За занавеской кашлянула и зевнула Карина. Веспир откинула брезент и улыбнулась.

– Держу пари, тебе хотелось бы посмотреть на созыв, – сказала она.

Лучшая часть в работе держателя драконов заключалась в том, что можно было получить в свое распоряжение собственного дракона. Разумеется, Веспир не была удостоена высококлассного драконьего яйца – она не была аристократкой. Но для нее Карина была идеальна. Да, она была меньше, чем большинство других драконов. Средняя длина драконьего туловища от морды до хвоста составляла примерно шесть метров, в то время как Карина едва ли перевалила за три. Ее крылья не были изогнуты, а скорее походили на крылья летучей мыши. У нее не было рогов, морда была короткой, а чешуя коричневой, как русло реки, а не зеленой, как у чистокровного Пифоса. Но зато ее янтарные глаза были быстрыми и умными. Дракон расправил крылья, сидя на своем насесте, железном пруте, установленном в задней части стойла. Солома устилала пол, и питомец Карины, козел Барнабас, потянулся и заблеял на свою подругу. Драконы были подобны лошадям, всегда нуждающимся в обществе. Карина наклонилась и понюхала прядь седых волос на макушке Барнабаса, затем коснулась своим лицом его морды. В ответ козел завилял хвостом.

– Буп. – Веспир усмехнулась. Она всегда издавала звук «буп», когда они соприкасались носами. Это казалось правильным. Вытирая слезы, она сказала: – Я принесу тебе обед, девочка.

Веспир отбивала деревянным молотком свежую окровавленную баранью ногу, когда услышала плач Карины. Отбросив молоток в сторону, Веспир отдернула занавеску.

– В чем дело, Карина?

Эти звуки были ужасны. Дракон расправил крылья, запрокинув голову к потолку и застонал, словно умирающая корова. Барнабас промчался мимо Веспир, блея от страха, и выбежал за дверь. Веспир схватила успокаивающий прут: полутораметровую палку с павлиньими перьями на конце. Цвет, движение и ощущение перьев часто помогали успокоить кричащего дракона. Стиснув зубы, Веспир попыталась дотронуться до Карины, но дракон взмахнул крыльями и рванулся вперед. Веспир едва успела спрыгнуть на землю, прежде чем Карина проплыла мимо, скользя по каменным плитам, и направилась к выходу из гнездовья. В ужасе Веспир наблюдала за тем, как ее дракон взмывает в небо.

– Только не сегодня. О нет, почему из всех дней именно сегодня? – ахнула она, пытаясь догнать Карину. Слуги разинули рты, когда Веспир промчалась мимо них, размахивая руками над головой. – Немедленно вернись! Из-за тебя нас обеих убьют!

И она нисколько не преувеличивала. Если это помешает избранию, Пентри казнят их. Веспир проследовала за драконом через персиковые сады и заднюю лужайку дворца Пентри. День был ясный, солнце слегка припекало, и Веспир вспотела, перепрыгивая через забор и спускаясь по склону холма. Ее ботинки тонули в грязи от свежего дождя, забрызгивая брюки.

Но когда она увидела, куда направляется Карина, Веспир чуть не закричала. Она бы так и сделала, если бы страх не сжал ей горло.

Карина полетела к кругу из белых стоячих камней, где собралась бо́льшая часть домашней стражи, все в зеленых ливреях дома Пентри. Они окружили лорда и леди Пентри, Антонию и их драконов. Карина направлялась на церемонию созыва. Веспир казнят.

– Стой, – прошептала она, когда Карина проплыла мимо драконов семьи. – Остановись, – умоляла она, когда Карина накренилась и опустилась в центр круга. – Прекрати, – взмолилась она, когда все – Пентри, стража, перепуганная Антония – повернулись к ней.

Веспир пробежала сквозь ряды стражи и остановилась перед Кариной. Драконица взмахнула хвостом и заморгала янтарными глазами. Она выглядела довольной.

– Но почему? – прошептала Веспир. У нее подогнулись колени. Она рухнула ниц перед семьей Пентри. Трава щекотала ей лоб. – Простите меня, милорд. Я ничего не понимаю, – Веспир заплакала, когда к ней подошли блестящие ботинки безликого лорда Пентри.

Уф. Сапог ударил ее по бедру. Звезды боли взорвались в ее глазах, когда она попыталась отползти.

– Простите меня, – рыдала она.

Еще один удар пришелся ей в живот. Веспир почувствовала кислый привкус в горле и сжалась в комок.

– Вороватая дрянь! – прогремел лорд Пентри.

Веспир ожидала нового удара, но его не последовало. Звон в ее ушах почти заглушил голос Антонии, кричавшей на отца. Веспир лежала, мучаясь от боли, зная, что никто из стражи ей не поможет. Если лорд Пентри прикажет – они убьют ее.

Но они не тронули ее. Это сделала Антония, подняв Веспир на ноги. Веспир не отрывала взгляда от земли… но Антония подняла ее подбородок. Их темные глаза встретились.

Веспир услышала, как все затаили дыхание.

– Не надо, – выдавила из себя она. Но Антония взяла ее лицо в свои руки и поцеловала. Их слезы смешались. В голове у Веспир пульсировало. Ее желудок задрожал. Она понимала, что ее сейчас стошнит.

– Да как ты смеешь! – это был голос леди Пентри. Но Веспир даже не взглянула на нее. Она смотрела только на Антонию, которая поглаживала ее по щеке. Подбородок Веспир подрагивал.

– Пообещай мне, что попытаешься победить, – прошептала Антония, слезы текли по ее лицу. Веспир была готова пообещать этой девушке весь мир, обернутый в ленту, словно подарок. В обычных обстоятельствах она бы солгала, чтобы утешить ее, но…

– Я не знаю как, – прошептала она в ответ.

Для Аякса слово «семья» было на вкус словно кровь, вероятно, потому что его близкие всегда заставляли его истекать кровью. Например, прямо сейчас. Кулак Лисандра встретился с лицом Аякса.

Во рту Аякса разлилось медное тепло, когда он упал, чтобы бросить взгляд на своего старшего, законнорожденного брата. У Лисандра было все: квадратная челюсть, блестящие светлые волосы, высокий рост. Но, кроме этого, он также был туп, словно кусок низкосортного дерева. Аякс, возможно, и не носил фамилию Тибр, но у него хотя бы были мозги.

Если только его не поймают за каким-нибудь глупым занятием. Как сейчас.

– Я же сказал тебе перестать класть две кости в чашку! – Лисандр повел своей квадратной челюстью. А, две кости. Лучшая игра в кости, которую только можно было себе представить, позволяющая вам обмануть столько тупых старших братьев, сколько вы пожелаете. У Аякса была их целая куча.

– Я не виноват, что Димитрий никогда не ловит меня на жульничестве. – Аякс пожал плечами. – Я все же младший брат. Я должен проверять его.

– Скорее младший брат-бастард, – поправил Лисандр. Аякс встал и расправил плечи. Он подошел к груди Лисандра. При росте в сто шестьдесят сантиметров Аякс мог еще вырасти, обогнав брата. Это обнадеживало.

– Точно. Как же я посмел на мгновение забыть, что вы с Димитрием – золотые мальчики, в то время как остальные из нас, – он обвел взглядом арену круга созыва, заполненную двадцатью семью лучшими и худшими бастардами лорда Квинта Тибра, – нам повезло, что мы вообще родились от него.

Губы Лисандра скривились.

– Только бастард может разговаривать как простолюдин.

Аякс пожал плечами:

– Только простолюдин может ударить бастарда.

– Кстати, о бастардах. – Аякс знал, к чему клонит Лисандр. Его брат сорвал с шеи Аякса золотую цепочку, ту, на которой болтался кулон в форме Виверны. Та самая, которую Аякс почти честно выиграл у Димитрия. Аякс опустил плечи, чувствуя нарастающее напряжение, когда Лисандр положил кулон себе в карман. – Официальная печать семьи Тибр предназначена только для законнорожденных сыновей.

– Димитрий еще более глупый, чем ты. Хотя плечи у него получше, – Аякс поскрежетал коренными зубами. Его ноги задрожали. – Реликвия должна достаться кому-то более достойному.

– Возможно. Но это никогда не будешь ты, Аякс. – Лисандр ухмыльнулся ему в лицо. – Ты даже не первоклассный бастард. Вот почему твоя мать не могла задержаться и на пять минут после родов.