Утренний туман рассеялся, когда она пересекла луг, направляясь к кругу созыва. Прохладный ветер трепал завитки ее волос. Гиперия уловила обрывки птичьего пения и улыбнулась, когда услышала смех за своей спиной. Обычно она пригрозила бы кинжалом любому, кто попытался бы подкрасться. Любому, но не своей сестре.

– Ты забудешь меня? – Джулия схватила Гиперию за руку и побежала вперед, потянув ее за собой. Гиперия обычно не улыбалась, она предпочитала не делать ничего неискреннего, но сейчас она улыбнулась.

– Нет. Я никогда тебя не забуду, – тихо сказала она.

Джулия усмехнулась.

– Ты должна сказать: «Да», а потом я должна заплакать так, будто мое сердце разорвется. – Джулия всегда была склонна к полетам воображения. В детстве она умоляла Гиперию сыграть в воображаемый мир, а затем сама разыгрывала роли принцессы и прекрасного принца. Гиперии же была поручена роль декораций. Она не понимала таких причуд, но могла полюбить их в своей младшей сестре. Она коснулась косы Джулии, заплетенной на затылке. Вчера эти волосы были рассыпаны по ее плечам.

– Я предполагаю, тебе когда-нибудь все же придется повзрослеть, – задумчиво произнесла она. По правде говоря, четырнадцать – это поздновато. Гиперия стала женщиной в двенадцать. Но она не возражала, чтобы Джулия подольше оставалась ребенком. Ее сестра была немного ниже ее ростом и с каштановыми волосами. Джулия обняла Гиперию за талию. Гиперия поцеловала ее в макушку.

– Когда ты станешь императрицей, ты сможешь нас навещать? – спросила Джулия.

– Иногда. – Это не было ложью, хотя Гиперия и не думала, что когда-нибудь снова захочет вернуться в Арденны. Земельные владения дома Вольска были богаты залитыми солнцем виноградниками и лавандовыми полями, яблоневыми садами и густыми лесами. Они были лучшими в езде на драконах и второй по богатству семьей. Их главная семейная резиденция в Ауреусе была более богатой, чем любая другая в мире, их приверженность искусству и музыке не имела себе равных. Джулия обожала все это – концерты и маскарады. Она могла бы каждое утро потягивать игристое розовое вино и есть ванильные пирожные с помадкой.

Гиперия не была любительницей сладкого. Вольска начинали как воины, но затем стали мягкотелыми. В семье не было императора вот уже девять поколений, дольше, чем в каком-либо другом доме. Это было постыдно. К счастью, родители Гиперии научили ее делать все правильно. Теперь она была готова.

Хотя прощаться с сестрой будет трудно.

– Прощай, соловей, – пробормотала Гиперия. Джулия крепче сжала ее в объятиях.

– Привет, жаворонок. – Она усмехнулась. Это была детская песенка, которую часто пела Гиперия, когда они были маленькими, и которую она выучила у старой гувернантки. Гиперия никогда не видела смысла в музыке. Но она нравилась Джулии, а значит, имела ценность.

Они подошли к кругу из обсидиановых камней, блестевших под высоким жарким солнцем. Родители Гиперии сверкали в своих золотых украшениях. Джулия бросилась обнимать их, Гиперия осталась стоять на месте. Отец подошел к ней и положил тяжелую руку на плечо. Она вздрогнула от его крепкой хватки.

– Не подведи, – тихо сказал отец.

– Я никогда этого не делала. – Когда он отпустил ее, она повела плечом. По траве промелькнули тени, и семейные драконы спустились с неба. Все драконы были великолепны, но золотой Гидре Вольска не было равных. Дракон Джулии, Минерва, был великолепен. Но Авфидий, дракон Гиперии, был самым прекрасным драконом, которого когда-либо видел мир с момента образования империи тысячу лет назад. Голова Авфидия представляла собой редкую, изысканную форму в виде ромба. Размах его крыльев достигал двенадцати метров. Эксперты измерили изгиб его шеи и признали ее идеальной. Его чешуя темно-золотого цвета сияла в лучах солнца. Его глаза, черные, как вулканический обсидиан, светились яростным умом. Большинство драконов были чем-то бо́льшим для своих всадников, чем просто любимые домашние животные.

Авфидий был для Гиперии партнером.

Однажды он вполне может снести ей голову, если она сделает неверный шаг. И это было совершенно верно. Он же был драконом.

Драконов стоит бояться.

В этом они были похожи на императоров.

Авфидий издал рык, когда Гиперия встала рядом с ним и стала ждать. Джулия, сидевшая напротив нее, помахала рукой. Шли минуты.

Гиперия не поддавалась панике, пока время шло. Она раньше никогда не присутствовала на созыве и думала, что все произойдет само собой.

Она не испугалась, когда Минерва расправила крылья и взмыла вверх. Джулия вытянула шею, чтобы взглянуть, но внимание Гиперии было приковано к камням.

Однако когда Минерва приземлилась в центр обсидиановой плиты, каждый мускул в теле Гиперии застыл. Гидра расправила крылья и пристально посмотрела на Джулию. «Пойдем», – будто бы говорила она.

О мой бог, Джулия. Гиперия содрогнулась от ужаса. Ее сестра ничего не смыслила в военном искусстве. Она была вторым ребенком. Она была слишком молода. Она никогда не станет императрицей.

Вместо этого ее отправят на Отбор.

Гиперия шагнула к камню в центре, а Авфидий заскрежетал зубами. Джулия всхлипнула, когда Гиперия встала перед ней.

– Пожалуйста. – Гиперия сделала свой голос холодным и рассудительным. Она не знала, с кем разговаривает, но что бы это ни было, ей казалось, что оно слышит ее. – Произошла ошибка. Я Гиперия Вольска, старшее дитя дома. – Гиперия говорила формально, потому что это было для нее естественно и потому что в противном случае она могла бы поддаться страху. Императрица не может знать страха или сомнений. Она должна сделать то, что необходимо. – Это мое право на вызов. Я претендент на драконий трон. Если вы отзовете этого дракона и выберете моего, я прибуду немедленно. Без задержки. – Она остановилась. – Если вы будете так добры. – Гиперия с трудом произнесла эти слова. Императрица не просит об одолжениях.

Но она еще не стала императрицей, и сейчас эта возможность оказалась под угрозой.

Минерва хлестнула хвостом и не двинулась с места. Платье Гиперии начало увядать под палящим солнцем. Они теряли время. Скоро Джулии придется покинуть их. Если ее дракон прибудет без нее… Отбор будет произведен автоматически.

– Не отпускай меня. – Рыдания сестры вырвали Гиперию из ее мыслей. Она крепко обняла Джулию, позволив ей плакать у нее на плече. – Я не могу этого сделать!

– Все в порядке, – успокоила ее Гиперия. Она поцеловала Джулию в лоб и крепко зажмурилась. – Моя малышка. Все в порядке. Она прижимала к себе заплаканное лицо Джулии, пальцы Гиперии на мгновение задрожали. – Пожалуйста, прости меня, – прошептала она.

Гиперия вытащила кинжал и аккуратно провела лезвием по горлу сестры.

Глаза Джулии расширились от шока. Она захлебнулась и оттолкнула Гиперию, когда кровь хлынула из ее шеи, а затем рухнула на землю. Гиперия должна была возвышаться над поверженным противником, потому что именно им стала Джулия в ту минуту, когда была призвана. Но вместо этого Гиперия опустилась на колени. Она крепко держала Джулию за руку, наклонившись так, чтобы ее младшая сестра могла видеть лицо того, кто любит ее, пока она умирает.

– Прощай, соловей, – пробормотала Гиперия, когда Джулия вздрогнула на траве. На лице и одежде Гиперии кровь была теплой. Хватка сестры ослабла. – Привет, жаворонок.

Когда Джулия Вольска умерла, Гиперия, сдержав слезы, поцеловала сестру в лоб и встала. Она услышала жужжание, напоминающее муху. Ей потребовалось мгновение, чтобы выйти из оцепенения и понять, что на самом деле это было плачем ее матери. Леди Вольска упала на колени. Она потянулась к дочерям и закричала. И снова закричала. Лорд Вольска держался за свою жену, его лицо побледнело.

Гиперия стрельнула в них взглядом.

– Прекратите, – рявкнула она. Вы сделали меня такой.

Но крики не прекращались. Гиперия отступила назад и посмотрела, что будет делать Минерва. Дракон спрыгнул с обсидиановой плиты. Он понюхал тело своей хозяйки, тыча носом в Джулию. Гидра застонала, ее песня была невинна – прекрасна и печальна. Гиперия чувствовала, как каждая печальная нота эхом отдается в ее душе.