– Да что это с тобой? – зарычал Дерек. – Ты же сама согласилась и пришла сюда!

– Урод, отпусти меня, – кричала Оливия, пытаясь подняться с кровати. Но она оказалась зажата, как в коконе, мужскими объятиями и собственной простыней.

Девушка пустила в ход кулаки. Она била ими по всему, куда могла попасть. Вырывалась, как дикая кошка из ловушки.

Дерек не был готов к такой атаке и не сразу среагировал на побои со стороны девушки.

Один мощный удар кулака пришелся ему прямо в глаз, а второй четко попал по свежей ране на плече.

Острая боль пронзила тело.

Зарычав от боли, Дерек вскочил с кровати, пытаясь справиться с искрящимися звездами в глазах и открывшимся кровотечением из раны на плече.

И тут произошло непредвиденное.

Темнота ночи превратилась в яркое свечение восьмерых факелов.

Глаза ослепило ярким светом.

– Что здесь происходит? – раздался грозный голос лорда Стардфордского.

Дерек стоял во всей своей обнаженной красе, часто моргая и пытаясь сам понять, что здесь происходит.

Оливия, пытаясь прикрыть свою наготу простыней, первая пришла в себя.

– Отец, все не так, как ты думаешь, – выкрикнула она в свое оправдание, пытаясь сказать, что ничего не было. Но, повернув голову в сторону обнаженного мужчины, она встретилась с взглядом карих глаз.

– Лорд Фергисон?

– Леди Оливия?

Одновременно проговорили они.

Ничего не понимая и не веря своим глазам, они продолжали изумленно смотреть друг на друга.

Звук приближающихся чеканящих шагов и звук вынимающегося меча из ножен привлек внимание Дерека.

Гнев и решительность выражали глаза отца девушки.

Он приближался не спеша.

Молчали все.

– Ты что себе позволяешь в моем доме?

Каждое слово горело огнем и неудержимой силой мщения за родное дитя.

– Сэр, ничего не было. Я к ней не прикоснулся, – произнес в свое оправдание Дерек.

Но пятна крови на белых простынях говорили об обратном. И свидетелей этих событий было слишком много.

Но только молодым людям было известно, чья это кровь и что Дерек говорит правду.

Ивлен продолжал наступать:

– Я не посмотрю, что ты мой гость, друг моего будущего зятя и воин самого короля. Я собственными руками придушу тебя здесь и сейчас.

– Отец, все не так, как ты думаешь, – попыталась успокоить его Оливия.

Она подскочила с кровати, продолжая кутаться в простыню, и стала между отцом и Дереком, преграждая собой все еще обнаженного воина.

– Отец, выслушай меня. Он меня не тронул.

Но отец не слышал слов дочери. Жажда мести и защиты своего дитя заволокла глаза и разум.

С трудом беря себя в руки и не смотря на Оливию, Ивлен безапелляционно заявил ей:

– Иди в дом!

Повисла пауза. Никто не шелохнулся.

– Я сказал – иди в дом! С тобой я поговорю позже.

Оливия знала, что сейчас лучше не перечить отцу. Она отошла от Дерека и посмотрела на дверь.

Возле двери стояли, разинув рты от удивления и шока, Вероника, Роберт, ее служанка Деби, Томас, несколько воинов отца и взъерошенный, шатающийся на пьяных ногах, Грэм.

Грэм боялся смотреть в глаза Оливии. Его взгляд был направлен в пол, плечи осунулись.

Не спеша направившись к двери и сровнявшись с Грэмом, Оливия остановилась. Она с вызовом вздернула подбородок и обратилась к нему:

– Где ты был?

Он ничего не ответил, продолжая смотреть в пол.

Парень был выше ее на две головы. Но в этот момент впечатление было обратным.

С распущенными волосами, обнаженной спиной, босиком и с гордо поднятой головой девушка вышла из хижины и направилась к замку.

Дерек невольно залюбовался силой духа и характером юной особы, в памяти сохранив каждую секунду этого мгновения и каждый изгиб грациозного тела.

Вероника поспешила покинуть хижину и последовала за сестрой.

– Одевайся, – скомандовал Ивлен Дереку.

Дерека упрашивать не пришлось. Он и сам понимал комичность своего положения, да еще стоя перед толпой зевак, в чем мать родила.

С заплетающимся языком и дрожащим голосом Томас, чуть дыша, обратился к Дереку:

– Сэр, это не эта хижина.

Если бы можно было убить взглядом, то Томас уже был бы мертв.

Взгляд Дерека сказал все, что он о нем думает. Но при всех предпочел промолчать. И так чувствовал себя полным дураком.

– Оставьте нас одних, – приказал старый лорд.

Все молча поспешили покинуть комнату.

Только Роберт стоял на месте, не зная, как поступить – стать на защиту друга и пойти против будущего тестя или пойти против друга, требуя справедливости в этой ситуации.

– Роб, иди. Все нормально, – сказал Дерек, понимая, в каком смятении находится друг.

Роберт нехотя покинул дом.

– Ты опозорил мою семью. Обесчестил мою дочь. Посмеялся над законами чести и моим именем.

Произнося каждое свое обвинение, Ивлен в упор смотрел на воина.

Дерек выдержал взгляд оскорбленного и пышущего гневом лорда, отца, требующего справедливости и мести.

– В моих мыслях не было как-либо оскорбить вас и ваше имя. Произошло недоразумение. И я тому виной. Я готов исправить свою ошибку.

Мужчины молчали, обдумывая, принимая решение.

– Прошу у вас руку вашей дочери. Не предавая огласке это событие, обвенчать нас могут в ближайшие дни.

Сщурив глаза и пристально наблюдая за молодым воином, Ивлен сказал:

– С чего ты решил, что я отдам свою дочь за тебя замуж? Кто ты такой? Слышал о тебе многое, но вижу первый раз. Могу ли я доверить тебе свою дочь? Или мне лучше вызвать тебя на поединок и лишить мужского достоинства?

Дерек не ожидал такой реакции. Он не горел желанием жениться. Но то, что его не хотят видеть в роли мужа, он не думал.

Не получив ответа на свой последний вопрос, Ивлен сказал:

– Свадьба завтра. И да поможет тебе Бог, если хоть раз обидишь мою дочь. Тогда ты лишишься не только мужского достоинства, но и головы.

Лорд Стардфордский резко развернулся на своих каблуках и вышел из хижины, оставив Дерека в смятении, с миллионом вопросов в голове и отсутствием ответов.

Ночь прошла, как в тумане.

Оливия не помнила, как пришла в свою комнату, легла на кровать и уснула.

Ее сон нельзя было назвать сном. Скорее, это было забвение после пережитого шока.

Вероника проявила такт. Не задала ни одного вопроса. Не произнесла ни одного упрека.

Еще до рассвета проснувшись и приведя себя в порядок, Оливия направилась в комнату сестры. Она хотела получить ответы на мучавшие ее вопросы.

В доме стояла тишина, предвещающая бурю.

Вероника также не спала, заламывая руки, смотрела в окно.

Обернувшись на звук открывающейся двери, она увидела младшую сестренку.

Такой подавленной и удрученной она видела ее впервые.

В немом диалоге сестры смотрели друг на друга.

Без прелюдий Оливия поведала сестре, как очутилась в заброшенной хижине ремесленника, кого именно ждала в ту ночь и почему пошла на такой отчаянный шаг, пытаясь бороться за свою любовь.

Вероника не знала, как помочь сестре. Она была в полном замешательстве.

Рассказывая о событиях последних часов, Оливия не проронила ни одной слезинки. Все в ней говорило о силе духа и характера.

– Неужели ты так сильно любишь Грэма, что решилась на такое?

– Я уже ни в чем не уверена. Вчера он предал меня.

– Как лорд Фергисон оказался в этой хижине?

– Не знаю. Наверное, проследил за мной, – предположила девушка.

– Но он был сам удивлен, когда увидел тебя, – сказала Вероника.

– Я не знаю. Уже ничего не знаю. Я хочу все забыть. Исчезнуть.

Подойдя к окну и еще раз мысленно пережив свой позор, Оливия обратилась к сестре:

– Но как вы нашли меня? Как отец очутился в этой хижине в это самое время?

– Отец после ужина и ухода всех гостей решил зайти к тебе в комнату и узнать о твоем самочувствии. Ведь ты целый вечер была сама не своя. Но увидев пустую комнату, он поднял переполох. Позвал Деби, которая и сказала, что видела, как ты направилась в сторону кузницы, переодетая в ее платье. Шум в замке разбудил нас всех, в том числе и пьяного Грэма, который уснул в зале на скамейке.