– Да заткнись, – перебил я его и сбросил его руку с себя. – Она с Александрам, собирается за него замуж и…

– Ты реально мудак, – рассмеялся Стас. – Александр? Серьезно? Антон, теперь включи свой мозг, хотя сомневаюсь, что он есть, но все же рискну продолжить. Для нее отец всегда был примером супергероя, идеального мужчины. А она плюнула на это из-за тебя. Тебе это ни о чем не говорит? Да она до сих пор сохнет по тебе, только настолько боится это показать, что лучше будет той, кем ты ее считаешь. Это ее защитная реакция против боли. И моя сестра не шлюха, чтобы трахаться со всеми направо и налево. Это я знаю точно. И если она спала с тобой, это тоже говорит о многом.

– Бред, – фыркнул я, но глупая надежда все-таки появилась внутри.

– Как знаешь, – пожал плечами Стас. – На случай, если возьмешь себя в руки, передай ей, что я ее люблю. С этими словами он встал, оставляя меня в подвешенном состоянии. Рука поставила бокал с виски, но затем взяла, и я выпил остатки. Решиться. А если все же нет? Я не узнаю, если не рискну. А потом свалю из этой страны навсегда и вернусь только в день свадьбы или… задохнусь от своих розовых соплей и счастья. И как Капитан Америка вылетел из своей квартиры, сбивая на своем пути прохожих, и залез в такси. Практически вбежал в отель, не стал ждать лифт и поднялся на четвертый этаж, останавливаясь у двери, обдумывая, что я делаю. В итоге вздохнул и только усмехнулся своим надеждам, спустился вниз и зашел в бар. Один стакан, второй, третий, а дальше уже не считал. В еще большем опьяненном состоянии закатил истерику на ресепшене, что потерял ключ от номера, и мне выдали новый. И я, как Геракл с трофеем, вернулся и шагнул в пропасть… И теперь, глядя на побледневшую Милану, готов уже спрыгнуть с балкона от ожидания. Черт, она что, заснула? Мать твою, я тут распыляюсь, как проститутка, а она что, просто взяла и заснула?!

– Милан, – уже с нажимом произнес я, а девушка подо мной вздрогнула.

– Если я отвечу, то ты слезешь с меня? Ты не пушинка, – вздохнув, сказала она, а я расплылся в улыбке.

– Сначала говори, а потом подумаю, – подразнил ее. – Почему тебе так тяжело это сказать?

– Потому что ты кобель. – Она раскрыла глаза, по которым даже в своем трезвом состоянии я не мог ничего понять. А в таком тем более. – Но, видно, моя судьба такая, любить тебя. А ну-ка, я не понял. Я шире раскрыл глаза и придвинулся ближе.

– Повтори, мне кажется, это у меня… алкоголь, – выдавил я из себя, пока сердце в груди стучало так, что его можно было расслышать на другом континенте. – Ты правда любишь меня? Честно? – настороженно прошептала она.

– Да, Милана, конечно, а как объяснить мой дебилизм всю нашу жизнь?  – мягко спросил я.

– Ты гиперактивный, – уверенно ответила она.

– Почему ты мне не веришь? – вглядывался в ее глаза, ища хотя бы одно подтверждение ее слов, но мне показалось, что она ответила мне взаимностью. Ее лицо ничего не выражало, ни единой эмоции, только белые зубы покусывали нижнюю губу.

– Почему я должна тебе верить, Антон? Ты высмеял мое письмо, ты поспорил на меня, ты выиграл, ты бросил мне в лицо обидные слова, и это только начало, – облизав губы, перечисляла она.

– Мда, и, правда, послужной список у меня большой. Я могу тебе все рассказать, и тогда ты поймешь. Только сейчас поверь мне, я гулял по городу… вру, пил внизу, и ноги сами привели меня сюда. Потерян без тебя, не могу предвидеть будущее, но уверен, что если мы попробуем, то никто от этого не умрет… надеюсь. И сейчас это будет проще, ты теперь должна понять, почему я ушел, почему пропал после того, как вернулись наши родители. У меня не было выбора, но сейчас ты даешь мне надежду, – говорил все, что приходило на ум, в то время как в ее глазах снова показались слезы. – Ну не реви ты, – взмолился я. – Не могу смотреть, как ты плачешь, Милан. Это убивает меня, не знаю, как помочь, что сделать…

– Я люблю тебя, Антон. Всегда любила и сейчас чувствую себя дурой, а если ты не встанешь с меня, буду мертвой дурой, – перебила она меня и осторожно улыбнулась. Что там, люди не умеют летать? Умеют, потому что сейчас я был готов быть мальчиком-воробушком. Был счастлив, все вопросы, все страхи испарились. Видел только ее и ясную дорогу вперед. – Антон, я поняла, ты теперь хочешь убить меня, чтобы никто не знал, что ты влюблен. – Ее улыбка стала шире, и тонкие прохладные пальцы коснулись моей щеки. Даже эта невинная ласка стала для меня самой невероятной.

– Прости, – прошептал я и скатился на бок, а Милана довольно вздохнула.  – Ты можешь повторить еще раз.

 – И это я тупею от алкоголя, – рассмеялась она и повернулась в мою сторону. – Знаешь, почему у меня татуировка?

– Нет, – улыбнулся я.

– Она означает «Укради мое сердце». Эти слова были написаны у меня над кроватью в нашем доме, потому что ты однажды пел песню, помнишь? И они принадлежат тебе. – Она нахмурилась. Вот это было плохо.

– Но тебе тогда было…

– Тринадцать, – закончила она за меня.

– Значит, ты притворялась все время? – удивился я ее таланту актрисы.

– Нет. Когда вернулась, думала, что все забыла, полностью, и ты больше не властен надо мной. Но, к сожалению, оказалось, что сама себя обманывала. И признаюсь, тогда в клубе знала, что это ты, а не Александр. Я решила, что так уберегу себя от новой ошибки,  – открыла она мне правду, а я закусил губу и повернулся на спину. Какой я придурок! Поверил ведь этой хитрой лисице. Я делал опять нелепые выводы, как обычно, не отличаясь логикой. Она просто боялась, что я остался тем уродом, который обидел ее. А разве изменился? Да. Стал полноценным, живым и узнал, что такое дышать полной грудью.

– И о чем ты мне еще соврала? – спросил я, пока Милана придвинулась ко мне и легла на мое плечо, кладя свою ладонь на мою грудь. Мать твою, как я счастлив! Обнял ее, поцеловав в волосы, наслаждаясь этим мгновением. Было ощущение, что все стены рухнули, а ведь все было так просто.

– Я не спала с Александрам, хотя никогда не подтверждала твои догадки и не опровергала их. Но между нами ничего не было, – ответила она, а я готов был запрыгать от идиотизма.

– И ты больше с ним не встретишься, попробуй только заикнуться,  – предупредил я.

– Это будет сложно, я хочу знать, что он может предпринять против тебя. Хотя он обещал, но все же… – Милана приподнялась и серьезно посмотрела на меня.

– Да мне похрен, – фыркнул я. – Ты со мной, только дотронется до тебя, я ему врежу…

– И тебя посадят, – покачала она головой. – Ты неисправим, Антон. И зачем ты напился?

– Я же мудак, мне можно, – отшутился я, но она сузила глаза, а я обреченно вздохнул. – Потому что наговорил тебе ерунды, приревновал к Александру а еще твоя сучка-подружка подлила масла в огонь рассказами о Славе.

– Ира? – удивилась она. – Что она сказала?

– Даже не хочу говорить об этом,  – зло ответил я.

– Антон, что она сказала? – Милана села и посмотрела на меня.

– Что такой, как я, никогда не станет для тебя подходящей парой. Что ты всегда ненавидела меня и говорила только гадости им обо мне. Что ты никогда не простишь меня. Я не заслуживаю этого. Какая ты замечательная, как мужики вьются около тебя, поют под балконом, пишут признания в небе…

– И это все? – перебила она меня.

– И еще Стас просил передать, что он любит тебя, – вспомнил слова ее брата. Она усмехнулась и отодвинулась, прижимая ноги к груди. А я смотрел на нее и впитывал образ моей малышки. – Так я останусь у тебя? – уточнил я.

 – По-моему, у тебя нет вариантов, как и у меня, – улыбнулась она. – Только прими душ, от тебя несет алкоголем.

– Только если с тобой. – Я приподнялся и подмигнул ей. Она только покачала головой, а я  поднял брови в удивлении. Ведь я же чувствовал, что больше нет барьеров. Тогда откуда между нами снова появилась стена? – Милан, если ты считаешь, что я только хочу тебя трахнуть, то ты ошибаешься, – резко сел на постели, что голова закружилась, и я зажмурился.