— С-спасибо и за букет, и… за извинения, — сбивчиво от нахлынувших приятных чувств прошептала я. И, прижав букет к груди, смущенно улыбнулась: — Прости, что спрашиваю. А… как ты это купил? Если что, у меня ещё остались деньги, я могу расплатиться, чтобы у женщины потом проблем не было…

— Не будет, — он кивнул в сторону цветочного магазина, — я знаю, что у вас в ходу золото, и оно очень ценится. Обмен был для неё выгодным.

— Спасибо! — повторила я, не зная, что ещё сказать этому невероятному мужчине. А за моей спиной, когда я глядела на его спокойное, улыбающееся лицо с крохотной ямочкой на правой щеке, буквально выросли крылья за спиной.

— Не за что, — отмахнулся Маору и мне даже мимолетно показалось, что в его взгляде мелькнуло что–то… чего я там прежде никогда не замечала. — Ну что, пойдем, уладим последнее дело и отправимся дальше?

Я кивнула и, аккуратно прижимая букет к груди, направилась на выход из магазина. Мужчина же медленно, не подгоняя, следовал по правую руку от меня. А я не шла, нет, я — плыла. Хотелось танцевать, петь… Но не думать. Я ведь решила больше не придумывать себе ничего и не домысливать за него. Когда будет готов, и если захочет, то Маору сам мне всё расскажет. Я очень на это надеюсь.

Когда мы подошли к светофору, мигал красный, и мы вынужденно остановились. Как раз в этот момент вдалеке показался автобус. Для меня это было совсем не то зрелище, которое могло бы удивить, а вот для мужчины, видимо, очень даже. Поскольку, когда наконец загорелся зеленый свет, я уже дошла до середины проезжей части, а он так и остался стоять на тротуаре, разглядывая диковинку.

— Мао! — остановившись, я окликнула его. Я и подумать не могла в тот момент, что это может представлять для меня какую–то опасность. Ведь для пешеходов горел зеленый, и светофор продолжил отсчитывать ещё сорок секунд до того, как он бы снова переключился на запрещающий сигнал.

Вот только один водитель… То ли спешил так сильно куда–то, то ли и вовсе был нетрезв, но…

Черный огромный внедорожник, выскочив из–за поворота, на огромной скорости несся сейчас прямо на меня. Застывшую посередине дороги.

Всё происходило так быстро, что ничего сделать я бы не успела. Скорость у автомобиля была запредельной. А водитель меня, судя по маневру, заметил только в самый последний момент, когда было уже поздно. Поэтому, несмотря на то, что он выкрутил руль, это лишь немного развернуло боком машину, и она продолжила по инерции стремительно скользить по направлению ко мне.

Парализующий ужас и липкий страх окутали всю меня, заставив замереть и смотреть на всё как будто со стороны. Отрешенно. Вот, что я запомнила. А ещё я запомнила глаза Мао, который, заметив, что происходит, посмотрел на меня. Они ярко вспыхнули изумрудным огнем, и их тут же затянула чернота. И всего через долю секунды уже всё его тело поглотило черное пламя, полностью скрыв фигуру.

…Ещё мгновение и только пара метров оставалось до смертельного удара…

И в этот момент время будто замедлилось: Маору, растворившись в воздухе, появился прямо передо мной. Прижав к себе одной рукой, крепко обнял, и, склонившись, заслонил своей спиной. А позади нас мир на мгновение словно почернел…

Я готовилась услышать скрежет, хруст сминаемого металла. Приготовилась к удару. И совсем я не могла ожидать того, что мимо нас с Мао, с выпученными глазами пронесется мужик… гордо восседая на остатках шикарного черного кожаного кресла, высекая искры из асфальта металлическим остовом, вытянув ноги вперед и сжимая в руках руль… При этом прямо в лицо ему прилетел мой, выскочивший из трясущихся рук, букет, будто приз победителю. А следом за этим… «саночником», почему–то мужчина напомнил мне спортсмена, который на санях скатывается с горки, весело подпрыгивая, проскакало одинокое колесо… И всё. Не было никакого звука от взрыва, пламени — ничего…

Наблюдая за всем этим отстранено, из–за испытанного шока я, после того как скрежет по асфальту от безумного «саночника» окончательно стих, обняла двумя руками демониона и, уткнувшись в его грудь лицом, беззвучно расплакалась.

— Не плачь, даэйра, — он гладил меня одной рукой по спине, нежно, успокаивающе, продолжая прижимать к себе второй, да так крепко, что было трудно дышать. Губами он уткнулся мне в волосы — шляпки почему–то на голове уже не было. — Не плачь, прошу тебя. Прости. Это только моя вина… — всё шептал он. — Я отвлекся… Не нужны мне эти машины. Только очередная опасность для тебя и вред…

Слёзы ручьем текли по щекам, но слова, что произносил Маору, были для меня лучше живительного бальзама и сильнодействующего успокоительного. Шок быстро начал отступать, но я отчаянно не хотела, чтобы заканчивались эти объятия. Я хотела, чтобы он продолжал что–то шептать мне, обнимать крепко–крепко…

— Дай мне только пять минут, и мы закончим с делами в твоем мире, — всё так же тихо добавил он через какое–то время, и нас словно затянуло в черную воронку.

И, вот, мы опять стоим перед дверью в подъезд дома моего бывшего мужа. Бабушки, уже «оттаявшие», снова смотрят на нас, как на диковинку, но в этот раз мужчина не стал их «замораживать». Прикоснувшись ладонью к двери, он уничтожил её и, подхватив меня на руки, под оханье старушек занес внутрь.

Даже я не знала, куда нам нужно идти дальше, но мужчина только повел носом, как ищейка, и бодро поскакал по ступеням вверх.

Взлетев на третий этаж, он замер перед дверью с номером пятнадцать и, не отпуская меня, приблизился к ней вплотную и прикоснулся указательным пальцем к обитой деревом железной двери. Эта дверь не исчезла, она просто осыпалась прахом к ногам Мао.

Войдя внутрь, он, не останавливаясь, дошел до одной из межкомнатных дверей и теперь просто с ноги открыл её.

Какого же было удивление моего бывшего мужа и девушки, которая сопела рядом с ним, когда раздался треск, и деревянная дверь, влетев в комнату, шлепнулась рядом с кроватью. А в проеме они увидели стоящего огромного мужика, объятого с ног до головы черным пламенем, с горящими изумрудными глазами. Да я бы на их месте заикаться начала. А они — ничего ещё. Бодрячком. Только девушка сначала подскочила и закричала, но тут же обратно рухнула на кровать. Видимо, не обошлось без магии. А вот Никита, подпрыгнув, почему–то заметался рядом с кроватью. Вероятно, не понимая, что происходит и что ему делать. Он то подбегал к потерявшей сознание девушке, то делал пару шагов в нашу сторону. И сколько бы эти его метания продолжались — неизвестно. Но Мао это всё надоело, и он замогильным голосом произнес:

— Ты отказываешься от Ли… Ле-е, — его лицо перекосилось, будто он не мог произнести нормально моё имя. — Ты отказываешься от девушки, что я держу в своих руках?

Это был не вопрос, хотя и с вопросительной интонацией он это произнес, а приказ. И Никита наконец–то остановился.

— Ч‑что происходит? — выкрикнул он, показывая на нас дрожащим пальцем.

— Я спросил. Ты — отвечай! — Маору повысил голос и сделал шаг вперед. — Ты отказываешься от неё?

— От кого? — бывший муж всё–таки посмотрел на зареванную и обалдевшую меня. — От Лены? Ты кто вообще такой, и что ты делаешь в моем доме?!