— Олеся, за тобой второй столик. — дала указания я официантке, и улыбнувшись, радостно выдохнула.

На улице стояла просто нереальная жара, многие проводили субботний день за городом, развлекались у бассейнов или пляжах, а некоторые прятались в барах, охлаждаясь коктейлями.

Уже месяц прошел с того момента, когда я переехала к Маше, месяц, как не видела Павла.

Почти сразу я разместила объявление на должность официантки, и как обрадовалась, когда мне позвонили, и предложили стать администратором нового заведения.

Конечно я подозреваю, что Паша приложил к этому свои усилия, и, если это так, тогда я очень благодарна.

Сначала было сложно, но пройдя через слезы и одиночество, я научилась быть одна.

Я понимаю Огарёва, поэтому смогла заглушить все те чувства, что испытывала к нему.

Сейчас же я стояла у барной стойки, одета в дорогой, строгий костюм, состоящий из белой блузки, черной юбки-карандаш, просто высоченных каблуках, и наблюдала за работой официантов. Волосы уложила в пучок, научилась рисовать идеально-ровные стрелки на глазах, и куда же без моей новой, любимой помады, алого цвета.

Маша, когда увидела меня такой — завизжала. Раньше она не раз пыталась приодеть меня или накрасить, но я не давалась, а сейчас добровольно стала её жертвой модного приговора.

С Николаем, а точнее — с отцом, я также не разговаривала больше. Если честно признаться, я долго думала над его словами, и смирилась с тем фактом, что семьей нас никогда не стать. Он хотел меня спасти, не более, а когда понял, что я в безопасности — ушел.

Единственное, что осталось у меня от прошлой жизни — это обручальное кольцо. Паша так и не прислал мне договор на развод, хотя, вдруг моей подписи и вовсе не требуется?

Я носила его как напоминание о том, что было, не более.

— Маргарита Николаевна, — окликнул меня бармен, протягивая листок. — Только что звонили, просили забронировать целый ресторан. Кто-то хочет провести у нас свадьбу.

На листке был номер телефона.

С первого дня на этой должности, я настояла на том, чтобы меня называли — Марго, и только бармен, мой одногодок, отказался. Сказал, что к начальству нужно обращаться с уважением. Мне было приятно, пусть и неловко.

Войдя в свой кабинет, я перезвонила на номер, и договорилась о встречи, чтобы обсудить все детали. Этот ресторан не был предназначен для свадеб, разве что маленьких, до трех десятков гостей.

Встреча была завтра, поэтому остаток дня я провела за работой. А вечером пошла прямиком домой, где меня ждала Маша.

Первое, что бросилось мне в глаза, это большой букет алых роз, стоящий в вазе на кухне.

— Глеб не перестает удивлять? — спросила я, сбрасывала каблуки, и вздыхая от облегчения.

— Да нет, подруга, это для тебя. — протянула Маша, подмигивая мне. — Тайный поклонный, не иначе. Записки нет, а курьер не сказал, кто отправитель.

Первым делом я подумала на Пашу, но, зная его, он бы принес их лично.

— Вдруг, муженек одумался? — Маша прошла на кухню, открывая холодильник.

За этот месяц я успела поругаться с Машей как минимум три раза, из-за темы моих отношений. Сначала она едва ли не силой хотела отвезти меня в дом Огарёва, чтобы мы помирились, через две недели начала сводить меня со своими знакомыми, а несколько дней назад вообще обиделась на то, что я не хотела идти на свидание с нашим общим однокурсником.

Да, скорее всего это еще одна причина, по которой я не снимаю обручального кольца. Я не хочу ни с кем знакомиться, и стоит кому-нибудь увидеть его на моем пальце, как все разговоры сходят на нет.

Я вошла в кухню, и присмотрелась к розам, намереваясь увидеть записку. Вдруг она между цветами, и Маша её попросту не заметила. Но её и правда не было.

В дверь позвонили, и Маша подпрыгнула на месте, быстро закрыв холодильник. Только сейчас я заметила, что она была при всем параде. Короткое, светлое платье, волосы накручены, а на лице прямо боевой макияж. Она взглянула в зеркало напоследок, и побежала открывать двери.

В коридор вошел Глеб, поздоровался со мной, и сел за стол. Видимо Маша еще не полностью была готова. Она заварила ему кофе, и поставила кружку на стол. За прошедший месяц мы виделись всего второй раз, всегда они с Машей встречались на нейтральной зоне, а сегодня Глеб вошел в саму квартиру.

— Тебе цветы? — спросил он, переводя на меня взгляд.

Не успела я ответить, как Маша выкрикнула из ванной комнаты:

— Ей-ей, вот только не говорит от кого, я же по глазам вижу, что она в курсе.

А это уже не смешно. Не успела я возмутиться, как Маша выбежала из ванной, натягивая каблуки.

Глеб лишь нахмурил брови, но ничего не сказал.

— Вообще-то, их принес курьер, пока я была на работе, поэтому мы не знаем, мне они или тебе, Маша. — начала оправдываться я, крича через коридор подруге.

— Курьер сказал, что это для Риты.

Теперь я еще более уверена, что это не от Паши. Он никогда не называл меня Ритой, исключительно Марго, и даже сейчас, в новом коллективе на работе, я представилась Марго. Одна только Маша не называла меня так.

Значит, тот кто подарил букет, знал меня как Риту.

Глеб поднялся из-за стола, так и не притронувшись к кофе, и я поплелась за ним следом, к выходу. Маша как раз уже была готова, и попрощавшись, они ушли, а я закрыла дверь на ключ.

Остаток вечера я провела в полном одиночестве, и даже не заметила, как уснула.

Но проснулась я с плохим настроением, и не знаю, почему. Маша ночью так и не вернулась, вот кому сейчас хорошо, так это ей с Глебом. Он показался мне хорошим, еще в Питере, поэтому я не переживала за подругу.

Умывшись, и выпив кофе, я вышла на работу. Если у меня и появилась плохая привычка за этот месяц, так это то, что я не завтракала по утрам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сегодня будет первое, большое бронирование ресторана, поэтому прихода жениха я ждала очень сильно. Все должно пройти гладко, ему должен понравиться ресторан, и меню, которое я расписала еще вчера.

Я сидела за одним из столиков, углубившись в экран телефона, когда ко мне кто-то подошел:

— Рита, здравствуй. — один его голос, и меня выворачивает на изнанку.

Несмело я поднимаю голову вверх, и кусаю себя за язык, чтобы не начать материться. То-то же вчера по телефону мне показался знакомым его голос. Я надеялась, что больше никогда не увижу этого человека, хотя, его сложно так назвать.

Кретин. Не более.

Передо мной стоял Богдан. Одетый в деловой костюм, и со своей обворожительной улыбкой, которой он когда-то свел меня с ума. Сейчас же она вызывала только отвращение.

— Что ты здесь делаешь?! — прошипела я, готовая в ту же секунду дать знак бармену, чтобы он вызвал охрану.

— Прости меня. — он сел за стол, напротив меня. — Ну прости. Да, я придурок, идиот, что бросил тебя, но пойми, по-другому я не мог.

Все внутри меня готово было разорваться, настолько сильно я желала врезать ему, и в один прекрасный момент я сорвалась. Сделала то, что не должна была, не здесь, не на глазах у персонала и гостей, которые отдыхали за соседними столиками. Я с размаху влепила Богдану звонкую пощечину. Его щека моментально побагровела, а взгляды присутствующих в миг обратились на нас.

— Я заслужил. — тихо произнес он, поднимая на меня щенячьи глаза.

Но больше я не поведусь на его слова.

Еще я поняла, что букет, присланный для меня вчера, скорее всего от него.

— Зачем ты приперся?! Зачем?! — прошипела я, стараясь не повышать тон, чтобы не привлечь еще больше внимания.

— Я хочу вернуть наши отношения. И забронировать ресторан для свадьбы.

Я прыснула со смеху.

— Ты сбежал, отдав меня на растерзание больным ублюдкам, как плату за свои грехи, и думаешь, что я прощу тебя? Ты реально кретин. Богдан, прости, но, тебе лучше уйти, если не хочешь, чтобы я еще раз тебе по лицу заехала.

— Если хочешь — бей, только не прогоняй! Рита, я люблю тебя!