– А виноград к чему?

– К веселью.

– Да какое уж там веселье…

– А может, просто к тому, что виноград созрел, и его пора собирать? – предположила мама. – Сентябрь же на дворе. В тебе говорит генетическая память крестьянских предков.

Ханна в ожесточенном бессилии сжала ладонь в кулак и с силой ударила себя в грудь.

– Нет, мама. Нет! Нет! Виноград значит что-то плохое. Но я не могу понять – что?!

Хозяйка дома нахмурилась. Она старалась серьезно относиться к словам дочери и иронию позволяла себе крайне редко.

– А может быть, что-то плохое уже произошло? – сказала мама.

– Нет! Ты же знаешь, это ещё только произойдет. Скоро. Я всегда вижу будущее. А сейчас – это какое-то жуткое будущее…

Прошло пять дней. Ханна проснулась, как всегда, рано утром, в половине шестого. Наступившее 14 сентября 2008 года было обыкновенным воскресеньем. Никакие тяжелые мысли, предчувствия её в это утро не мучили. Она спала спокойно, без особенных сновидений.

Отец уже встал и приступил к любимому утреннему ритуалу. Шумный чайник уже готов был закипеть. Приглушенный, чтобы не разбудить маму, телевизор вещал какую-то рекламу, потом началась серия мультфильмов.

Ханна, потягиваясь, вышла на кухню. Отец неторопливо, сосредоточенно ополоснул заварочный чайник кипятком, положил туда всегда четко отмеренное количество ложек с ароматной заваркой. Залил горячей водой.

– Доброе утро, доченька. Вот скажи, для кого они мультики крутят? Ты видела детей, которые добровольно встают в шестом часу утра в воскресенье и сразу к телику?

– Не видела.

– Что там, мама поднялась?

Из ванной комнаты послышался шум льющейся воды. Заварив чай, отец взял пульт и начал искать новости.

«…около пяти утра самолет «Боинг 737» авиакомпании «Аэрофлот – Российские авиалинии»… регулярный рейс номер SU821 по маршруту «Москва-Шереметьево – Пермь». Не долетая до пермского аэропорта Большое Савино, идя на посадку, воздушный лайнер… неизвестным пока причинам… рухнул на землю. Все 88 пассажиров и членов экипажа погибли».

Самолет… множество людей… птица… деревянные ящики с виноградом… В сознании Ханны беспорядочно замелькали вопросы. Мгновенно разболелась голова.

Отец внезапно севшим голосом медленно спросил:

– Ефим когда улетел? Вчера? Сегодня утром? Сколько рейсов на Пермь?

– Не знаю. Мама должна знать.

Мамин двоюродный брат Ефим с семьей вернулся из Израиля и на два дня задержался в Москве. Марина, мама Ханны, позавчера была у них в гостинице – Ефим решил не обременять родственников своими шумными детьми, семилетним мальчиком и пятилетней девочкой. Жена Ефима Галя была беременна двойней. Только об этом и говорила. То ли вчера вечером, то ли сегодня ночью Ефим с семейством должен был улететь домой в Пермь…

Заканчивалась страшная новость на одном канале, отец тут же принимался искать срочные сообщения на другом. С каждым переключением передавали все новые подробности. Взрыва не было – значит не теракт. Пилоты не смогли выровнять лайнер, заходя на посадку. В самолете находился известный генерал Геннадий Трошев. А остальные? Где фамилии погибших? Отец с трудом пытался унять дрожь в руках.

По экрану снизу вверх медленно пополз скорбный список. Родственники были там. Все четверо. А если считать двоих, что были у Гали во чреве – шестеро.

«Вот, что показывали во сне, – стучало в висках Ханны. – Вот, что было предсказано. Белая птица в небе – самолет, собака в небе – взрыв, коробки и деревянные ящики – гробы, люди в национальных одеждах – граждане десяти государств, как было объявлено. А еще сообщили, что самолет врезался в землю, когда часы показывали 05:09:25».

Она могла предупредить, что будет катастрофа, что лететь не надо? Если бы знала… Теперь понятно, что участь несчастных была предрешена еще 9 сентября. Или раньше…

Мама вышла на кухню и остолбенела, увидев искаженные болью и страхом лица. Дочь плакала, у отца в глазах стояли слезы.

– Что случилось?

– Твой брат Ефим… – начал отец, – его нет. Галя, их дети, все погибли. Сейчас сообщили. Самолет «Москва – Пермь» разбился. Они погибли.

– Что? – мать хватала ртом воздух. – Но… может, они не этим рейсом…

– Этим. Показали список пассажиров.

Мать, рыдая, упала на колени, согнулась в корчах, бессильно царапая пол.

– Вот так, – отец ловил руки жены, пытаясь прижать её, обнять, утешить, – когда такое происходит, всегда думаешь, что этого с тобой, твоими близкими случиться не может. Может.

Мать поднялась, взвыла, воздевая руки. Закричала:

– А ты… ты все это видела во сне! Все видела и не поняла, да? Ну, почему ты не поняла?! – она уже стонала, обессилев от горя, но продолжала трясти дочь за плечи, добиваясь ответа.

А Ханна, не пытаясь защититься или оправдаться, безмолвно стояла посреди кухни, опустошенная, растерянная. Маленькая слабая женщина, обладающая даром ясновидения и не знающая, что с этим делать.

Смешно и странно. Мы с мужем проходили мимо витрины с дамскими сумочками. Одна из них привлекла мой взгляд. Не то чтобы захотелось сразу купить, но надо подумать и о таком аксессуаре в своем гардеробе.

– Как мне нравится эта изумрудная сумка…

– Вон та зеленая с дурацкими застежками? – спросил муж.

– С дурацкими застежками – нефритовый цвет. А рядом – бирюзовый.

Большинство мужчин в самом деле различает меньше оттенков цветов, чем женщины, но обычно не очень страдают от этого. Наверное, только художники видят в этом проблему. И этих различий между женщинами и мужчинами – физических, физиологических, психологических – не сосчитать. Не случайно в семьях, где закончилась любовь и не наступила привычка, супруги склонны подозревать друг друга в инопланетном происхождении.

В общении с тонкими мирами, как в распутывании ниток, лучше подходят тонкие женские пальцы. Там, где чувственное превосходит рациональное, женщина ориентируется лучше мужчины. И особые способности здесь часто передаются от матери к дочери, от бабушки к внучке.

Мариам, моя прабабушка, жившая в горной деревне в Азербайджане, была знахаркой. Не любившие Мариам, исходившие завистью, привычно называли ее ведьмой. Но она никому не делала зла. Она умела заговаривать воду обычными молитвами и специально придуманными, а потом лечить ею односельчан. От легочных заболеваний, неврологических, желудочных.

Еще не все тайны воды открыты учеными. Но Мариам чувствовала, какая вода и в какие моменты оказывается целебной. Её «пациенты» всегда выздоравливали. Со временем Мариам стала известной, к ней приезжали лечиться из Баку и других крупных городов. Но в эпоху воинствующего атеизма в СССР знахарством приходилось заниматься тайно.

Моя мама Марина обладает другой способностью, пользу из которой, впрочем, не извлекает. Не во сне, а наяву она иногда видит странные яркие картинки реальной жизни, длящиеся доли секунды. Это не связано ни с какими причинами, не объясняется действием лекарств. Какие-то мгновенные галлюцинации, а может и сновидения. Но мама в эти моменты не спит. И жить эти вспышки в сознании ей не мешают.

И наконец я, Ханна, женщина, видящая яркие вещие сны. Почему они стали приходить ко мне? Не знаю. Дело не только в генах. Кто-то одарил меня талантом путешествовать во времени. Думаю, это может каждый человек в своих воспоминаниях. А вот я не по своей воле способна заглянуть в будущее. Нет, я не уподобляюсь герою Герберта Уэллса. Не могу описать грядущий мир с его техникой, проблемами и людьми. Мне дано видеть лишь особые события, до воплощения которых я доживу, отдельных персон, с которыми познакомлюсь.

Быть провидицей – значит служить специальной посланницей настоящего в будущем. Сложность только в том, что я вижу картины, о смысле которых нужно еще догадаться, я слышу слова, которые не вещают ни о чем напрямую, их только предстоит расшифровать. Так всегда с предсказаниями. В Дельфах, в храме Аполлона, где вещали прорицательницы-пифии, они дышали дурманящим вулканическим газом и произносили какую-то бессмыслицу, которую другие жрецы должны были истолковывать. Но их была целая команда, а я всегда одна.