— Марго, тебе не стоит меня бояться, я уже говорил. Я не обижу тебя, и не дам в обиду кому-то другому.

— Ты сам говорил, что псих, буквально несколько дней назад.

Павел в два счета собрал меня в охапку, усаживая себе на колени.

— И это правда, в каком-то роде. Но я пообещал тебе, что не обижу, значит так и будет. — он прижал меня к себе, проводя рукой по спутанным от сна волосам.

Хуже всего, что я ему уже начала верить. Знаю, что он держит свое слово, убедилась на деле. Но все равно боюсь, что причинит боль.

Я попыталась вырваться из его цепкой хватки, но Павел не отпускал:

— Сиди, я же ничего не делаю.

Еще как делает. Он обнимал меня, прижимая к себе, а я чувствовала его бешенное сердцебиение. Укрыл одеялом, словно боялся, что мне холодно. И ни смотря на то, что я в одном кружевном халате, который едва прикрывал мою наготу — ни на какую близость не намекал. Да, я чувствовала его желание, на котором буквально сидела, но каких-либо попыток к близости он не предпринимал. Просто обнимал меня, как раньше не обнимал никто.

Я устала сравнивать его с Богданом, ведь с ним я не чувствовала себя так хорошо, как сейчас с Павлом.

— Расскажи мне о своих родителях. — после минутной паузы произнес Павел, и немного отстранил меня от себя, чтобы видеть мое лицо.

Я долго думала, что именно говорить, но в итоге решила сказать все как есть:

— Отец ушел от нас к другой женщине, когда мне было десять. Даже не так, он скорее и никогда с нами не был. Постоянно пропадал в разъездах, командировках, и часто просто уходил из дома. Я практически не помню его. — я нахмурила бровь, стараясь вспомнить все в деталях. — А мама, она во всем всегда винила меня. Мол, она всю свою молодость потратила на меня, отец ушел из-за меня, найти она никого себе не может из-за меня, и так по кругу. Я никогда не понимала почему. Я же не виновата, что родилась в конце концов.

— А братья, сестры?

Я питалась счесть эмоции Павла. Он же знает мою историю, наверняка знает. Тогда зачем спрашивает? И почему так хмурит лоб, будто бы пытается меня над чем-то подловить?

— Я одна в семье.

— А хотела иметь сестру или брата? — Павел убрал прядь волос с моего лица.

— Наверное нет. Не представляю, если бы еще один ребенок выслушивал подомное от матери. — я задумалась, а потом спросила. — А у тебя? Есть кто-то?

Павел ответил намного резче чем я рассчитывала:

— Об этом говорить мы не будем! — но он быстро остыл. — Прости.

Я поняла, что тема семьи — больная для него. Поэтому в будущем решила не затрагивать её.

— Ты никогда не хотела встретиться с отцом и спросить у него, почему он так поступил? — задал следующий вопрос Павел.

Пауза затянулась, ведь я не знала точного ответа. Спроси меня кто-то несколько лет назад об этом, я бы незамедлительно ответила — да! Но сейчас…

— Нет. — тихо проговорила я, слезая с Павла. — Уже нет.

Когда я пошла в душ, Павел куда-то ушел, а вернулся уже переодетым и умытым. Я усмехнулась, впервые увидев его не в классическом костюме, а в простых спортивных штанах и чертой футболке. За окном бушевала первая гроза за этот год, поэтому шторы мы затянули.

Весь день мы провалялись в кровати, рассказывая друг другу разные истории. Отвлеклись только, пожалуй, на еду, которую принесла горничная.

— Кстати, как давно здесь работает Юля? — спросила я у Павла, делая глоток апельсинового сока.

— Примерно полгода, а что?

— У тебя с ней что-то есть? — нет, меня не волновало, спят ли они, меня волновал её взгляд, брошенный в мою сторону.

Причем уже не первый раз.

— А должно? — искренне удивился он, беря меня за руку. — Марго, если мы не спим вместе, это не значит, что я буду бросаться на каждую горничную. Я умею ждать.

Тогда я не понимаю, что с ней не так. Она не скрывает своей неприязни ко мне, и я не понимаю, откуда она взялась. Может, она просто влюблена в Павла? А он не обращает на неё внимания, переключая его на меня, вот она и злится.

Как бы там ни было, я решила не думать о ней.

Уже перед самыми сборами Павел притянул меня к себе, оставляя на моих губах сладкий поцелуй.

Когда он ушел, в комнату ворвались стилисты, визажисты и парикмахер, приступив к моему образу.

А я смогла подумать над сегодняшним днем. Что мы имеем? Павел весь день укрывал меня, чтобы я не замерзла, рассказывал смешные истории и даже кормил меня своим салатом. Ни разу не намекнул на секс, хотя возбужденный он явно был. К чему такая резкая смена характера? Или он просто показал мне себя настоящего? Вот такого, какой он есть, без всего этого пафоса и белых рубашек с галстуком. Домашнего, веселого, и, счастливого?

Я окрестила его Дьяволом, еще в самом начале, но, с каждым днем, с каждым своим поступком, он все чаще доказывает обратное.

— Ну и рыбка же славная! — воскликнул стилист, мужчина до тридцати лет, внешне походя на гея. — Наконец-то из лягушонка она превратилась в принцессу!

От его слов мне не было обидно, меня больше пугало увидеть то, что он сделал с моим образом, потому что зеркала мне не дали.

— Последний штрих. — он прикрепил к моим волосам диадему.

— Я могу посмотреть на себя? — спросила я, но услышала отрицательный ответ:

— Нет времени, конфетка.

Визажист, парикмахер и Франциск, так звал себя стилист, попрощавшись, вышли из моей комнаты, а я осталась дожидаться Павла.

Не выдержав, я побежала в ванную комнату, и взглянула в зеркало.

— О-у, и правда не плохо. — сказала я сама себе, невольно улыбаясь.

Из зеркала на меня смотрела явно не я. Красивая, улыбчивая, жизнерадостная девушка. Косметика и правда творит чудеса.

Я не особо любила краситься, а в последние дни и вовсе забыла, что это такое.

Легкий, вечерний макияж, волосы собраны в нежную прическу, а во главе всего была скромная диадема, которая больше походила на весенний венец, только не из цветов, а их камней, явно дорогих камней.

Платье в пол, нежно-голубого цвета, почти все из кружева, усыпанное сверкающими камнями. Даже высокие каблуки сейчас не создавали дискомфорта.

Я и правда чувствовала себя принцессой.

— Можно войти? — за дверью послышался голос Павла.

Я и не слышала, как он вошел в комнату.

— Да, конечно. — я наблюдала за его реакцией, сначала случайно, а потом намеренно не сводила с Павла глаз.

— Ты прекрасна. — прошептал он, подходя со спины.

А я вновь уставилась в зеркало. Я почувствовала, как Павел прижался ко мне, и твердо решила, больше его не игнорировать. Моя судьба предрешена, так почему я должна противиться ей?

Он был шикарно одет: черный костюм тройка и бабочка. Так же я заметила на его пальце обручальное кольцо.

Одно дело быть его любовницей, но совсем другое — его женой. Не спорю, этот факт сыграл важную роль в принятии такого решения. Но, одно я поняла точно — мне хорошо с ним, так почему я должна лишать себя этого? Почему не могу попробовать быть счастливой? Попробовать любить его. Главное, чтобы в итоге эта любовь не сыграла со мной в плохую шутку.

Ехать пришлось не долго, буквально двадцать минут, и мы на месте. Всю дорогу Павел молчал, словно переживал о чем-то. А когда мы подъехали к большому, двухэтажному дому, украшенному к празднику, он произнес:

— Старайся постоянно быть рядом со мной. Думай, о чем говоришь, а лучше вообще молчи, я все сам скажу.

— Ты не доверяешь мне? — я повернулась к нему лицом, отстегивая ремень безопасности.

— Доверяю, просто, — он вздохнул, взяв меня за руку. — Там полно стервятников, которые только и ждут, что ты ляпнешь лишнего. Им нужен повод для обсуждения, так было всегда.

— Со всеми, или только со мной? Из-за того, что ты женился не на своей невесте?

Да, мне будет сложно, это я поняла еще тогда, когда мы ехали. Скорее всего там будет Полина, и она не упустит шанса поиздеваться или как-то задеть меня. Поэтому, я была морально готова к этому.