К сожалению, у нее не было таких таблеток, и потом, они могли усугубить положение. Что, если приснится очередной кошмар, а она не сможет проснуться? Она вздрогнула и повернулась лицом к окну.

Луна была не совсем полная, но скоро будет. Всего через пару дней. В обоих тревожных снах луна была полной. Действительно ли это было в некотором роде предупреждением? Что-то случится в полнолуние?

Вокруг стояла тишина, так что она не могла ни с чем перепутать мягкий звук, который привлек ее внимание. Глубокое мурлыканье резонировало от самых стен, как будто большая, довольная кошка скрывалась в доме. Большая, довольная черная кошка?

Нет, просто кошка. Должно быть, один из котят Эстер прокрался под дом и застрял. Отлично. Руби повернулась, собираясь надеть халат и взять фонарь, чтобы поискать под домом бездомную кошку. Но недалеко ушла прежде, чем ее планы изменились.

Нефритовая кошка сидела на ее ночном столике, перед часами. Две минуты назад ее там точно не было.

Зэйн был не в состоянии уснуть, но зато провел несколько часов за компьютером, изучая документы Братства. За последние несколько лет он уже прочитал все, а теперь изучал их снова, чтобы понять, не упустил ли он что-то. Должен же быть способ остановить IL Colletore, не принося Руби в жертву.

Согласно тщательно ведомому учету Братства, жертвы всегда были молодыми женщинами. Те, кто был должным образом идентифицирован, находились в возрасте между пятнадцатью и тридцатью двумя годами. Мужчин-жертв не было, но это не означало, что мужская жертва не будет принята. Если он сможет найти Руби безопасное место и предложить демону себя, он так и сделает. Но было ли такое безопасное место? Хоть где-нибудь в мире, где служители демона ее не найдут?

Он не удивился, когда телефон зазвонил. После рассказа о сне Руби, он подозревал, что так и будет продолжаться. Так или иначе, демон уже начал мучить ее.

– Ты в порядке? – спросил он, не озадачиваясь приветствием.

Мгновение она молчала, а потом выдохнула: «Нет», – заставив встать дыбом тонкие волоски на шее. Он побежал.

Снова в доме Руби горели все огни. Она осветила темную улицу, открыв парадную дверь задолго до того, как Зэйн подбежал к парадному входу. Она была бледна, и даже на расстоянии он мог видеть, что девушка дрожала. Ее волосы спутались, а учитывая, насколько короткими они были, это означало, что они встали дыбом. Это должно было быть забавно, но не было. Она была в ужасе.

– Скажите мне, что слышите это, – произнесла она сиплым, охрипшим со сна голосом.

Зэйн внимательно прислушался.

– Я ничего не слышу.

Руби резко рассмеялась, и закрыла рот рукой.

Зэйн закрыл за собой дверь и инстинктивно обнял ее. Она расслабилась, принимая его помощь. Ее все еще трясло, но дрожь скоро ослабла.

– Лучше? – тихо спросил он.

Она покачала головой.

– Оно прекратилось, – сказала она с облегчением.

– Что прекратилось, Руби? – спросил он. – Скажи мне.

– Эти звуки от стен и пола. Звуки кошки. Мурлыканье, и иногда мяуканье. – Она подняла голову с его груди и посмотрела ему прямо в глаза. – Скажи мне правду, – сказала она.

– Если смогу.

– Я не передумала и не забирала домой ту чертову нефритовую кошку в воскресенье вечером, не так ли?

– Нет, – по крайней мере, он мог быть хоть чуть-чуть честным.

– Она сама переместилась сюда, – прошептала она.

– Думаю, да.

– Она снова перемещалась, из гостиной к моему ночному столику, потом от мусорного ведра к журнальному столику. Объясните это!

– Я не могу, – сказал он, проводя ладонями по ее волосам, чтобы пригладить особенно непослушные вихры. И успокоить ее.

– Думаю, я схожу с ума, – проговорила она. Хоть она больше не цеплялась за него так сильно, но и не отпускала.

– Сомневаюсь. Приснился еще один кошмар?

Она кивнула.

– Хочешь рассказать о нем?

Руби встряхнула головой, словно говоря, что вопрос неприятен.

– Пока нет. Разве ты не замерз? – спросила она, слегка нахмурившись.

– Нет. – Зэйн бегло себя оглядел, только сейчас понимая, что на нем надеты только фланелевые штаны от ночной пижамы. Ни рубашки. Ни обуви.

– Я снова тебя разбудила, – сказала она, пытаясь улыбнуться – улыбка вышла не очень веселой и недолгой.

– Я не спал, – ответил он. – Работал за компьютером.

– Материалы по экстраординарному, но недоказуемому? – спросила она.

– Ага.

Руби позволила своей голове снова упасть ему на грудь.

– Я не слышала мурлыканья, с тех пор как ты вошел. Я не понимаю, что происходит, но ты останешься? Пожалуйста?

После получаса сидения на тахте с Зэйном, и просмотра старого кино, Руби почти убедила себя, что ничего не слышала. Она сама поставила нефритовую кошку на ночной столик. Она никогда не бросала ее в мусорное ведро, только чтобы она вновь появилась в гостиной, спереди и в центре журнального столика.

Но только почти. Она слышала мурлыканье. Она бросила проклятую вещь в мусорку, но та отказалась там оставаться.

Зэйн, сидящий в ее гостиной без рубашки, такой теплый, хорошо ее отвлекал, и на мгновение она позволила себе роскошь подумать о чем-то другом, кроме своего хрупкого психического состояния. «Никакого белого сахара», и «никакой белой муки» определенно обладали некоторыми преимуществами. Под свободными рубашками, которые он всегда носил, Зэйн Бенедикт был прекрасен. Более чем прекрасен – он был мускулистым, подтянутым, сильным и стройным. О, эти соблазнительные выступы и углы. Она хотела дотянуться и провести руками вдоль этих мускулов, ощупать их кончиками пальцев, проверить, такой ли он теплый и твердый, как выглядит.

Тот факт, что она не хотела оставаться одна, не имел никакого отношения к ее желанию. Да, правильно.

В конце концов, Руби рассказала ему о последнем сне. Он казался заинтересованным, внимательно слушал, кивал и обнял ее, когда ее голос задрожал. Однажды он даже наклонился и поцеловал ее макушку, импульсивное движение, которое, казалось, удивило его больше чем ее.

Когда она закончила, Зэйн произнес:

– Расскажи мне о тотеме. Эта девочка действительно думала, что он мог защитить ее?

– Да, и мужчина, который принес ту вещь, он выхватил у нее тотем, перед тем как выпустить это... чем бы оно ни было. – Она содрогнулась.

– На что он был похож?

Она попыталась вспомнить, но та часть сна была неясной.

– Я не знаю. Он был довольно маленьким, и кажется, в форме полумесяца. – Снова луна. Она содрогнулась.

– Что-то еще?

Руби покачала головой.

– Что означают эти сны? И что, черт возьми, происходит с этой проклятой кошачьей безделушкой?

Зэйн немного помолчал.

– Ты не веришь в то, что я изучаю.

– Если мои стены продолжат мурлыкать, я довольно быстро изменю свое мнение, – проворчала она. А теперь о главном. Как мне избавиться от кошки?

– Мне жаль это говорить, но я не думаю, что у тебя получится. Не так просто, по крайней мере, – добавил он. – Мне необходимо провести небольшое исследование, прежде чем я смогу дать какие-то определенные ответы.

– Оставь исследование на завтра, – сказала она, прячась к нему под бок. – Если ты уйдешь, то я... Я... – Сойду с ума, доем остатки пирога, расплачусь, закричу, а может и все сразу.

– Я пока никуда не ухожу, – заверил он.

Руби глубоко вдохнула и выдохнула. На экране телевизора танцевали мужчины в черно-белых костюмах и цилиндрах. Женщина в струящемся белом платье пронеслась через экран. Довольно странная сцена, чтобы под нее засыпать, но Руби так и сделала, провалившись в сон.

Ольвэн прекратила бороться. Она устала, была напугана, и теперь знала, что возможности сбежать нет. Ее любимый муж Арлин привязал ее к ее собственной кровати, когда она рассказала ему о своих снах. Сначала она боялась, что он принял ее за ведьму, но теперь она знала, что это не так. Он просто не хотел, чтобы она кому-нибудь рассказала об этих тревожных снах.