Сейчас на леваде скакал черная, и очень красивая лошадь, которая торжествующе заржала, при виде нас.

— Это Пташка. — какое необычное имя для лошади. — Очень умная кобыла. — продолжил владелец ипподрома. — Несколько лет назад я спас её. Пташку хотели отправить на скотобойню, но, я выкупил её, и сейчас она живет тут, как еще три лошадки. Пташка самая спокойная из всех, но и самая самовлюбленная, так что поосторожней с ней.

Пока я завороженно рассматривала её, Вадим — владелец ипподрома, рассказывал Пташке, какая она грациозная, красивая и умная. Было смешно, когда лошадь кивала ему, словно соглашалась с его словами.

— Покорми её. — он протянул мне яблоко, за которым Пташка тут же потянулась, едва не укусив меня за руку. — Не бойся.

Я толком и не слушала его, все так же рассматривая лошадь. Пришлось зажмурить глаза, когда она приблизилась к моей вытянутой руке, дотрагиваясь моей ладони своими бархатистыми губами. В секунду Пташка забрала яблоко и съела. Я боялась её гладить, и Паша, не выдержав, взял мою руку в свою и дотронулся к шелковистой гриве. Она оказалась и правда, словно бархат.

Паша убрал свою руку, пока я продолжала гладить лошадь, и положил её на мое плечо:

— Готова прокатиться? — спросил он, переводя руку с плеча на спину.

— Я не умею. — еда тихо произнесла я, продолжая гладить черную, как смола гриву.

— Здесь нет ничего сложного, и я буду рядом.

Вадим тем временем закинул на спину Пташке стремена.

— Ставь ногу на стремя, а я тебя подсажу. — прошептал мне на ухо Паша.

Я не успела перевести дыхание, как сильные руки Павла помогли мне сесть в седло, и я мигом схватилась за переднюю луку, боясь свалиться. Было страшно и волнительно одновременно. Сам Паша же, запрыгнул на лошадь без особых усилий, словно раньше часто ездил верхом. Хотя, если он давно знает Вадима, то скорее всего и правда часто ездил верхом.

Он обхватил мою талию одной рукой, а Пташка, почувствовав двойную вешу на своей спине, беспокойно покружилась вокруг себя, но Вадим её быстро успокоил.

Поводья держал Паша, и натянув их, направил лошадь к выходу из левады.

Я вцепилась в руку Паши, которая лежала на моей талии, боясь упасть. Дух захватывало, когда Пташка начала скакать рысью. Павел почувствовал мой страх, и начал водить рукой, прижимая меня ближе. Потом нагнулся, и нежно поцеловал в висок.

— Я хочу проводить время с тобой постоянно. — прошептал он, когда лошадь убавила темп. — Ты так доверчиво прижимаешься ко мне, что хочется немедленно вернуться в дом, иначе боюсь сорваться, и взять тебя прямо здесь.

— Прекрати. — мне нравился ход его мыслей, и немного смущал, стоило подумать о том, что подумал бы Вадим, увидев такую картину.

Мне даже стало труднее дышать от его слов, щеки явно запылали румянцем, а внутри появилось такое тепло, как никогда раньше.

Но на этом откровения закончились, и остаток прогулки мы провели молча. Минут через десять я сама взяла управление Пташкой, предварительно подметив, как именно Паша управляет поводьями.

Благо день был солнечный, все же середина лета. Прохладный ветерок обдувал лицо.

Я заметила, что Пашу что-то грызет изнутри. Словно есть что-то такое, о чем я не знаю, о чем он не хочет говорить. Немного поборовшись с желанием спросить, я все же решила промолчать. Скорее всего он такой из-за того, что Виктора не могут найти.

Проездили верхом мы несколько часов, после чего, поблагодарив Вадима, вернулись в дом, но не успели мы ступить на порог, как телефон Паши зазвенел.

— Это Нинель. — сказал он мне, и ответив на звонок, поставил его на громкоговоритель, но стоило ему услышать голос, доносящийся по ту сторону трубки, как улыбка слетела с его губ. — Виктор?

Его голос был слишком тихим, даже я перестала дышать. Лицо Паши в миг сменилось, с веселого и доброго на злое и напуганное.

— Приветик, Павлик, как давно мы не разговаривали с тобой. — даже через трубку я чувствовала его усмешку.

— Где Нина?! — прорычал Паша в трубку, и принялся расхаживать по помещению. — Твою мать отвечай!

Виктор мерзко рассмеялся, не спеша отвечать на вопрос. Он словно испытывал терпение, которое и у меня, и у Паши накалилось. Я боялась за Нину, за жалкие три дня, проведенные вместе она стала мне по-настоящему близким человеком.

— Ты думал, что самый умный? Сбежал со своей женой, и я тебя не достану? Ох как же ты ошибаешься, Павлик. — он нарочно растягивал слова. — Ты разочаровал меня, предал, можно сказать…

— Где Нина?!

— Это все, что тебя сейчас волнует? Красавица Нинель?

Из разговора Виктора, я поняла одно, он явно тянет время. Здесь что-то не так. Оглянувшись, я вышла на улицу, и вовремя, ведь именно в этот момент я услышала звук шин, которые тормозили где-то недалеко от нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но Паша сказал, что по периметру выставлена охрана, и она никого не подпустит к дому.

Если это недоброжелатели, они явно не будут заезжать на территорию дома, а остановят машину недалеко от нас, а после, пойдут пешком, чтобы не создавать лишнего шума.

Вернувшись в дом, я застала разъярённого Пашу. Он уже не говорил по телефону, только наматывал круги по кухне, хватаясь за голову.

— Нина у него. Этот урод решил действовать через мою сестру!

— Паш, у нас проблема. — вздохнула я, не зная, что делать. — К дому кто-то направляется.

— Что? — он выглянул в окно, одновременно набирая номер охраны.

Вне зоны действия.

— Черт! В машину, быстро! — скомандовал он, и я мигом последовала его приказу.

Думаю, не стоит говорить о том, что вещи мы не забирали. В чем были одеты после конной прогулки, в том и выбежали на улицу, залезая в машину. Паша быстро спохватился, но не успели мы выехать на трассу, как по нам открыли огонь. Все же я оказалась права в том, что Виктор тянул время, пока в дом не проникнут его люди, застав нас врасплох.

— Он сказал где он? — спросила я, когда мы сумели вырваться из-под обстрела. — Где держит Нину и что хочет взамен?

— Мою голову, конечно.

А это еще хуже.

— Кто сдал наше местоположение? Ты же сказал, что место надежное?

Возле трассы мы заметили один внедорожник, значить Виктор не возлагал большие надежды на то, что мы выживем. Думал, что его люди проберутся на территорию незамеченными.

— Понятия не имею, Марго.

— Хорошо. — я сглотнула, пытаясь трезво думать. — Он сказал, где держит Нину?

— Нет.

У нас завязаны руки. Мы не знаем, где сейчас находиться сестра Паши, и где сам Виктор. Не знаем, что именно он ей сделал, и главное, где малыш Тёма? Я очень надеялась на то, что у него хватит милосердия не вредить ребенку. Хотя, о каком милосердии я говорю, когда этот человек похищал девушек, продавая их в бордели.

Паша уже дважды набирал какой-то номер, но ответа не было.

— Черт! Глеб не берет трубку! — выругался он, ударяя рукой об руль.

— Набери Машу, у неё телефон всегда под рукой.

Паша последовал моему совету, и спустя два гудка из трубки послышался веселый голос Маши.

— Передай телефон Глебу, срочно!

Несколько раз я оглядывалась по сторонам, в надежде, что за нами нет хвоста.

— Где твой телефон?! Какого черта ты не берешь трубки?! — от крика Паши мое левое ухо заложило. — Нинель у Виктора!

Они о чем-то говорили, но из-за шума мотора я не слышала, что отвечает ему Глеб.

— Хорошо, я еду туда. На связи! — Паша передал мне свой телефон, после чего начал ехать еще быстрее.

— Паша. — после небольшой паузы я позвала его. — Виктор в бегах, верно?

— Не совсем, за него внесли залог, но кто, я не знаю.

— Значит, ему запрещено покидать город.

Я потерла виски, стараясь сформулировать свою мысль как можно правильнее.

— И что? — в его голосе слышалась неподдельная паника.

— А то, что Виктор в Москве. Сам подумай, даже если бы он хотел покинуть город, он бы не сумел, верно?