– Я должна идти. – Мне показалось, что сказала это слишком громко.

– Что? Но, Милан, – он сжал мою талию, а вторая рука зарылась в волосы и схватила голову, – я же сказал тебе правду.

– Я знаю, Антон, – уверенно ответила я. – Но мне нужно время, чтобы подумать. Все так нелогично и слишком эпично, что я сейчас в шоке.

– Но ты любишь меня? Скажи, ты еще любишь меня? – требовал он.

– Да, Антон. Даже ненавидя можно любить. Потому что это пиявка, и она срослась с тобой. Я люблю тебя, но… – я вздохнула и оттолкнула его. Сделав шаг назад, осталась стоять одна.

– Милан, хорошо, я понимаю тебя,  – сказал он и запустил руку в волосы.  – Хотя вру. Я ни хрена тебя не понимаю. Я все объяснил тебе, признался, ждал…

– Чего ты ждал? – возмутилась я его обвинениями. – Ты то говоришь, что любишь, то потом резко делаешь больно при всех. Ты играешь со мной, как с мячиком. Я не хочу так жить. Я тоже человек, и я устала. Понимаю твои чувства, но пока не готова что-то ответить. Мне необходимо время подумать над всем. И так много обстоятельств. Ладно бы это была наша история, так есть еще кто-то, пытающийся убить тебя. Это не игра, не фильм. Это жизнь. А ты беспечен. Бесит! Уже под конец своего монолога я кричала на него, выплескивая все, что было во мне за прошедшие сутки.

 – Я беспечен, потому что думать ни о чем не могу, кроме тебя! – повысил он голос. – Вчера ты танцевала с  Александрам, а он поцеловал тебя. И после того как я сказал, что между мной и  Ритой ничего нет, ты выбрала его! Его, не меня!

– Охренел совсем? – закричала я.  – Ты пришел на ужин с ней, сказал всем, что готов остепениться с ней! Я не хотела идти с Александрам, но он в отличие от тебя точно говорит все, что хочет. Он обещал помочь тебе. Он хороший!

 – Черт, – рассмеялся Антон. – Черт. Давай обсудим, какой твой принц хороший, а я мудак.

 – Я не говорила, что ты мудак, – возразила я. – Но ты мудак. Ты для меня всегда будешь важнее, чем он. Всегда. Но какими методами ты ведешь игру, меня не устраивает. Я хочу спокойствия, хочу знать, что ты ешь на завтрак. Хотя знаю. Я хочу почувствовать, что ты говоришь правду, а не снова обманываешь меня. Не могу тебе верить больше. Лимит исчерпан. Я хочу для себя решить, что мне нужно. Я тебя люблю, всегда любила и буду любить. Я говорила горячо и страстно, желая, чтобы он понял меня. Достучаться до него, ожидая ответной адекватной реакции.

– Как с тобой сложно, – простонал он и цокнул. – Я не собираюсь ждать, когда принцесса соизволит спуститься к смертным. Ты или со мной, или нет.

– Ты сейчас ставишь мне ультиматум? – зло процедила я.

– Да… нет. Не знаю, я хочу быть с тобой, мать твою! Как ты этого не понимаешь? – заорал он. – Я ненавижу тебя сейчас за то, что ты так поступаешь со мной! Ненавижу. Но, блин, в то же время хочу трахнуть тебя и запереть!

 – Весело. – Теперь мне стало смешно, и я хихикнула.

– Ты что, смеешься надо мной? – возмутился он.

– Прости. – Я зажала рот рукой и беззвучно рассмеялась.

 – Уходи. – Он махнул на дверь.

 – Антон…

– Уходи, я сказал, – уже громче повторил он.

– Не приказывай мне, дикарь! – Я положила руки на бока и посмотрела на него. – Может, хватит ругаться? Может, достаточно? Ты сказал, что любишь меня, я люблю тебя, но мне необходимо обдумать все, как мы будем действовать, если решусь шагнуть к тебе. А ты развел тут ламбаду!

– Как же я устал, – тихо сказал он и потер переносицу. – Я тебя понял, теперь иди. Тебя отвезут.

– До вечера, Антон, – кивнула я, хотя ноги не желали двигаться. Плюнуть на все и обнять его, обещая, что всегда буду рядом. Но мне необходима холодная голова, а сейчас она готова взорваться.

– До вечера? – удивился он.

– Да, у нас же сегодня ужин, где вся семья собирается. Только семья, – я сделала акцент на последних словах.

– Понятно, я все равно не приду,  – усмехнулся он.

– Почему?

 – Семья? Серьезно, Милана? Где она? Каждый из нас – как партизан в спячке, – ответил он.

 – Какая есть, – печально улыбнулась я. – Я буду ждать тебя дома.

– Зачем? Чтобы мне в лицо опять рассмеяться? Чтобы показать, какой я идиот, решивший, что я тебе небезразличен и твои слова не только звук? – Столько горечи в его голосе, что я зажмурилась, не давая себе заплакать.

– Я не смеюсь тебе в лицо, Антон. Это нервы. Напряжена до предела всем, что вокруг происходит. Да я постарела за эти недели на десять лет! Ты обвиняешь меня, что вру тебе о своих чувствах. Так вспомни всю нашу жизнь и подумай. Больше мне тебе нечего сказать, – зло произнесла я и уже подошла к двери.

– Стой, – окликнул он и подбежал ко мне.

– Что еще? – обиженно спросила я, сложив руки на груди.

– Вот. – Он быстро расстегнул на шее свой крестик и надел на меня. – Это единственная вещь, которая осталась у меня от отца. Это мой оберег. И даже если мы не будем вместе, я хотел бы, чтобы ты носила его. Он защитит тебя, если я не смогу.

– Антон, – прошептала я, а на глаза навернулись слезы. – Я не могу.  – Я потянулась к застежке, чтобы отдать ему. Но он перехватил мои руки и сжал запястья, прижимая к своей груди.

– Оставь, просто оставь себе, Милана. – Он сглотнул и продолжил: – Ты права, ты во всем права. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Но не обещаю, что не применю все свое обаяние, чтобы склонить тебя на сторону зла.

– Антон, я правда не могу, – отрывисто произнесла я, взяв в руки прохладный металл. Если бы ты знал. Мой отец виноват в смерти твоего, а ты отдаешь мне эту вещь. Это насмешка судьбы надо мной. Но я так боялась ему все рассказать, боялась, что эта нежность пропадет из глаз и свадьбы наших родителей не будет.

 – Можешь. Это мое решение, и попробуй только снять его, – угрожал он.

– Спасибо, – прошептала я, уже полностью осознавая, что выбор сделан. – Я с тобой, Антон. Я с тобой.

 – Нет, ты должна подумать…

 – Ты слышишь меня? – перебила его и взяла его лицо в руки. – Я с  тобой. Хочу быть с тобой. Никто не делал ради меня то, что сделал ты. Никто не заставлял меня пройти круг ада и одновременно подняться в небеса. Только ты. Я с тобой.

 – Милана, – прошептал он. А я, поддавшись этому моменту, приподнялась на носочки и прикоснулась к его губам. Они были сухими, но не менее сладкими, чем раньше. Первый поцелуй был осторожным, затрагивающим только поверхность. Его руки обняли меня за талию и прижали к себе, когда я выдохнула от его силы. Он воспользовался этим, и его теплый язык коснулся моего, мои руки в его волосах. И новая пытка. Страсть между нами зажигалась с одного прикосновения, ее нельзя было сдержать, нельзя было контролировать. Только извне.

 – Антон. – Громкий стук в дверь заставил нас оторваться друг от друга. Затем послышался звук открывающегося замка, и Антон сделал шаг назад, перенося меня подальше от двери.

– Ты не вовремя, Рита, – упрекнул он ее, когда женщина вошла.

– Да нет, вовремя, я чую, успела к началу. Я и чипсы захватила. – Она помотала пачкой, а я улыбнулась.

– Что хочешь? – недовольно спросил Антон.

– Твоя сумка поет, а меня уже бесит эта песня. – Рита протянула мне мою сумку, и я взяла ее. Достав оттуда телефон, я увидела три пропущенных от Александра и один от мамы.

– Черт, опять он. Почему у тебя экран разбит? – зло спросил Антон.

– Так получилось, – пожала я плечами.

 – Дай, я позвоню твоему Александру и скажу, чтобы отвалил. – Он перехватил мой телефон.

 – Антон! – возмутилась я. – Не смей!

– Волков, отдай ей телефон. Пусть она сама с ним разбирается, мы ведь его еще не списали со счетов, – сказала Рита и закрыла дверь.

– Но…

– Что но? Отдай телефон, сказала. Живо, – приказала Рита, а я от удивления раскрыла рот.

– Держи. – Антон протянул мне айфон, и я взяла его. Какая власть у нее над ним? Даже мне такое не удается! Ревность неприятно прошла по позвоночнику, и я сильно сжала в руке телефон.

– Спасибо, – процедила я.