Иногда, лежа без сна, Саша пытался сопоставить прочитанное с жизнью их поселка. И у него ничего не получалось! Он никак не мог выбрать какую-нибудь идею, которую можно было бы применить в их «болоте». С какой стороны ни подойди, всё во что-то упиралось: то в отдаленность от города, то в отсутствие денег у односельчан, то в отсутствие спроса на какую-нибудь продукцию, то просто в замшелость местной публики и отсутствие так называемой креативной молодежи.

Саше пришлось залезть в словарь, чтобы понять значение слова «креативный». Поселок катастрофически старел. Молодежь разбегалась из Степного, как тараканы от дуста. А тех, кто оставался в поселке, можно было охарактеризовать одним словом: неудачники. Саша с сожалением констатировал, что он тоже подходит под это слово. Это било по нервам не хуже удара электрическим током. В этих поисках прошла весна и наступил июнь.

В тот вечер он зашел с работы в магазин. Мать попросила кое-что прикупить из продуктов. Саша был уставший, так как был конец недели и ему пришлось выложиться на все сто, чтобы не выходить в субботу.

Думая о своем, Саша открыл дверь магазина и вышел на улицу. Ему перегородили дорогу. Он устало поднял глаза и оторопел. Перед ним стояла Алтынай! Но черт возьми!!! Саша не верил своим глазам. Перед ним стояла настоящая восточная красавица! Она как будто сошла с обложки западного журнала мод!

Тонкие брови дугой, прямой точеный носик, высокие скулы, слегка растянутый рот с влажными губами. Черные волосы тяжелой волной накрывали ее плечи.

И самое главное – ее глаза! Те самые, миндалевидные! Они делали ее лицо настолько завораживающим, настолько каким-то неземным, что Саша непроизвольно ахнул. Он автоматически огляделся по сторонам, ища рядом с Алтынай шикарную иномарку типа «Бентли».

Алтынай молча улыбалась, наслаждаясь эффектом, который произвела на Сашу.

Саша сглотнул комок в горле:

– Давно из Парижа?

Алтынай улыбнулась еще шире, обнажив ослепительно белые зубы:

– К сожалению, самолет из Кызылорды в Париж отменили! Пришлось напрямки – в Степной.

Люди обходили их стороной и с удивлением оглядывались. Алтынай была одета в черные шелковые шаровары, подпоясанные тонким ремешком, и в белую блузку. Ее белые туфли утопали в уличной пыли.

– Алтынчик! Ты здесь как бриллиант среди стекляшек, – пробормотал Саша.

– Ну, что стоим? – рассмеялась она. Потом взяла его за руку и скомандовала: – Пошли!

От нее доносился едва слышный запах духов. Саша посмотрел на свои старенькие джинсы и застиранную рубашку и густо покраснел. Он быстренько заскочил домой, отдал маме пакет с продуктами, переоделся, на ходу объясняя сложившуюся ситуацию, и выскочил на улицу.

Они проходили до полуночи и не могли наговориться. Вернее, в основном говорила Алтынай. Саша только слушал и односложно отвечал.

Перед ним развернулась вся ее двухлетняя жизнь. Она рассказывала про студенческие вечеринки, про экзамены, про походы в горы Алатау, про посещение выставок, концертов…

Чем больше Саша ее слушал, тем больше на него наваливалась тоска! Он не мог отойти от шока! Это была его Алтынай, и в то же время это была совсем другая девушка. Саша всё не мог понять, что в ней изменилось, кроме внешности. И только когда она взяла его за руку, и он увидел ее длинные, украшенные шикарным маникюром ногти, он понял, что его смущало: Алтынай стала городской девушкой. Той девушкой, которых показывают по телевизору, как они садятся в шикарные машины, пьют коктейли в ресторанах, демонстрируют сногсшибательные наряды, ходят по выставкам и концертам.

Несколько раз он ловил на себе ее изучающий взгляд во время ее рассказов. Вернее, ее оценивающий взгляд.

«Интересно, – думал он, – по какой шкале она сейчас меня оценивает?»

Он обреченно понял, что эти два года Алтынай прожила совсем в другом мире. Что она сейчас смотрит на этот мир совсем по-другому.

«Ну а чему удивляться? – вяло подумал он. – Жизнь в городе неизбежно должна поменять взгляды. И потом, она уже стала взрослой девушкой. Не той Алтынай с бьющими через край эмоциями, с которой мы лежали два года назад в степи».

Он вспомнил, как Алтынай его тогда спросила:

– Саша, а твоя мама знает, что мы с тобой ходим?

– Конечно знает. Что в нашем поселке можно скрыть?

– И что она говорит?

– Она говорит, что я после школы должен учиться дальше. Должен ехать в город и поступать в институт. Современным девушкам не нужны работяги с их копеечными зарплатами. Им нужны высокообразованные женихи в модных костюмах с карманами. А карманы должны топорщиться от пачек денег.

– А я современная девушка? – с лукавством спросила Алтынай.

– Конечно! – с серьезным видом ответил Саша. – Ты же азиатка с раскосыми и жадными глазами! И первым делом будешь смотреть на карман, а потом уже на всё остальное.

– Дурак! – взвизгнула Алтынай и забарабанила сжатыми кулачками по его груди. Саша с хохотом отбивался от неё. Потом она повисла на нем: – Хочешь, выдам секрет? Я влюбилась в красивого молодого парня. Правда, у него не все дома, но мы это поправим!

Теперь Саша молча слушал Алтынай и с тоской думал: «А будет ли в ее новой жизни место для меня?»

Слишком разительной оказалась ее перемена! Он как бы заново знакомился с этой девушкой. Смотрел на ее красивое лицо и не мог привыкнуть к его виду. Тонкое, не совсем казахское-что-то было в нем то ли от персов, то ли от узбеков. Такие лица встречаются лишь на юге Казахстана. Уже тогда, в 16 лет, в ней стали проступать эти черты.

Он вспомнил, как поддразнивал ее в школе:

– Алтынчик! Ну-ка, сознавайся! Кто твою бабку в степи поймал? Что-то ты не особо на казашку похожа!

Алтынай смеялась:

– Да уж точно не медведь с севера! Вы так бегать не умеете, как южные барсы!

Саша очнулся от воспоминаний уже возле ее дома. Он осторожно обнял Алтынай:

– Ты надолго в Степной?

Она удивилась:

– Саш, ты что? Я же домой вернулась! – она внимательно посмотрела на него. – Давай пока не будем ни о чём серьезном. Ладно?

– Ладно! – облегченно вздохнул Саша. – Спокойной ночи! – он чуть коснулся ее губ.

– Спокойной ночи! – эхом отозвалась Алтынай.

Однако о серьезном им говорить пришлось. И очень скоро! Через неделю Алтынай устроилась на работу. В акимат. Секретарь-референт – так называлась ее должность.

– Ты же говорила про детский сад, по профессии, – удивился Саша.

– Да я сама так думала. Уже у заведующей была, – Алтынай задумчиво накручивала волосы на палец. – А вчера отец объявил за ужином, что мне нечего возиться с малышней за копейки! И что он с помощью Юзбашевых договорился об этом месте в акимате.

– Юзбашевы… – задумался Саша. – Родители Серика?

Алтынай нехотя кивнула головой:

– Да! Его, Серика! Ты же знаешь, мой отец давно работает вместе с его отцом. И не только работает. Наши семьи давно дружат между собой.

У Саши заныло в груди. Серика он знал давно. И не любил. Тот учился на два года старше их, в одном классе с братом Алтынай. Серика в школе никто не любил! Слишком заносчиво он вел себя со сверстниками. Как же, ведь его папа – бывший председатель потребкооперации, а ныне генеральный директор одноименной фирмы. И кличка у Серика была соответствующая – Байчонок.

Вообще семья Юзбашевых была на слуху в Степном. Глава семьи Марат Юзбашев много лет работал председателем Союзпотребкооперации. Фигура значимая. К нему часто приезжало городское руководство. Злые языки утверждали, что Юзбашев держал в степи специальную юрту для этих целей. Мол, начальство там пьянствовало по несколько дней. В ответ его потребкооперация устанавливала на городских рынках какие угодно цены. И не только в областном центре, но и в других городах области.

Отец Алтынай работал в том же кооперативе, под началом у Марата Юзбашева. Конечно, кооператив лопнул во время обретения Казахстаном независимости. Зато возникло частное предприятие «Казпотребко-операция» во главе с Маратом Жуманшевичем Юзбашевым.