Но отпускать Маору мне не хотелось. Всё ещё крепко держась за шею, я судорожно дышала и прижималась животом к его плоти, чей обжигающий жар ощущала даже через ткань брюк и платья.

— Нельзя… — с практически осязаемой, безумной болью на лице простонал он и, стащив мою руку со своей шеи, потащил меня через толпу, буквально раскидывая всех в разные стороны.

Демонион не обращал внимание на возмущенные вскрики и недовольство, которое вызывал своим поведением. Ему было плевать. Он пер вперед, а я, не поспевая за его широким шагом, вынуждена была чуть ли не вприпрыжку бежать за ним. Мои напряженные соски терлись о ткань платья, и это вызывало у меня стоны и тяжелые вздохи, что заставляло Маору каждый раз вздрагивать и прибавлять ещё хода.

Когда мы добрались до выхода с площади, мы фактически уже бежали. Но босиком мне было крайне неудобно скакать по порой острым краям брусчатки, и я начала запинаться и спотыкаться, попутно ойкая. Заметив это, демонион подхватил меня на руки и, уже не сдерживаясь, понесся в сторону городских ворот.

Первое время я просто прижималась щекой к его груди и слушала ровный, несмотря на бег, ритм сердца. А когда ясность рассудка начала понемногу возвращаться, на меня лавиной обрушились мысли.

Я понимала, что после испытанного мной я больше не смогу и помыслить о том, чтобы поцеловать или обнять другого мужчину. Не говоря о чем–то большем.

Поцелуй Волка был приятным, но поцелуй Маору был ошеломляющим, безумным и… И ещё я понимала, что если демонион вдруг отвергнет меня, то я навсегда останусь одна. Потому что только с ним всё было настоящим. Объятия, поцелуи, ласки… И больше ни с кем я никогда и ничего подобного не испытаю. Настоящая любовь. Не обычная влюбленность и не похоть, а именно настоящая любовь. Словно подаренная свыше. Навсегда. Навеки.

И я готова была отдаться этому чувству без остатка. Если бы точно знала, что взамен получу то же самое. Но мне не хотелось бы растворяться в мужчине, который не верит в любовь, который ничего не говорит, наоборот, стирает из моей памяти даже крохи… Ведь если я позволю себе произнести «люблю» ему сейчас, то обратного пути для меня уже не будет. И если Мао меня бросит или заведет любовницу, а может и жену, а я так и продолжу быть никем, без права даже на правду, то от меня останется лишь пустая и безжизненная оболочка. Я не могу этого допустить. Нет. Я не допущу этого! Пусть и без любви, но я хочу прожить жизнь так, чтобы не жалеть о серости прошедших дней. Достойную жизнь, наполненную пусть и крохотными, но радостными моментами.

Мао же, пока я размышляла, продолжал стремительно бежать. И всего через десять минут мы достигли выхода из города. Вот только тут случилась заминка. Торговцы решили покинуть город, и в воротах образовался приличный затор. Стражники не пропускали никого так просто, сначала они внимательно осматривали повозки и задавали какие–то вопросы.

Демонион зло поморщился, когда это увидел, и начал оглядываться в поисках другого выхода. А я, осмотревшись, заметила среди стражников знакомое лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Отпусти, пожалуйста, — попросила я его и ответила на молчаливый вопрос, сопровождаемый изогнутой бровью: — Там мой знакомый, попробую договориться.

— Я уже ничему не удивляюсь. Словно ты в этом мире уже минимум месяц живешь в отличие от меня, а не несколько дней, — демонион качнул головой и нехотя опустил меня на мостовую.

Очутившись на земле, я быстрым шагом направилась в сторону ворот, обходя длинную очередь стороной.

— Фиан! — подойдя к мужчине, я помахала приветственно рукой и улыбнулась.

— Лиэна! — воин, заметив меня, ответил широкой улыбкой и расставил руки в стороны, видимо, желая обнять. Однако, заметив, что позади меня стоит хмурый мужик и, положив руку на моё плечо, смеряет его недобрым взглядом, быстро передумал. — Уже всё? Нагулял…ись? Рановато уходите, ещё фейерверк будет.

— Да, мы спешим, — взмахом головы я указала на очередь из существ, пеших и конных, и телег, которые хотели покинуть город. — Ты не мог бы нас пропустить?

— Что же без лошадей–то? Может, тебе из нашей конюшни поспокойнее кого дать, а потом как–нибудь вернешь? Поганцы–разбойники всё ещё бегают по округе.

— Нет, спасибо, всё хорошо. Нам ничего не угрожает, — я прижалась спиной к Мао, как бы намекая, что со мной спутник, который обо мне позаботится.

— Ну смотри. А пропустить–то пропустим, — он кивнул и гаркнул в сторону стражников, которые сейчас опрашивали очередного оборотня: — Пропусти этих двоих, они мои знакомые!

Дождавшись утвердительного кивка, он ухмыльнулся:

— Рад, что с тобой всё в порядке.

— Спасибо тебе, Фиан, — я взяла его за огромную, шершавую ладонь с намерением просто пожать, но, поддавшись импульсу и понимая, что вряд ли я его ещё когда–то увижу, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.

И, прежде чем мне мужчины что–то сказали на эту выходку, я помчалась к стражникам.

Благодаря «связям» и несмотря на недовольство других нас без лишних вопросов и без очереди выпустили.

Как только мы вышли за ворота, Мао, не спрашивая, ничего не говоря, опять подхватил меня на руки. Но бежать он не стал. Мы медленно прошли по подъемному мосту до тракта, свернули на перекресте направо, и, когда удалились примерно на километр от крепостной стены, он наконец заговорил:

— Тебе не позволительно так себя вести в будущем. И… мне это неприятно.

Мне захотелось закатить взгляд и произнести: «Ну началось», — но я сдержалась. Поскольку вспомнила поцелуй с Волком, и что за это мне ещё не перепало. Но, поджав губы, произнесла:

— Я очень хочу знать причины, почему мне не дозволено так поступать, а ещё почему тебе это неприятно. И я от своего желания не отступлюсь. Можешь наказать меня за эти слова. Но я так больше не могу. Честно. Мне уже до зубовного скрежета надоели эти твои недомолвки, тайны… И то, что ты стираешь мне память!

— Стираю? — демонион, будто ничего не понял, непонимающе посмотрел на меня. Нахмурился, а потом нехотя прорычал: — Вспомнила что–то, значит. Закономерно. В тебе моя магия, она растворяет печати в общем потоке силы. Нет, Лиэна, я ничего не стирал. Я лишь на время запечатал некоторые знания.

— Зачем? И почему?!

— Тебе было рано знать то, что я сказал. Не более. Я сниму с тебя печати. Скоро.

— А ответы на…

— И ответы на все свои вопросы ты тоже вскоре получишь, — он посмотрел на небо, и я поняла, что больше он ничего не скажет. Пока. Потом ему всё–таки придется. Маору обещал, а обещания свои, он, как я могла понять, всегда сдерживает.

Я тоже посмотрела на небо, на россыпь ярких звезд на черном небе и две разноцветные «луны». Все–таки красиво тут, но на Армадане мне нравится намного больше. Там всё… какое–то родное всё. Пусть и прожила я там меньше месяца, но успела влюбиться в тот мир. Искренне и беззаветно.