Ночью Надежде не спалось, чёрной волной нахлынули воспоминания о родах, боль и страдания, пережитые ею в ту ночь, вновь придавили, столько лет отгоняла от себя мысли и пережитые страхи, считала – с ними справилась, однако встреча с девочкой в парке лишила покоя.

– Вены плохие и совсем пропали, колите в кисти! И быстро, – выдавливаем! – слышится чей-то строгий голос. Сквозь пелену в глазах Надя видела, как несколько человек её обступили и с двух сторон начали давить на живот, акушерка говорила, чтобы Надя тужилась, но сил у неё сделать это не хватало. Боль такая сильная, что терпеть нет сил, губы искусаны в кровь, а кричать нельзя, строгий голос матери будто слышится рядом. Вдруг резкий удар по лицу, Надя открывает глаза – над ней злое лицо врача, стоявшей слева от неё и кричавшей: «Сволочь, весь халат кровью вымазала!», оказалось, Надя потеряла сознание, разжала губы, кровь размазалась по рукаву врача. Через какое-то время Надя почувствовала облегчение и услышала слабый писк малыша. Акушерка сказала: «Девочка, какая красивая».

Дальше Надя плохо помнила что было, провалившись в тишину. Очнулась от крика, та же врач истошно кричала и трясла её, Надя услышала, что надо снова тужиться, но почему это надо делать не понимала, ведь сказали – родилась девочка. Опять уколы, опять давили с двух сторон на живот, раздался треск рвущегося тела и… глухая тишина. Надя потеряла сознание. Когда она с трудом открыла глаза, прямо перед ней на стене родильной комнаты висели часы и показывали время 1 час 30 минут. С ней проделывали какие-то манипуляции, но она ничего не чувствовала, видела, что персонал между собой говорит тихо и подают друг другу инструменты. Раздался ласковый голос: «Все, деточка, закончилось. Я сейчас тебя заштопаю, и всё зарастёт, как будто и ничего не бывало. Ещё не одного родишь». Надя слабо улыбнулась и спросила где дочка. Отдыхает, – был ответ, – утром принесут кормить. Сознание Нади вновь начала уплывать и в это время поднялась несусветная суета. Ее быстро перекладывают на каталку, освобождая родильное кресло, выкатывают в коридор. Перед ней стоит врач, халат которой она вымазала кровью со своих губ.

– Добилась своего, мёртвого родила ребёнка, мучайся теперь всю жизнь!!! – разделяя каждую букву, зло говорит, и ехидно поджав губы, отходит, Надя тихо заплакала, не понимала, почему такая злая врач, почему умер ребёнок, если сказали, что девочка родилась живой.

Кормить дочь ей принесли только через трое суток. При родах девочка получила гематому головы, у неё была асфиксия, её выхаживали и одновременно выхаживали Надю, она много потеряла крови и была слаба так, что встать с кровати сама не могла. Никто ничего не говорил о том, что умер ребёнок при родах. Надя подумала, что той сумасшедшей ночью ей действительно приснился кошмар.

Сейчас же, беспокойно ворочаясь в постели, старалась делать это тихо, Надя убедила себя – она родила двоих детей, но одного ребёнка им не отдали и от горя, бессилия и непонимания прошедшего много лет назад события, разрыдалась. Максим проснулся, участливо спросил, что её беспокоит, почему так горько плачет. Сначала она отнекивалась, а потом, всхлипывая, рассказала о встрече в парке, муж очень удивился, сказал, что такого быть не может, ей просто показалось. И тогда Надежда рассказала ему, что было в роддоме при родах. Пауза затянулась. Максим не мог ни принять, ни поверить тому, что слышит от жены, он хорошо помнил о том, какой слабой была она после родов, врачи поставили диагноз послеродовая депрессия и всё отнесли на тяжёлые роды.

– Максим, я никогда не говорила тебе, какие тяжёлые были роды, и то, что были роды ещё одного ребёнка, так как считала, что мне тогда это всё померещилось в родовой горячке или приснилось после родов. Но теперь увидев в парке девочку, уверена – я действительно родила двойню и вторую девочку нам не отдали.

– Надя, не придумывай себе, тебе показалось, что девочки похожи. У тебя действительно была послеродовая депрессия, в том состоянии тебе могло привидеться всё, что угодно.

– Ты меня не понимаешь, – сердито ответила жена и отвернулась к стене, тяжело вздохнув.

Она каждый день ходила в парк в надежде встретить женщину с девочкой похожей на Марианну и с именем Анна, хотела узнать, кто они и лучше разглядеть девочку. Но ни разу их не встретила за полгода, иногда она целыми днями проводила в парке, благо было летнее время и тёплая осень. Погода менялась, зачастили дожди, и в парке стало очень мало гуляющих людей, Марианна тоже перестала бегать в парк. От мужа Надежда скрывала цель своих походов в парк, говорила – хочет больше побыть на свежем воздухе. Максим заметил, что с Надеждой что-то творится, когда она стала совсем замкнутой, но на вопросы его отвечала, что просто ей видимо не климат в этом городе.

Однажды ночью Максим проснулся от тихого всхлипывания жены, всерьез озаботился её состоянием и ласково попросил рассказать, что её так огорчило. Надя, продолжая всхлипывать, просила его отпустить её съездить в Николаевск, где родилась их доченька и побывать в роддоме, узнать, был ли второй ребенок. Максим испугался за психическое состояние своей жены, помня, как тяжело она выходила из после родовой депрессии, сказал, что они съездят туда вместе чуть позже, у него сейчас важные дела на службе.

Они съездили в Николаевск. В роддоме подтвердили, что у Надежды не было ни мёртво рождённой девочки, ни второго живого ребёнка. В журнале записей родов указан один ребёнок – девочка. После неё рожали две женщины, родилось два ребёнка – мальчик и девочка. Надежда вышла из роддома на «ватных» ногах, не веря ни на грош тому, что ей сказали. Она точно знала, был второй ребёнок – и ребёнок этот девочка! Но как ей это доказать?!.. Остаётся одно – искать, искать её вторую дочь. Сначала надо найти акушерку, которая принимала у неё роды. Сделать это не удалось, придя по адресу, который ей всё-таки дала сердобольная санитарка, они узнали, что акушерка та умерла года три назад. Ниточка оборвалась, а рана в сердце Надежды стала незаживающей.

Учёбу в школе Марианна начала со второго класса, потому что к поступлению в первый класс она знала алфавит и хорошо читала, считала и выполняла простые арифметические действия, этому её научила мама учительница; Надежда хотела, чтобы дочь была на домашнем обучении, но Максим категорически не согласился с женой, – нельзя ребёнка лишать умения жить в социуме, достаточно того, что девочка не посещала детский сад. Он также беспокоился, что при том объёме знаний, что дала Надя дочери, Марианне будет неинтересно в первом классе, и предложил обратиться к директору школы о зачислении дочери сразу во второй класс. Школьная комиссия после собеседования с Марианной вынесла решение о зачислении её во второй класс Павлины Ивановны Синицыной. Добрая и ласковая учительница тепло приняла Марианну, она обратила внимание на хорошую память девочки и поручала ей учить значительные по объёму стихи или тексты и рассказывать их ребятам, увлекая и других учеников к чтению книг. В третьем классе Марианна наизусть знала сказку Пушкина «Руслан и Людмила». Павлина Ивановна в течение недели выделяла на уроке чтения пятнадцать минут и Марианна с выражением рассказывала сказку, ребята слушали с удивлением, – как можно столько много помнить? Учительница предложила кому-нибудь из них повторить опыт Марианны, желающих не нашлось, а Марианна продолжала запоминать большие тексты, но уже не хвалилась своим умением ни перед кем. Она была начитана, доброжелательна с одноклассниками, ничем не показывая превосходства над ними, активно занималась общественной работой. Когда была пионеркой, её выбрали в Совет дружины школы, став комсомолкой – в комитет комсомола, у неё хорошие задатки лидера, ей пророчили выдающееся будущее по партийной линии. Школьные годы пролетели быстро. Училась Марианна на «отлично», окончила школу с золотой медалью и поступила в юридический институт в Томске. Внешне она была привлекательна – роста выше среднего, стройная, с тонкой талией, подружки подшучивали – совсем как у Людмилы Гурченко, популярной актрисы кино, – каштановые густые волосы, заплетены в косу, глаза бездонные серо-зелёного цвета. Цвет глаз менялся от настроения: у весёлой Марианны они были серые и искрились блестками, у сердитой или очень сильно удивлённой становились зелёными с изумрудным оттенком. Но главным украшением Марианны была улыбка, улыбалась Марианна – улыбался мир вокруг, если кто громко говорил, – замолкал. В детстве она не понимала таких перемен, повзрослев, Марианна улыбку использовала при достижении своих целей, например, заключить выгодный контракт, или мирно решить конфликтную ситуацию. Но это в будущем, а сейчас закончив обучение в школе, она стояла счастливая на пороге новой взрослой жизни и улыбалась ей своей замечательной улыбкой и вместе с ней радовались восходу солнца еще несколько её одноклассников, с которыми они встречали рассвет на набережной.