Я бы не стала отрицать, что идея вести такую размеренную жизнь имела некую привлекательность. Если предположить, что я смогу найти способ сбалансировать свою магию, а Лиам найдет способ справиться со своим магически созданным наваждением.

— Справедливости ради, мы пришли сюда не для того, чтобы атаковать и уничтожать их.

— Согласна, — произнесла я. — Но все же…

— Но все же… — согласился он.

— Я знаю, что Новый Орлеан не идеален, — сказала я. — Он старый, полуразрушенный, суровый и иногда плохо пахнет. И в нем очень жарко. Но еще он, как мне кажется, насыщенный. Многослойный. Сложный.

— Это правда, — произнес он, обняв меня за талию и встав рядом со мной. — От Урсулинского монастыря до Сторивилля, от Бурбон-Стрит до Острова Дьявола. Новый Орлеан всегда был Новым Орлеаном. И обычно не требует оправданий.

Мы стояли молча, глядя на бесспорно красивую, но чужеродную землю.

— Ручная работа и ремесло, — тихо сказала я.

Лиам посмотрел на меня со смущенной улыбкой в ​​уголке рта.

— Что ты сказала?

— Ручная работа и ремесло. Ненавижу эти слова, то, как они используются. Ненавижу, когда они применяются к современным искусствам, как будто мы единственные — первые, кто пришел к идее создавать вещи. Они игнорируют все, что было до них. Это все… пластиковые слова. Эти фальшивые ярлыки. И это место чувствуется таким же. Как красивая раковина, покрытая всей болью, которая была раньше.

— Как будто прошлого не было, — тихо произнес Лиам. — Только безобидное будущее.

— Да. — Я оторвалась от созерцания видов и снова осмотрела комнату. — Хотя этот бассейн-ванная сейчас выглядит довольно безобидно. Я измотана и даже не знаю, есть ли у меня такая часть тела, которая сейчас не болит.

— Ну, сегодня мы пересекли чужую землю пешком, так что это понятно. Мы поужинаем, а потом сделаем перерыв. Отдохнем. — Он начал массировать мое плечо, разминая скованность, что вызывало восхитительную дрожь по моей спине.

— Можешь делать это в течение шести или двенадцати часов?

— Не думаю, что у меня есть запас на шесть или двенадцать часов активности.

Я посмотрела на него.

— У тебя все нормально? В смысле магии?

— Я устал, — ответил он, и теперь я смогла увидеть это в его взгляде. Не потому, что он выглядел физически уставшим, а потому, что он выглядел более подавленным, чем я когда-либо видела.

— Ты все еще борешься с этим.

Он кивнул.

— Каждую секунду. Что бы ни было внутри меня, оно требует большего. Оно чувствует магию и хочет большего.

— Оно голодно.

— Оно прожорливо, — сказал он с облегчением от того, что я поняла. — Я пытаюсь держать его на заднем плане моего сознания. Чтобы слышать бормотание, а не крики банши.

— Может, я смогу помочь, — промолвила я и, схватившись за его футболку, притянула его ближе, потянувшись к нему губами. Когда он застонал, звук вышел насыщенным, резким и полным желания, я углубила поцелуй, притянула его еще ближе к себе, пытаясь отвлечь от борьбы.

Моя борьба отличалась от его, но только по форме. В целом это было то же самое. Человек против магии. И он был тем, кто видел моих демонов, тем, кто подтолкнул меня к поиску другого пути.

Я знала, что поцелуй не панацея. Но когда он расслабился рядом со мной, его губы стали мягкими и соблазняющими, его рука, лежавшая на моей талии, притянула меня ближе, я знала, что сделала все, что могла.

И тогда прозвенел звонок.

Он зарычал, прикусив мою губу.

— Закончим позже.

— Мы обязательно это сделаем, — сказала я и открыла глаза, с облегчением обнаружив, что он смотрит на меня в ответ своими практически синими. — И я планирую некоторые стратегические улучшения.

— Я заинтригован, Клэр-Медвежонок.

«Чертов Гуннар».

— Мы же можем забыть об этом, не так ли?

— Никогда. Потому что ты теперь моя Клэр-Медвежонок. — Он вздохнул и обнял меня. — В это же время завтра мы снова будем дома. Я собираюсь сосредоточиться на этом.

— Но без Абетила? — поинтересовалась я. — После того, как мы проделали весь этот путь.

— Я думаю, у Малахи есть план. И скоро мы увидим его в действии.

Мы как могли привели себя в порядок, но я все еще чувствовала себя грязной в своей футболке и брюках-карго и думала, что надо было позаботиться о том, чтобы взять что-нибудь более формальное для ужина.

Честно говоря, хотя я и не думала, что Пара из Запределья нападут — если бы они были такими жестокими, разве они не уничтожили бы Суд давным-давно? — также не ожидала явного гостеприимства. Наши кроссовки выглядели довольно странно в окружении прозрачных туник и сандалий. Но мне хватило времени лишь на то, чтобы вымыть лицо, расчесать волосы и немного привести себя в порядок.

Как только мы вышли за двери, нас встретил маленьким олень и повел вниз по лестнице на лужайку с другой стороны Цитадели.

Внутренний двор, как и все другие места, которые мы видели в Элизиуме, был огромен. Кажется, здесь не страдали от нехватки земли. Огромный ровный газон с видом на холмы, усеянные местами скульптурами, тщательно подрезанными кустами и устланными каменными колоннадами для отдыха. Вместо фоновой мелодии было пение птиц, хотя на самом деле я их не видела.

Возможно, они тоже были подправлены магией.

Я посмотрела на оленя и его невинные глаза и подумала, не странно ли, что он нас сопровождает. Но я не смогла прочитать выражение его морды. Потому что это был олень.

Мы последовали за ним во внутренний дворик, покрытый большими мраморными плитами, что покоились в тени развевающегося навеса, закрепленного между каменными балками над колоннадой. В тени стояли столы, а в воздухе витал аромат жареного мяса.

— Можете присаживаться, — сказал олень, а затем побежал на своих крошечных копытцах к лужайке, где принялся щипать ухоженную траву.

— Это так мило, — произнесла Рэйчел. — И так выбивает из колеи.

— Они здесь едят оленей? — тихо спросил Гэвин, когда мы усаживались за стол у края колоннады. Мы принесли с собой рюкзаки. Оба, на случай, если понадобится уходить быстро.

— Оленей — да, — с улыбкой ответил Малахи. — Но не магических существ, которые могут менять форму. Его зовут Терренс.

«Ну конечно, как же тут обойтись без имени».

Другие Паранормальные начали передвигаться в пространстве, занимая свои места. Я подумала, что они здесь менее разнообразны, чем Пара на Острове Дьявола, вероятно, потому, что там были и Суд, и Консульство. Я предположила, что за столом в Цитадели были представлены только победители.

Проходя мимо, они смотрели на нас, некоторые с интересом, некоторые страстными взглядами, направленными конкретно на Малахи. Мы были диковинками; он был горячим блюдом. Рэйчел, казалось, не обращала внимания на взгляды, и это говорило о многом.

— Мы приготовили пир, чтобы насладить наши чувства, — сказал Пара с бледно-зеленой кожей и короткими рогами, возможно, родственник Мозеса, — и разделить щедроты нашего мира.

Он сделал жест, и четверо мужчин внесли огромное зажаренное животное на огромном деревянном подносе.

Они поставили поднос на стол, к нему подошел другой мужчина и принялся резать. Вышла еще одна группа людей с тарелками, наполненными едой. Они остановились у подноса, подождали, пока резчик выложит мясо на их тарелки, а затем окружили наш стол. Синхронными движениями танцоров они опустили тарелки на стол перед нами.

В них было так много еды, что под ней не было видно керамики.

Животное было… животным, и это почти все, что я смогла идентифицировать. Некоторые запахи других блюд были знакомы — жареное мясо, специи и травы — но цвета были странными. Синие полоски, цветы в каком-то желе, мазки ярко-зеленой и темной пасты цвета фуксии и многое другое, в том числе и ягоды хонороса, которые мы сегодня уже видели.

Стаканы и кубки разместили вокруг тарелок и наполнили тем, что пахло вином, а в центр стола поставили еще несколько тарелок с едой, пока они не заполнились так же, как наши тарелки.