– Нет, – стараясь придать голосу, решительность ответил юноша и выпрямился. – Я готов.

– Отлично, – кивнула женщина и бросила к его ногам толстую палку без веток и сучков. Сделав пару шагов назад, она остановилась. – Попробуй ударить меня.

Аргилай сбросил с плеч одеяло и нагнулся, чтобы поднять палку. В этот момент Трица пнула парня ногой по голове. Не сильно, но очень больно. Лаи свалился на землю, держась за глаз.

– Ты умер. – вынесла приговор женщина. – Вот урок: никогда не делай то, что от тебя ожидают. Враг может расставлять ловушки и заманивать тебя в западню. Всегда веди свою игру, будь внезапен и непредсказуем. Понял?

– Мой глаз, – простонал юноша. – Он затек и болит.

– Приложи что-нибудь холодное. – посоветовала рыжая. – Будет неплохой фонарь, но за неделю пройдет.

– Зачем ты это сделала? – спросил Лаи, поднимаясь на ноги. – Могла просто объяснить, не пиная меня.

– Ты же просил пару уроков. – удивилась женщина, сворачивая подстилку и убирая одеяло в сумку. – Мудрое слово и хороший пинок – запоминаются лучше, чем просто мудрое слово. – назидательно изрекла она.

– Я говорил про фехтование и прочее.

– С чего ты взял, что я умею фехтовать?

– Но ты, же охраняла табун, дралась с разбойниками. – проговорил Лаи, прижимая к глазу ком холодной земли.

– Я умею выживать, решать проблемы, – согласилась Трица, поднимая седло и направляясь седлать Луну. – Умею драться. Но фехтование это не ко мне. Вот будем в Тильбоне – найти там себе мастера меча. Фехтование – это конечно хорошо, – рассудительно продолжила она, закидывая седло на спину своей кобылы и нагибаясь застегнуть подпругу. – Но не в моей работе. Не на большаке, не в подворотне. Чтобы выжить – фехтования мало. Надо уметь думать, действовать, а не бросаться в бой, размахивая мечом. Был случай, одного моего приятеля вызвал на дуэль очень искусный фехтовальщик. Вот как думаешь, что сделал мой знакомый?

– Не пришел. – съязвил обиженный Аргилай.

– Вариант. – улыбнулась Трица. – Нет, он нанял пару головорезов, чтобы те хорошенько отделали фехтовальщика в темной подворотне. Ребята тогда слегка перестарались.

Лаи тоже поднял седло и пошел седлать Упрямца. На ходу он ворчливо обронил:

– Видимо твой приятель не слышал про слово «честь».

– Слышал, – не согласилась женщина. – И расскажет тебе многое об этом слове при встрече. Ведь он еще может и говорить, и думать и защищать свою честь и честь своих родных. А того фехтовальщика уже давно зарыли в землю. И имя его никто не помнит.

На следующее утро Трица вновь разбудила Лаи ни свет, ни заря.

– Не передумал? – спросила она.

– Нет. – сонно ответил он, стараясь не дотрагиваться до покрасневшего и распухшего глаза.

Толстая палка упала на траву. Женщина сделала пару шагов назад и замерла в ожидании.

– Попробуй меня ударить. – повторила она вчерашнее задание.

Аргилай посмотрел на палку, затем на свою наставницу, вновь на палку.

– Я не буду! – решительным тоном изрек он. – Не хочу. Это неправильно. Ты плохой и глупый учитель!

– Что ты сказал? – сузив голубые холодные глаза до узких щелочек, угрожающе произнесла женщина и сделала шаг вперед.

В этот момент Лаи ударил кулаком, метя ей в лицо. Ну как ударил – попытался. Наемница легко увернулась от размашистого удара и следующим движением оттолкнула парня от себя, одновременно ставя ему подножку.

Аргилай растянулся на земле. Снизу-вверх посмотрел на наставницу. Трица улыбнулась:

– А ты молодец, – похвалила она и подобрала палку. – Попытка засчитана.

– Всегда веди свою игру, будь внезапен и непредсказуем. – повторил заученный материал, Лаи.

– Фехтования, значит, хотел… – задумчиво произнесла Трицитиана, поигрывая в руках увесистой палкой. В ее глазах зажегся нехороший огонек. – Это конечно не фехтование, но пригодится гораздо больше. Готов к первой тренировке?

Юноша встал с земли, отряхнулся и сообщил:

– Готов! Что мне делать?

Тонкие губы женщины растянулись в хищной улыбке.

– Что угодно, но не дай себя ударить. – мстительно ответила она и хорошенько приложилась палкой по ноге Лаи.

– Ай! – вскрикнул юноша, хватаясь за ногу. Но переживать за будущий синяк времени не было – сверху летел новый удар. Парень отпрыгнул.

И началась фехтовальная тренировка. Ну, или не совсем фехтовальная. Скорее форменное избиение. Аргилай пытался уклоняться, защищался руками, отступал, но все равно, раз за разом получал новые синяки. Трица нещадно гоняла его по поляне, иногда ругаясь или давая советы и наставления.

На третье утро тренировка возобновилась. В этот раз, во время избиения, Аргилай впервые попробовал не уклоняться или отступать, а нырнуть под удар. На удивление получилось. Он даже успел перехватить руку Трицитианы, за что вначале получил одобрение, а затем удар коленом живот.

На четвертое утро, хорошенько отбитый Лаи, рискнул распухшими от синяков руками и поймал палку. Крепко сжал и сильно рванул на себя. Палка внезапно поддалась. Трица отпустила ее. Этот маневр был настолько неожиданным, что Лаи потерял равновесие. Он не успел даже подумать, что сделать дальше, когда кулак Трицитианы разбил ему нос.

– Плохо! – женщина стояла над ним, уперев руки в бока. – Ты опять не думаешь! Злишься и тупо прешь вперед. Подловить тебя на этом – ничего не стоит.

Аргилай кашлянул и сплюнул. Осторожно дотронувшись до носа – вздрогнул от боли. Из обеих ноздрей текла кровь.

– Отдохнул? – безжалостно спросила Трица. – Вставай, продолжим.

– Продолжим!? – гнусаво возмутился Лаи, поднимаясь на ноги. – Да какой продолжим!? – обиженно прокричал он, и в сердцах отбросив палку, ушел к ручью умываться.

Лошадей седлали в напряженном молчании. Посиневший от синяков Аргилай дулся на наемницу и старательно делал вид, что ничего не произошло. Женщина только ухмылялась в ответ, искоса поглядывая на своего обиженного спутника.

Утро выдалось теплым, а белые облака в лазоревом небе обещали погожий денек. Пробираясь по ковру из опавших сосновых иголок в сторону дороги, Трица заметила, что Луна заметно нервничает. Наемница нахмурилась, подозревая неприятности.

– Эй, постой! – женщина вполголоса окрикнула Лаи, идущего первым.

Тот сделал вид, что не услышал и продолжил свой путь, ведя под уздцы Упрямца. До дороги ему оставалось несколько шагов.

Луна раздула ноздри и испуганно всхрапнула, явно чуя зверя или кого-то чужого.

– Постой говорю! – громче повторила Трица, всерьез забеспокоившись и пытаясь догнать юношу.

Но опоздала. Лаи уже вышел из леса. Он в нерешительности остановился у обочины дороги, глядя на человека, сидевшего верхом на лошади.

Незнакомец вскинул руку.

– Дороги доброй! – поздоровался белобрысый, лопоухий мужчина, добродушно улыбаясь чрезмерно крупными зубами. Он был вооружен небольшим топориком, а в руках держал лук. – Обязан спросить: кто вы и куда направляетесь?

Трица под уздцы вывела Луну на дорогу и остановилась в нескольких шагах от незнакомца.

– Ну, спросил ты, – ответила она, враждебно посматривая на стрелу, лежащую на тетиве лука. – И что?

Мужчина неуверенно поерзал в седле. Слова женщины явно застали его врасплох. Обычно ему не отвечали вопросом на вопрос.

– Велено спрашивать. – смущенно пробубнил незнакомец. Затем взял себя в руки и продолжил более уверенным тоном. – Мое имя Фоня. Я охранник каравана. Велено спрашивать: «кто такие и куда едут».

– Путники мы, – с легкой усмешкой представилась Трицитиана. – В Тильбон едем. Доволен?

– Путники? – переспросил Фоня, с сомнением рассматривая собеседницу. – А копье зачем?

– Охотиться.

– На таких лошадях? – усомнился охранник.

– Медведи нынче быстроногие, знаешь ли. – не скрывая издевки, ответила рыжая и легко вскочила в седло Луны. – Так и носятся туда-сюда. Пешим никак не догнать.