Там уже стояло две кареты и несколько привязанных лошадей. Игорный дом определенно пользовался немалой популярностью и принимал посетителей самого разного статуса и достатка.

Аргилай с нескрываемым удивлением разглядывал наемницу. Переодетая в желтое платье и затянутая в корсет женщина моментально преобразилась. Трица откровенно раскачивала худыми бедрами при ходьбе, глупо улыбалась чрезмерно накрашенными губами, а несло от нее, как от винной бочки. Арт-три заранее тщательно прополоскала рот и обрызгала волосы гномьим самогоном.

– Я так же выглядел в этом наряде? – тихо спросил Лаи у Чарли Статуса.

– Ну что ты, – ответил тот. – Гораздо лучше.

– А я все слышу! – сладким голоском пропела Трицитиана.

Здоровенный лысый охранник приветливо улыбнулся женщине и гостеприимно открыл перед ней дверь. А вот троих ребят остановил и спросил с подозрением:

– Совершеннолетние?

Борзый исподлобья взглянул на мускулистую руку, преградившую ему путь, и зло ответил:

– Нет, блин, с мамочкой пришли. Документы показать?

Охранник ничего не ответил, но руку опустил.

За тяжелой дверью находилось просторное помещение, где стояло несколько столов. За столами сидели посетители Трех топоров и велась игра. Возле дальней стены расположилась длинная стойка с табуретками, выстроившимися вдоль нее по последней моде. За стойкой стоял человек, предлагающий горячительные напитки разной степени крепости: от слегка захмелеть до выпить и уползти. Трица уже прогуливалась между столами, ни у кого не нашлось вопросов к женщине древнейшей профессии. А вот к трем юношам вопросы возникли сразу.

– Во что играем, молодые люди? – спросил высокий худощавый мужчина с длинными волосами и маленькими, словно нарисованными усами.

– Пока не знаем. – неуверенно ответил Чарли. – Хотели для начала выпить, а там уж решим.

– Сожалею, – отрицательно покачал головой усач. – Но к нам только играть. Выпить можно, но лишь в случае если один из вас сделает ставку. Таковы правила Трех топоров, молодые люди. – он развел руками и выжидающе посмотрел на собеседников.

– Во что играем? – поинтересовался Борзый.

– Клевер, Магическая рулетка, Гук-стук, Туфта, Белый Пес. – мужчина перечислил самые популярные азартные игры в Тильбоне, поочередно указывая на различные столы.

Лаи обреченно оглядел зал, кажется их план с самого начала дал трещину – ни одно из названий ему совершенно ни о чем не говорило. Надежда оставалась лишь на Чарли, ведь он знал это заведения, а значит есть вероятность, что играл в эти игры. Но помощь внезапно пришла со стороны Эгея.

– Туфта? – обрадовался Борзый. – Это можно. Веди патлатый.

– Прошу. – усатый мужчина сделал приглашающий жест.

Ребят провели между игорных столов, покрытых зеленой тканью к дальнему столику, где уже сидели пять человек. Перед хорошо одетыми мужчинами лежали пирамиды аккуратно сложенных столбиками монет и карты, рубашками вверх.

– Ты умеешь играть в Туфту? – с удивлением спросил Чарли Статус.

– Так слегка. Вот бабка моя мастер. А я с ней на мелочь играю иногда. – ответил Борзый бросая алчные взгляды на деньги, лежащие на столе.

– Бабка? Она ж слепая. – удивился столичный модник и закашлялся от едкого дыма, витающего над игроками – некоторые из посетителей Трех топоров попыхивали трубками.

– Хрен ее знает, – пожал плечами Эгей, придвигая себе стул. – Может карты у нее крапленые. Но меня завсегда обыгрывает.

Для Чарли нашелся еще один стул, и он тоже сел к столу. А вот третьего стула для Аргилая не нашлось. Недолго думая юноша решил, что пора заняться делом, за которым они сюда явились и предложил:

– Я пока схожу, куплю нам выпить.

– Ага, дуй. – легко согласился Эгей Борзый, потирая руки.

Глаза рыжего юноши уже азартно блестели в предвкушении игры. Он вывалил на стол все свои монеты, добытые на Травле и, сделав первую ставку, получил несколько карт от распорядителя Туфты.

– Только сразу все не спусти, – напоследок предупредил юноша. – Мы сюда не за этим пришли.

– Не учи кошку в тапки ссать! – ухмыльнулся Борзый, приподнимая карты за самый краешек и рассматривая их.

Аргилай небрежной походкой подошел к барной стойке. Примостив свой зад, затянутый в узкие модные штаны, на одну из табуреток, юноша щелкнул пальцами и обратился к слуге на разливе.

– Налей пивка любезный.

Тот кивнул и, достав глиняную кружку, стал цедить в нее солодовый пенный напиток из пузатого бочонка.

– Я здесь с приятелем договорился встретиться, – как можно более беспечно сообщил Аргилай. – Пучка его кличут. Он вроде как завсегдатай Трех топоров. Не видел его?

– Имен не спрашиваю. – ответил слуга, с характерным стуком ставя перед юношей на стойку кружку. – На вид Ваш приятель каков?

– Да как все… – неопределенно ответил Лаи, про себя сожалея, что не удосужился у Совенка спросить словесный портрет отца Роксаны. – Он с дочерью иногда приходит.

– Не ведаю господин, – отозвался слуга. – Тут многие приходят вроде как с дочерью. А ближе глянешь – обычная шалава.

Аргилай обреченно вздохнул и пригубил пива. То оказалось хорошим и освежающе прохладным. На бедро юноши легка рука с ярко накрашенными ногтями. Он удивленно повернулся и встретился глазами с незнакомой женщиной. Та имела изрядно помятый, не выспавшийся вид, тщательно скрытый под толстым слоем румян, а пахло от незнакомки – похлещи, чем от Трицы. Но в данном случае запах явно появился не в следствии поливания волос самогоном. Этот запах спиртного был, как бы родной, природный, появившийся в человеке от многолетнего и регулярного злоупотребления горячительными напитками.

– Знаю я Пучка, – грудным хрипловатым голосом прошептала женщина и облизнула губы, густо накрашенные красной помадой. – И дочку его чаровницу знаю. Угости девушку красавчик. Я все тебе расскажу.

Рука незнакомки поднялась чуть выше по бедру юноши. Тот неуверенно заерзал на табурете и поспешил подозвать слугу на разливе, чтобы выполнить столь настойчивую просьбу и заказать выпивку. Получив желанную кружку с чем-то очень крепким, женщина моментально, одним долгим глотком осушила ее, после чего оставила ногу Аргилая в покое.

– Купец Пучка и его дочь Роксана. – напомнил Лаи незнакомке.

Та широко улыбнулась собеседнику и посмотрела напрочь осоловевшими глазами, словно видела юношу впервые.

– Кучка, какая кучка? Ик! – заплетающимся языком переспросила пьянчужка. – Дочку хочешь? Пойдем в переулок, ик, я могу быть для тебя кем угодно. Хоть матерью, ик, хоть дочкой.

– Вы ее не слушайте, господин. – пришел на помощь слуга на разливе. – Дудка у нас мастерица разводить кавалеров на выпивку. А молодых любит особо. Только в переулок с ней ходить не советую. Дудка туда половину Окраины водила. Иногда сразу по несколько человек. Не ходите с ней господин, хворь приключится.

– Спасибо. – поблагодарил Лаи, вовремя подоспевшего слугу и положил на стойку монету.

Затем разочарованно вздохнул и повернулся лицом к игровому залу. Ловить у стойки ему уже нечего. – решил Лаи. – Но быть может, его друзьям повезло больше.

Трицу он увидел сразу. Покачивая бедрами, наемница скользила между столами, смело подсаживалась то к одним игрокам, то к другим. Иногда не на стул, а прямо на колени. Ворковала, улыбалась, позволяла лапать себя и весело смеялась, когда получала шлепки по заднице. Аргилай и помыслить не мог, что когда-нибудь увидит свою наставницу в столь непристойном виде. Юноша даже на всякий случай протер глаза – а не мерещится ли ему это.

Тем временем запела скрипка. Скрипач медленно шел по залу, водя смычком по струнам и временами меняя мелодию. Звучала то медленная и грустная мелодия, выбивая слезу, а то задорная и веселая, предлагая ногам пуститься в пляс.

Возле стола, где сидел Чарли с Эгеем, скрипач остановился. Лаи присмотрелся к результатам игры за этим столом и изумился не меньше, чем воркующей с мужиками Трице. Перед Борзым возвышалась гора монет, размером не уступающая его рыжей башке. Время, проведенное за игрой в Туфту со слепой бабулей, явно не прошло для парня даром.