Зрение Аякса затуманилось; на щеке задрожал мускул. У него было всего несколько так называемых «струн бешенства», и его мать входила в их число. Он вечно злился на нее за то, что она бросила его в этом ледяном замке, с его серыми слугами и драчливыми братьями, но никому больше не было позволено говорить про нее. Никогда.

И все же это был важный день для Лисандра. День избрания, когда его Виверна покинет Вистлоу, центральный город в предгорьях Вроцлавии, и отвезет его к блистательному Испытанию, которое он, как надеется Аякс, проиграет. В конце концов, император Эразмус происходил из рода Тибр. Слишком жадно усаживать двух императоров подряд, ведь так?

Поэтому Аякс просто улыбнулся.

– Если ты меня и научил чему-то, Лисандр, так это тому, что совсем необязательно родиться ублюдком, чтобы быть им. – Лисандр удовлетворенно кивнул. Оскорбление пролетело мимо его красивой деревянной головы. – Удачи.

Старший брат фыркнул.

– Верно. Знай свое место, сопляк.

Он ушел, а когда повернулся, Аякс схватил кинжал, висевший у него на поясе, и с особым мастерством разрезал ткань брюк Лисандра. Они порвались прямо по центру, являя всему миру розовые ягодицы Лисандра из рода Тибр. Некоторые из мальчишек заметили это, когда он спускался по ступенькам, и громко расхохотались. Аякс тем временем забрался на каменный выступ прямо рядом со своим драконом.

– Ты просто сидел и наблюдал, как мне разбивают губу? – Аякс сердито посмотрела на Пса, наверное, самого глупого дракона во всей империи. – Ты хуже всех.

– Гап, – услужливо отозвался Пес, расправляя свои крылья, как у летучей мыши.

Одной из причин, по которой у пяти семей было мало детей, являлась нехватка драконьих яиц. Каждый из представителей благородного рода нуждался в драконе – и бастард, и признанный ребенок, но драконы редко откладывали яйца. Лучшие, самые большие яйца хранились для официальных членов семьи, меньшие – для держателей драконов и бастардов. Аякс был двадцать первым бастардом из двадцати семи и далее по счету. Таким образом, ему досталось довольно убогое яйцо.

Красная Виверна была драконом дома Тибр, но Пес был скорее похож на летающего хамелеона кирпичного цвета с завитым хвостом, который он любил обматывать вокруг своего насеста… или талии Аякса. Синяя бахрома обрамляла его горло, крошечные рожки украшали голову и нос, а выпученные глаза могли поворачиваться под любым углом. Прямо сейчас правый глаз Пса был направлен на Аякса, а левый – на жужжащую муху, которая металась из стороны в сторону.

Эх. Аякс почесал живот дракона. Пес восторженно замахал хвостом.

– Просто подожди до следующего года. Армия и понятия не имеет, что она приобретает. – Он ухмыльнулся, подумав о возможностях, которые открывает война. Там были сражения, в которых можно победить, золото, которое можно получить. Если Аяксу не было суждено прославить свое имя, он мог хотя бы разбогатеть, будучи быстрее и ненасытнее, чем все остальные.

В его представлении мир был готов к захвату.

Он посмотрел на круг созыва. Кольцо из мраморных камней ждало внизу, а двадцать девять детей лорда Тибра и все их драконы сидели на ступенях массивной арены. Это был настоящий зоопарк: драконы огрызались друг на друга, юноши толкались, плевались и смеялись слишком громко. Аякс не был уверен, была ли у Тибра хотя бы одна дочь, или он просто не принимал девушек-бастардов в свой дом. Каков бы ни был ответ, Аякс вырос в окружении парней, которые толкались и жутко пахли. Он почесал свою грязную светловолосую голову, стянул локоны сзади в хвост, свисавший до основания шеи, потуже.

Впереди Лисандр и Димитрий находились в ожидании.

Полуденное солнце нашло свое место на небе.

– Черт, как долго это еще будет продолжаться? Нам нужно спуститься к пристани. Там будет проходить игра в карты, в которой я хочу принять участие. И денежный приз обещает быть невероятно высоким. – Аякс рассказал это все Псу так, словно тот мог ему ответить. На самом деле Пес, казалось, был сосредоточен на круге созыва. По-настоящему сосредоточен.

– Я не хочу, чтобы ты снова изрыгал дым на всю шайку Корвуса, понятно? Ты, эй! Куда это ты собрался, идиот?

Пес устремился вниз, к кругу. О, этот глупый дракон. Щеки Аякса вспыхнули, когда он побежал следом, ловя взгляды остальных мальчишек с арены. Ну разумеется, Пес нашел способ испортить это чертово призвание.

– Эй! – крикнул он, когда Пес приземлился прямо в центре круга. Глаза дракона вытаращились, когда Аякс бросился за ним, и он хмыкнул, как только тот дернул его за уздечку.

Подождите. Секунду.

Аякс посмотрел на Лисандра и Димитрия, оба стояли, разинув рты от шока. Затем он взглянул на шестидесятичетырехлетнего лорда Тибра, раздувшегося, словно ленивая жаба. Он бросил свой взгляд на толпу своих братьев-бастардов, ни один из которых никогда не обращал на Аякса внимания.

Но сейчас он завладел их вниманием. Ни один другой дракон не вышел вперед. Только Пес терпеливо ждал на этом камне, чтобы улететь, прислушиваясь к зову, которого никто больше не слышал.

Даже не зову. А Созыву. Аякс, бастард семьи Тибр, был призван на Императорское Испытание. Забудьте про Отбор и соревнование. Наконец-то все смотрели на него с изумлением. С уважением.

– Ах ты, маленький бастард! – воскликнул Лисандр. В ответ на это Аякс сплюнул струйкой крови. Приземлившись на землю, она стала переливаться перламутром слюны. Он усмехнулся, когда все юноши на арене, за исключением Лисандра и Димитрия, начали скандировать его имя.

– А-якс! А-якс! А-якс! – они встали со своих мест, тряся кулаками в воздухе, и выглядели словно море бритых голов, сломанных носов и кривых зубов. Один из них повернулся, спустил свои штаны и покачал задом. Прекрасно. Аякс развел руками, наслаждаясь криками и зная, что Лисандр ничего не сможет с этим поделать. Для большего эффекта Аякс сделал грубый жест руками. Лисандр закричал от ярости, и толпа развеселилась еще больше. Аякс будет представлять Красную Виверну. Теперь он часть семьи Тибр.

Нет. Забудьте Аякса Тибра. Аякс Сарконус, дракон-император Этруссии, и все это в нежном возрасте пятнадцати лет.

Мир создан для того, чтобы быть завоеванным. И он это сделает.

Гиперия Вольска не видела разницы между доспехами и мантией. Они были боевым одеянием, одно предназначалось для войны, другое – для мирного времени. Истинный лидер понимает, что война и мир могут быть одинаково опасны. В военное время народ мог взбунтоваться от гнева. В мирное время знать могла что-то замышлять от скуки.

Ее родители позаботились о том, чтобы Гиперия знала свой путь на каждом кровавом и прекрасном поле битвы. Она была благодарна им за это.

Для созыва Гиперия выбрала наряд, достойный императрицы. Она стояла спокойно, высокая и холодная, пока слуги порхали вокруг нее, подгоняя наряд. Она носила золото – цвет семьи Вольска. Шелковая юбка из тафты казалась облаком, лиф из золотых филигранных кружев был таким нежным, что только служанке с самыми ловкими руками позволялось дотрагиваться до него. Манжеты на ее запястьях были украшены жемчугом, а в золотистые волосы вплетены жемчужины. Ее личная горничная провела кончиком пальца по скулам, оставляя золотую пыль, похожую на след падающей звезды. Гиперия поворачивала лицо то в одну, то в другую сторону, ее голубые глаза изучали каждую грань ее внешности. Она знала, что красива. Но она не гордилась этим. Красота была случайностью, как и рождение. Только навыки можно было приобрести.

Девятнадцатилетняя и старшая дочь Вольска, она была рождена для Испытания. Но через годы жертв и боли она действительно заслужила свое место.

– Хорошо, – сказала она наконец. Слуги дружно выдохнули.

Она добавила последний штрих: пояс с оружием. Меч висел у нее на левом бедре, кинжал – на правом. Она была готова.