Какая злая ирония, какая жестокая судьба! Мы жили в одном городе, знали друг друга, мечтали друг о друге, но не могли общаться. Не смели. Скажу одно: его тетушка и моя зловредная тетка Алиса были хорошо знакомы, иногда встречались. И в моем втором мире, пророческим сновидением мне было показано, кто стоит между мной и Аланом, кто нам мешает. Это Алиса. Она поломала крылья нашей любви.

Я больше не носила тот черный брючный костюм, в котором была в «Яре» и в котором впервые увидела Алана. Я загадала, что если вдруг когда-нибудь поближе познакомлюсь с Аланом, то надену этот костюм. В моих фантазиях эта одежда приобрела какой-то сакральный смысл, как наш полосатый талит для молитвы.

И вдруг Алиса попросила мой костюм для своей дочери. Догадалась каким-то своим колдовским чутьем, что наряд мне дорог. Я сперва отказывалась, но мама уговорила меня дать ей эту одежду. Сама просьба Алисы показалась мне осквернением. Что она задумывала сделать с костюмом? Почему именно его она хотела напялить на свою бесформенную дочку? Я вообще брезглива в этом отношении. И не понимаю женщин, предпочитающих носить чужие вещи.

Спустя время Алиса вернула мне мою одежду, чистую, поглаженную. Но с тех пор, наводя порядок в собственном гардеробе, я каждый раз задумывалась, когда мне попадался этот костюм. Надеть? Не надеть? Мой бедный оскверненный костюмчик. Черная тряпочка, память об Алане. Я так ни разу больше не надела эту вещь. И через два-три года просто выбросила.

А сваты продолжали тревожить меня и моих родителей чуть ли не ежемесячно. Я отказывала всем, кого-то отвергали родители. Но решимость моя с каждым днем таяла. Я ждала момента, когда что-то переменится в моих отношениях с Аланом. Как говорилось в одной песне, сочиненной задолго до моего рождения:

И однажды, когда ситуация накалилась настолько, что должен был вспыхнуть скандал (я отказала очередным сватам, хлопотавшим за очень выгодного жениха), я призналась папе и маме, что люблю Алана. Отец был немало удивлен. Я догадывалась – он знает что-то такое, о чем мне рассказать не может. Это, наверное, раздражало его, злило. Но внешне ни в чем не проявлялось. Все дело было в отце Алана Авруме. Наступил день, когда я все-таки спросила своего отца напрямую:

– Почему я не могу быть вместе с Аланом?

– Ты ничего не понимаешь, – буркнул папа в ответ.

– Ах, так! Тогда я выйду за первого посватавшегося!

И назвала фамилию той семьи, которая сваталась особенно настойчиво. Я еще не видела потенциального жениха. Знала только, что их семья доводится нашей очень дальними родственниками – их прадедушка и наш были двоюродными братьями. Жених был на той знаменательной для меня свадьбе в «Яре», но я его даже не заметила. Отец сказал, что и этот мезальянс не случится.

– Почему?

– Ты ничего не понимаешь, – опять ответил отец, но все-таки добавил: – Они не нашего круга. Ты в их семье не уживешься.

Да что же это такое? Назначение еврейской женщины рожать и ничего не понимать? Похоже, последней, наделенной даром понимать, была Ева. Уж она-то оказалась куда проницательнее Адама.

Все понимала и моя лучшая подруга Клавдия. Я дружила не только с Нарой. К тому же в то время мы с Нарой общались только по телефону. Клавдия была тоже родом из Красной Слободы. Ее семья переехала в Москву через два года после нас. Клавочка была тихой и милой, очень участливой. Я делилась с ней всеми своими горестями.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.