– Милан, только не отключайся, – громко сказал Антон.

 – Все хорошо, – пыталась убедить себя или его, уже не понимала.

– Ни хрена подобного. Все хуже, чем могло быть, – яростно прошипел он, а я закрыла устало глаза и положила голову на его плечо. Антон донес меня до нашей спальни и осторожно положил в постель. Стало легче, но в голове до сих пор шумело, и я не могла открыть глаза. – Я принесу воды, отдохни. А потом соберем вещи, чтобы навсегда отказаться от прошлого. Уедем. – Это были его последние слова, перед тем как хлопнула дверь. Больше не хотела сдерживаться, разревелась. Обнимала подушку и прижимала ноги к груди, предпочитая позу эмбриона. Почему? Чтобы чувствовать себя защищенной, но не удалось. Одна. Не смогла отпустить боль, не смогла справиться.

– Доченька, – на постель села мама, и я вздрогнула, открыв глаза. – Что произошло? Я видела, как тебе было плохо, а затем Антон просто унес тебя оттуда. Все списали это на нервы,  – продолжила мама, а я села на постели.

– Он все знает, – проплакала я.

– Что? – в ужасе прошептала мама.

– Да! Все! Он знает про отца, знает про все, буквально все! Кто ему рассказал? Я врала ему, чтобы только не вышла бойня тут. Он готов был разорвать папу, готов был убить его! А я  соврала! Обманула его снова! – закричала я, сжимая кулаки.

– Не может быть, не верю, – в панике произнесла она. – А что он знает точно?

– Все! И теперь не смогу защитить… не смогу, а я хотела. Я все сделала, чтобы он не узнал. Попыталась забыть, и вроде получилось. Но я больше могу сдерживать его, мы уедем. Просто уедем отсюда, подальше от отца. И пусть он что-нибудь придумает, потому что Антон убьет его, когда вернется. Я не смогу сдерживать его, – вопила я, как помешанная. Но была на грани безумства.

– Я поговорю с Виталием завтра, а вам действительно лучше уехать. Ты молодец, ты сделала все правильно. Ты защитила его, ты предана ему, ведь он твой супергерой, – попыталась успокоить меня мама.

– Теперь я боюсь, а если… Господи, да почему все так ужасно? Почему этому прошлому не оставить меня в покое? – в отчаянии прохрипела я.

– Доченька, давай сделаем так. Ты пойди, приведи себя в порядок, а я  скажу Антону, что ты скоро спустишься. Побудете тут полчаса и уезжайте первым рейсом. – Мама встала с постели и посмотрела на меня.

 – Я же смогу, правда? – спросила ее.

– Сможешь, ты сильная, ты невероятная женщина, и я тобой горжусь,  – ласково произнесла она и поцеловала меня в лоб. – А теперь иди. Мама подтолкнула меня к ванной, и я слабо улыбнулась. Спрятать. Уберечь. И самой затаиться. Только бы все получилось. Я во второй раз за день поправила макияж и вышла из спальни. Войдя в полный банкетный зал, где уже все гости расселись по местам, я не нашла Антона. Вздохнув, я подняла высоко подбородок и прошагала к столику.

– Милана, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Кристина,

– Все хорошо, слишком хорошо, и меня это растрогало, – соврала я, но не поверили ни Рома, ни Стас, ни Ира, ни Алекс с Максам.

– Тогда выпьем за такой прекрасный день и за новобрачных, – предложила Кристина и подняла бокал. Папа улыбался, светился счастьем. Ненавидела. Хотела выплеснуть бокал в его лицо и разбить об его голову. Сдержалась и опустилась на стул. Антон появился через некоторое время, когда прошел танец молодых, когда уже меняли блюда.

– Ты где был? – спросила я его.

– Бегал, – холодно ответил он. Что-то изменилось. Не в интонации, да и в ней что-то. Он стал чужим, далеким. Я списала это на то, что он сидел рядом с матерью.

 – Через полчаса уедем, – тихо сказала я.

– Хорошо, это я вытерплю. Ведь ты же никогда не обманешь меня, ведь ты рядом со мной. Я это сделаю,  – уже теплее сказал он, и я кивнула. Этим наше общение ограничилось, и он залпом выпил бокал шампанского.

– Милан, все хорошо? – спросила Ира.

 – Потом, – шепнула я, и подруга кивнула, изображая для всех улыбку. В горло не лез ни кусочек из богатых блюд за столом, ничего. От всего воротило, и я просто смотрела в тарелку. Антон резко встал, и я испуганно вздрогнула, подняв на него глаза. Но он смотрел куда-то вдаль. Схватив меня за руку, он чуть ли не оторвал ее, поднимая и меня. Далее все было настолько быстро, что я едва успевала идти за ним на высоких каблуках. Мы оказались на сцене, и теперь весь зал озадаченно смотрел на нас.

 – Дай сюда, – грубо сказал Антон и выхватил микрофон у опешившего ведущего. – Милана, ты хочешь выйти за меня замуж? – громко спросил он, а весь зал охнул. Я раскрыла рот от удивления, от непонятных чувств, которыми окатило меня. Просто онемела, хлопая ресницами.

 – Что? – переспросила я.

– Милан, ты хочешь стать моей женой? – отрывисто повторил Антон в микрофон. Тишина могла стать осязаемой, а я смотрела полным непонимания взглядом на мужчину, который сверлил меня глазами. Он сделал мне предложение? Сейчас. Прямо здесь. Чтобы доказать мне, что я для него важнее всех. Он нарушил все правила своей жизни и сейчас стоит тут и ждет моего ответа. Но я не готова, я не могу так с бухты-барахты ответить. Слишком много эмоций и потрясений. Слишком много прошлого и ненависти. Слишком слаба…

75.

– Тебе нужно ответить, – напомнил Антон.

 – Да. Хочу, – уверенно произнесла я, а он ухмыльнулся.

– Браво, Милана. К счастью, я не хочу. Кто захочет жениться на испорченной шлюхе? Есть такие? Вряд ли. А если она к тому же еще и прекрасная лживая актриса, то лучше сразу повеситься. Нет, Милана Орлова, я никогда не возьму в жены такую, как ты. Я испортил тебя, но мне ты больше не нужна. Налетайте, парни. – Он бросил микрофон и спрыгнул со сцены. Убита? Сломлена? Унижена? Да. Да. И еще раз да. Я стояла будто голая на сцене, и повсюду раздавались смешки. Повернув голову, я увидела побледневшие лица мамы и Анжелы, слезы в глазах Иры, ненависть со стороны мужчин за семейным столом. Бежать. Подхватив юбку, быстро спустилась со сцены и выбежала в холл. Услышав с улицы мотор машины, рванула туда. Мыслей не было, одна паника внутри. Потом пожалею, знала. Но сейчас не могла иначе. Дождь лил как из ведра, мое платье тут же отяжелело, и я сквозь поток воды разглядела фары. Выскочив на дорогу, я просто ждала, когда машина собьет меня. Но тормоза взвизгнули, и выскочил владелец автомобиля.

 – Свалила отсюда, сука! – заорал Антон.

– Объяснись, живо! – приказала я, не двигаясь с места.

 – Объясниться? Серьезно? Ты охренела. Я доверял тебе, я жил тобой, а ты все знала. Ты предала меня, ты законченная тварь. И теперь я ни за что не пощажу ни тебя, ни твоего отца. Твои слезы, твой обман, лишь бы выгородить папочку, когда я только открыл тебе свою душу. Только тебе! А что сделала ты? Ты обманула меня, обещала и обманула, потаскуха! – вопил он. Боялась, но не этой силы, что была сосредоточена в его теле. А конца, который неизбежен. – Я любил тебя, мать твою! Я любил! А ты разрушила все, ты была с ним заодно. Ты только играла, мучила меня и приехала лишь затем, чтобы сломать? Не дождешься, я сильнее, на умного всегда найдется кто-нибудь умнее. А ты жалкая девка, которой лишь пользуются. И так будет всегда! – продолжал он втыкать в меня нож, а я стояла и продолжала любоваться им. Дура, полная дура!

– И ты решил, что имеешь право так унижать меня? Никакого, слышишь, Антон? Никакого права ты не имеешь так поступать! Я тебя, урода, защищала, чтобы ты не испытывал боли, чтобы ты не знал ни о чем. Но и оправдываться я не буду, потому что ты не заслужил этого, – чеканила каждое слово.

 – Действительно? Заслужил? – рассмеялся он. – Принцесса, да ты не в ту сказку попала. Ты утонула в своих пороках, ты жадная на секс девка. Ты решила, что твое тело и отличный отсос заставят меня забыть, что твой отец убийца. Так вот, ты просчиталась. Ты проиграла, малышка Милана. А я  снова выиграл. Оставил тебя униженную и облитую говном во второй раз, а ты пришла сюда умолять меня остаться с тобой? Не мечтай. Ты не стоишь ни волоска с моей головы. Такие, как ты, только для развлечений. И даже любовь, которую я вроде как испытывал, мигом прошла. Но аплодирую тебе, никогда не умрешь от голода, Голливуд заберет тебя с ногами или руками. Потрясешь там своей задницей, тебе не привыкать!