И картина страны Эльдорадо не соблазняла Алексея. Ну, какие события могли происходить в этой кукольной стране с кудрявыми деревьями?

Увидев пивную палатку, Алексей пристроился в очередь, накрыв голову от солнца пластиковым пакетом, и стал предвкушать свой сегодняшний бонус: кружечку пенистого пивка «Балтика».

Но, постояв буквально две минуты, Леша почувствовал безотчетную тревогу. В очереди явно стоял Чужой, причем где-то неподалеку, и этот Чужой заметил Лешу раньше, чем Леша его. Леша встал на цыпочки и по затылкам попытался вычислить Чужого. Затылок, стоящий впереди на четыре человека, показался Алексею подозрительным. По всему было видно, что это хрен из племени дубинноголовых норков. Затылок его был брит, и на нем задом наперед напялены были темные очки – норки любили изображать всевидящее око и третий глаз. В штанах у норка, наверняка, был спрятан короткий меч, и норк постарается подстеречь Лешу.

И пока Леша стоял, мысленно выстраивая игру «Эльдорадо», как детскую мультяшку, норк, скорее всего, лелеял коварные замыслы. Когда Леша приблизился к заветному крантику, до него вдруг дошло, что дядьки мультяшную работу про кукольную страну «Эльдорадо» не примут, они хотели совсем другое. Они имели в виду плохую игру, взрослую. Леша поежился. «Не свалить ли мне от них, пока не поздно? И денежки прихватить. Отсидеться с мамкой на участке, – подумал Леша. Но тут же и вспомнил: «Ой, я же унес их договор о неразглашении! Сейчас они обнаружат пропажу!» Лешу пронизал приступ детского страха перед неотвратимым наказанием.

Очередь за пивом тут и подошла. Леша взял две кружки пенистого и пошел за пластмассовый столик в тенек большого дерева. Рядом со столиком культурно стояла урна, куда граждане сметали очистки воблы.

Леша сдул пену с пива и сделал два глотка, когда затылком почувствовал, что к нему приближается норк. Норк поставил свои кружки пива рядом с Лешиными и приветливо улыбнулся. Глаза у норка были добрые-добрые, но внутри их притаились будто две металлические скрепки.

–– Будем здоровы! – чокнулся норк с Лешиной кружкой.

–– Угу, – ответил Леша.

Норк осушил кружку в два приема, не сводя глаз с Лешиных серебристых рогов.

–– Ты чего забрел на чужую территорию? – спросил норк, отпивая из второй кружки.

Алексей молчал.

–– Тебе говорю! – напирал норк.

–– Отвяжись, я пиво пью, – сказал Леша.

–– А потом пойдешь ссать в наш подъезд, территорию метить, – сказал норк. – Только попробуй поссы где-нибудь, я тебе живо навешаю.

–– Да не собираюсь я ссать, – заверил Леха.

–– А какого ты тогда рога прицепил? – резонно поинтересовался норк. – Если ты вышел культурно отдохнуть, то не надо было цеплять рога. А если ты нацепил рога, значит ты вышел воевать. Пойдем отойдем в сторону и сразимся.

–– Че я, больной, что ли? – вяло послал Леха. – Я с собой меч на работу не таскаю.

–– Ага. Ты только рога таскаешь, – сказал норк и треснул Леху по голове полной кружкой.

Пиво выплеснулось Лехе на лицо и на новую рубашку.

На секунду из Лешиных глаз посыпались искры. И, уже теряя равновесие, Леха ухватился за стол и опрокинул его вместе с пивом и рыбной шелухой.

Тут же со стороны пивной палатки раздался свисток, и вышел парень на кривых пружинящих ногах в широких спортивных штанах с лампасами. Увидев Лешино лицо с громадной шишкой на лбу, спортивные штаны вразвалку приблизились и угрожающе сказали Лехе:

–– Ты чего залупаешься?

Норк тут же достал из нагрудного кармана какое-то удостоверение и сунул его в рожу спортивным штанам.

–– Да, знаю я вас в лицо, – сказали спортивные штаны, приветливо улыбаясь норку.

Что ж, сам виноват: забрел на чужую территорию, да еще рога прицепил. Так подумал Леха, прежде чем потерять сознание.

Очнулся он от того, что ему прыснули в лицо холодным пивом. Кто-то приложил кружку к его шишке на лбу.

Зеленые спортивные штаны срочно закрыли палатку на «технический перерыв». Над Лешей склонился давешний норк и, обдавая запахом рыбного закусона, приветливо улыбнулся поверженному барану.

Леша пощупал грудь: рога пропали.

–– Вставай, Брат, сказал норк. – Ты получил хороший урок. Встретимся в онлайне.

И норк подал Леше руку, помогая подняться.

В мрачном настроении Алексей побрел домой. По дороге он планировал, как быстро соберет абалаковский рюкзак, скажет матери, что хочет заняться участком и домом и, взяв с нее слово – молчать в тряпочку и никому не называть его местонахождение, смотается сегодня же, на последней электричке.

Всегда лучше быть подальше от событий.

В которой компания Антона Марсовича пытается создать страну безграничных возможностей, а Леха мигрирует во внутреннюю Русь

Совещание в офисе тем временем продолжалось. Отряд не заметил потери бойца. Пропажа программиста Алексея после перерыва была воспринята всеми оставшимися участниками совещания положительно. Действительно, лучше этому парню пока посидеть где-нибудь в тенечке, попить пивка, пока взрослые люди не договорятся меж собой, как сделать бомбочку или конфетку.

–– Уважаемый Илюша, – церемонно начал Булд после перерыва, когда подали кофе и сухарики, – думаю, тут никто не будет возражать, чтобы вы, как человек, близкий к искусству, и к народу, создали хотя бы словесный портрет той сладкой страны Эльдорадо, о которой мечтает наше население. Страны грез. Картины из белого шоколада, с кудрявыми карамельными деревцами, с маленькими пряничными домиками под черепичными крышами. С железной дорогой, которая похожа на ту, которую продают в магазине игрушек, но купить которую никому из них не по карману. Пусть это будет воплощение мечты среднего советского инженера о заграничном рае, который неожиданно воцарился у нас на родине.

–– Можете?

–– А вы, что ли, не можете? – огрызнулся Натюрморт. – С чего вы взяли, что наше население грезит о таком вот швейцарском рае? Я догадываюсь, что большинство в мечтах рисует себе то, что и имеет в итоге, отечественное, посконное: зеленый двор у подножия пятиэтажки, скамейки, крашенные в желтый цвет, стол и домино. В песочницу поднимает ножку соседская собака. Ее гоняют тетки хозяйственными сумками. Соседи играют в домино и пьют пиво «Очаковское» из большой пластиковой бутылки. Жены в одинаковых застиранных ситцевых халатах зовут с балконов ужинать. «Василий Петрович! Давай домой – сериал начинается!»

А на ужин у них – картошка с салом и жаренная на сале колбаса. Соленый огурец и сто грамм.

–– Ой, не надо об этом, это так вкусно, а я еще не обедала! – вскрикнула Алла Георгиевна.

Все задумались. Выходило опять, что средний российский человек имел все, к чему привык, а ничего больше он и не хотел, и ни к чему не был готов.

Некоторое время все молчали. Наконец, Илюша произнес:

–– Послушайте меня. Хоть я и не отвечаю за политику, а отвечаю за эстетику, поверьте, что отличить одно от другого сложно. Наше дело – навязать населению более высокий уровень притязаний. Втянуть население в систему кредитов, превратить это сонное болото в общество высокого потребления. Сильные мира сего жалеют людей, как пастух жалеет своих молчаливых ягнят. Поэтому за последние лет двести наблюдается прогресс в средствах господства. Раньше людей гнали палкой, а теперь все больше внушением. Чтобы ты сам делал то, что нужно господам – будто только об этом и мечтал. Как говорят, «тиран повелевает, а манипулятор соблазняет». Мы – манипуляторы. Соблазнять людей – дело сложное. Операций в нем много, одна из них – отвлечение внимания. Сам термин манипуляция взят у фокусников. Они умеют отвлечь зрителей от главного объекта. Иллюзионист переключает их внимание на специально создаваемые явления с помощью слов, жестов, внешних эффектов вплоть до огня и взрыва. Взрывы мы уже использовали. Эффективно, мощно. Мы эксплуатировали страх. Но взрывы можно применять только тогда, когда играешь на стороне государства. Тогда тебя прикрывают с тыла прокуроры и следователи. А если никто не прикрывает, так тотчас же и поймают. Поскольку мы играем сейчас на другой стороне, придется обойтись без взрывов. Игра пойдет на деньги и на страхе их потерять. На чем и возрос современный Запад. Деньги. Их никогда не имел наш народ. Власть боялась доверить народу деньги, чтобы народ не сделался самостоятельным. Чтобы он не сделался средним классом, а всегда оставался бы народом, то есть оставался бы вечным ребенком. Народ никогда не взрослеет, потому что ему нечего терять и не за что отвечать. Только выйдут из школы – в армию! Из армии – на завод. Всюду государство. Кругом надсмотрщики. Думать и решать не надо. Дома решает жена.