[1] Граф (1799) Иван Павлович Кутайсов (около 1759, Османская империя или Грузия, Имеретинское царство -9 января 1834, Рождествено) — камердинер и любимец Павла I, турок, взятый в плен в Бендерах, по другой версии грузин, спасённый под Кутаиси от турецкого плена и подаренный Павлу в его бытность престолонаследником. Родоначальник графов Кутайсовых, создатель подмосковной усадьбы Рождествено.

[2] Одеколон (фр. eau de Cologne — кёльнская вода) — парфюмерно-косметическое средство в виде раствора, содержащего не менее 60 % спирта, воду и не менее 1,5 % (по массе) душистых веществ.

[3] Бурдалю (фр. bourdalou) — женское подкладное судно для мочеиспускания (утка), продолговатой формы с одной ручкой, по форме напоминающее соусник.

[4] Дмитрий Васильевич Васильчиков (1778–1859) — действительный тайный советник (1858), генерал от кавалерии (1858), обер-егермейстер (1838), камергер (1799), член Государственного совета, председатель Совета заведений общественного призрения в Санкт-Петербурге. Брат Иллариона и Николая Васильчиковых.

[5] Аппендикс (синоним: червеобразный отросток, appendix vermiformis, придаток) — придаток толстой кишки.

[6] Лоренц Гейстер (19 сентября 1683 — 18 апреля 1758) — немецкий ботаник, профессор ботаникитомии и хирургии, основатель немецкой хирургии.

18 октября — 22 октября 1796 года, Российская Империя, Великий Новгород.

— И вы меня тоже поймите, Ваше Высочество, — полковник фон Миллер никак не хотел называть меня поручиком, особенно в приватной беседе, — У солдат полка сложился свой порядок. Часть несёт службу согласно уставу, но остальные находятся на отхожих промыслах[1] и занимаются работами по устройству города.

Второй раз за последние два дня обсуждаем с командиром полка один вопрос. Если кто-то думает, что в конце XVIII века бравая и непобедимая русская армия в мирное время занималась исключительно подготовкой к будущим походам, то он глубоко заблуждается. Использование солдат для разного рода работ на стороне, придумали не вороватые генералы моего времени. Тот же Миллер, сдавал солдат на работы новгородским чиновникам с горожанами и наверняка не бесплатно. И сами солдаты не чурались отхожих промыслов. Деревня, а не армия. Но для солдат это была хотя бы необходимость, заработки шли в артельные кассы. Также нужно учитывать, что у многих старослужащих солдат были семьи и их надо кормить. Но как понять офицеров? Трети списочного состава не было в расположении полка. Отпуска, выдуманные или реальные болезни и прочие причины. В моём батальоне вообще не было более половины офицеров, командир роты тоже отсутствовал. Само расположение полка в городе вещь условная. Казармы, оказывается, были только в столице у гвардейский полков. Наш Выборгский располагал полковым двором из десяти больших изб похожих на склады и нескольких хозяйственных построек. Рядом располагалась слобода, где жили унтеры и старослужащие солдаты, многие с семьями. В полковом дворе жили в основном обер-офицеры, унтеры, фельдшеры и писари. Также одна изба исполняла роль административного здания. Штаб-офицеры и офицеры побогаче жили отдельно и снимали жильё у чистой публики. Большая часть полка была разбросана по всему городу и соседним деревням. Думаю, собрать весь полк по тревоге заняло бы минимум три дня. Это без учёта отсутствовавших офицеров.

Меня зачислили в четвёртую роту второго батальона. В батальоне четыре роты были мушкетёрскими, а пятая гренадерской. Полк состоял из двух батальонов по пять рот, который в военное время разворачивался в двенадцать рот. Я хотел собрать всю роту и провести смотр с проверкой готовности. С учётом того, что командир роты капитан Боур находился в столице, то старшим офицером оказался я. Но мои хотелки разбились о суровую правду жизни. Учения, стрельбы и прочие экзерциции проводились летом. Дисциплина, конечно, соблюдалась, но и говорить о боевой готовности при таком подходе к обучению, было глупо. Новобранцев, которых в моей роте было двадцать человек, первое время обучали старослужащие солдаты. И при этом фон Миллер действительно был хорошим офицером, за красивые глаза Суворов никого хвалить бы не стал. Просто полк не был в боевых походах с 1775 года. Молодые офицеры использовали полк как некий трамплин, прослужив какое-то время, и далее переводились в действующую армию или столицу. У кого была протекция, переводился в гвардию. Солдаты в основном были возрастные, либо совсем новички. Можно сказать, что полк был в некотором роде учебным центром. На мой взгляд, это был не учебный полк, а какой-то трудовой профилакторий. Это меня не устраивало, но начинать службу с конфликтов в корне неверно.

— А также надо учитывать, что форма и башмаки солдатам выдаются на определённый срок. Если вы будете постоянно занимать их экзерцициями, то форма быстро придёт в негодность. Отвечу сразу на незаданный вопрос, интендант новую форму не выдаст. Она просто не предусмотрена.

— А как проводятся экзерциции, как солдаты познают военную науку? — я решил не лезть со своим уставом в чужой монастырь.

Делать выводы после пяти дней нахождения в расположении полка неразумно.

— Основное обучение идёт поздней весной и летом. Далее патрулирование, караулы в городе и на рогатках. Осенью и зимой приведение в порядок обмундирования, пополнение продовольствия и боеприпасов, обучение новобранцев командам и освоению оружия. Зимой работы в городе и в полковом хозяйстве. Солдат должен быть занят, в противном случае будет полное падение дисциплины. Советую заняться обучением новобранцев вашей роты после наступления морозов. Сейчас в дождь и слякоть делать это затруднительно. Что касаемо вашей задумки по егерям, то здесь я ничем помочь не могу, не знаю о чём речь.

— Я вас понял, господин подполковник. Буду следовать устоявшимся в полку традициям, — слегка поддел я подполковника.

Но он, похоже, с юмором не дружил, принял мои слова как должное. Егеря эта была моя возможность обзавестись собственной военной силой. По моей задумке это будет спецназ с задачами и навыками ближе к моему времени. Понятно, что саму идею я буду позиционировать как новый вид войск, типа пластунов и разведчиков. То, что они будут подчиняться лично мне, никому знать не нужно.

— Это очень верный подход, Ваше Высочество. Сегодня городской голова даёт небольшой приём, все с нетерпением будут вас ждать, — перескочил на другую тему подполковник.

— Я непременно буду, Карл Карлович.

После встречи с фон Миллером, решил доехать до полкового двора. Дугин следовал за мной. Оформил ему перевод, и теперь Пётр рядовой в моей роте. Ехали на встречу с обер-офицерами роты, о которой договорились вчера.

Во дворе меня дожидались подпоручик Томас Фитцнер и прапорщик Степан Крапачёв. Кадет Николай Ушаков отбыл с каким-то поручением и не мог присутствовать. Фитцнер происходил из большого, но бедного остзейского рода. Крапачев был из дворян Ярославской губернии. Ушаков приходился дальним родственником прославленного адмирала. Все трое были весьма молодыми людьми, Ушаков всего на год меня старше. Командующим нашей ротой был капитан Александр Федорович Боур. От судьбы не уйдёшь. Насколько я понял, он был младшим братом того самого Карла Боура, который в моей истории начинал адъютантом Потёмкина. По слухам, именно он пытал, а потом убил женщину, которая отказала Константину в близости. Надеюсь, подобного со мной не случится, вот не тянет меня на изнасилования и пытки. Повезло, что капитан отбыл в столицу, ходатайствовать о своём переводе. Оно и к лучшему, надо подальше держаться от этой семейки. Хотя отец у них был достойным человеком и являлся одним из создателей Генерального штаба.

Фитцнер служил в полку уже 3 года, а Крапачёв недавно получил звание прапорщика и прибыл в полк. Надо было налаживать отношения с сослуживцами. Пригласил их к себе на обед и получил полное одобрение. Я всё время думаю об этикете и прочих приличиях, что неудобно приглашать к себе офицеров. Но забываю, что воспринимаю своё нынешнее положение как обычного дворянина, а это в корне неверно. Я внук императрицы и приглашение ко мне на обед — это честь по нынешним временам, для простых обер-офицеров уж точно.