфа.

— Конечно же, из Вольной Марки!

Вольная Марка, как Дмитрий узнал от чиновникуса, представляет собой объединение городов-государств. Там царят более либеральные законы и власть храмовников туда не добралась. Оттого маги там не притесняются. Но и каких-то конкретных объединений магов там нет, в основном одиночки-самоучки.

— Рассадник отступников! — с отвращением в голосе высказался храмовник. — И чего ты припёрся в Ферелден, эльф?

— Да вот, на старости лет захотелось повысить уровень своего магического просвещения. О Башне Круга не наслышан только глухой. Хочу вступить в Круг.

— А чего тогда ты до последнего торчал в уничтоженном беженцами городе? — с подозрением продолжил храмовник.

Карпов сделал в уме отметку, что город уничтожили не просто хасинды, а их беженцы. От кого и почему они бежали непонятно.

— Путешествовать, особенно на такие большие расстояния, непросто и дорого. Жрать, понимаешь ли, хочется. Вот я и задержался в Малом Остагаре. Тейрон был рад хорошему целителю, а я радовался серебряным кругляшам. Если бы не хасинды, я бы ещё долго добирался до Башни…

— Мерзкие порождения! — с ещё большим отвращением выплюнул слова храмовник, непонятно, кого имея в виду. — Маг, тебе нечего тут делать. Лучше сразу иди в Башню Круга.

Воин веры вернул пергамент эльфу и продолжил:

— Город переполнен беженцами с юга. Скверна гонит народ на север. Местные жители в большинстве свалили вглубь страны. Таверны и дома переполнены, жратвы нет. Нам, храмовникам, едва удаётся поддерживать порядок. В общем, ушастый, вали сразу в Башню!

— Спасибо за совет, господин храмовник. Обязательно им воспользуюсь. Простите за навязчивость, но почему порядок в городе поддерживают храмовники, а не стража?

— Потому что местный тейрон предал короля и бежал с поля боя со скверной. Этот трус собрал всех воинов в своей крепости и не высовывает оттуда носа. Мы тут не для наведения порядка, а чтобы следить за появлением порождений скверны. Но приходится выполнять функции стражи, иначе начнется полная анархия… Короче, эльф, не отвлекай меня. Иди уже!