– Соболезную, – наконец ответил Джастин.

– Соболезнуешь? Это ещё почему?

Оливер весь напрягся. Я почувствовала, как подкашиваются мои колени, так как я уже, кажется, подозревала, какими будут следующие слова Джастина.

– Потому что я – её муж.

– Да, Шеннон, – неодобрительно качала головой Анжела.

– Да, Шеннон, – подбадривала меня Клэр, обмахиваясь ладонью и изображая, что в помещении стало уж слишком жарко.

– Да, Шеннон, – философски протянула Айка, перебирая пальчиками и постукивая ими по своей нижней губе.

– Повторить? – спросил подошедший бармен.

Мои подруги закивали, а я отрицательно замотала головой.

Кто-то сказал, - кажется, Айка, - что нам нужно что-то покрепче, чтобы пережить это утро. Первая стопка так и не выпитой текилы стояла передо мной, тогда как мои подруги пошли, кажется, уже по четвёртому кругу.

И спрашивается: они используют то ужасное положение, в которое я попала, как лишний повод напиться? С горя...

Хм, или отметить?

Мы сидели в лобби Беладжи, а в это время наверху двумя мужчинами решалась моя дальнейшая судьба. Только почему–то без моего участия.

Я хотела остаться в номере, возмущалась, как могла, даже осмелела до той степени, чтобы перечить Оливеру, тогда как стоило изображать смиренное раскаяние, но девочки почти насильно утащили меня вниз.

Впрочем, перед этим я отпросилась переодеться, хотелось, наконец, уже снять с себя это ненавистное, находящееся на грани приличия платье.

Не успела за нами закрыться дверь, а мужчины уже и не смотрели на меня, полностью сосредоточившись друг на друге. Шла немая борьба взглядов и характеров.

Подняв глаза к потолку, я прищурилась, словно бы могла увидеть, что там происходит на последнем этаже.

– Может, они поубивают друг друга, тогда твоя проблема будет решена, – Анжела проследила за моим взглядом.

Клэр шлёпнула её по руке:

– Глупости, кто в здравом уме откажется от такого мужчины.

Я вздохнула, мой взгляд опустился к тёмной столешнице. Я попыталась пальцем оттереть какое–то невидимое пятнышко с её поверхности.

– Оливер...

Клэр фыркнула.

– Я вообще–то не о нём.

Покраснев, я поёрзала на высоком барном стуле. Вообще-то, я поняла, о ком она, и про Оливера упомянула ради приличия, но уточнять не стала.

– Этот Джастин... Скажи, как тебя угораздило выйти за него замуж? – строго, словно учительница первого класса, произнесла Анжела.

Кинув робкий взгляд на неё, я тут же отвела глаза. Вопрос был конкретным и требовал конкретного ответа. Если б только он у меня был – этот ответ? В который раз я постаралась восстановить цепочку вчерашних событий, и в который раз потерпела фиаско.

– Не знаю, – моё бормотание было еле слышным. – Я... я просто вышла за него и всё... под влиянием момента.

– "Под влиянием момента" покупают новую сумочку или дорогие туфли, а не сочетаются браком, – вставила свои два цента Айка.

Я начинала по–тихому закипать. Какого чёрта, они тут устроили свою игру в доброго–злого полицейского? Причём Анжеле явно досталась роль сурового парня, поигрывающего на буквах закона, Клэр – притупляла мою бдительность, сочувствовала, где требовалось, поддакивала в нужных местах, а Айка вообще была кем–то вроде секретаря, приносящего в комнату допросов пончики с отвратительной бурдой, называющейся кофе, так как именно она призывно махала бармену каждый раз, когда их рюмки опустошались.

– Вы же вчера видели меня с ним, – возмутилась я. – Так почему не остановили?

Айка с Клэр переглянулись и закатили глаза.

– Да мы думали, ты просто потанцуешь и всё. – Анжела хлопнула рукой по столу. – Кто знал, что тебе приспичит выскочить замуж раньше срока!

Я молча открывала и закрывала рот. Не найдясь, что ответить, я немного поменяла направление разговора.

– А как тут оказался Оливер?

Теперь на своих стульях ёрзали девочки. Я с триумфом посмотрела на них. Ба! Да не у меня одной есть повод для смущений.

– Ну, – протянула Клэр, – как сказать...

– Да, так и скажи, – подбодрила я, скользя кончиком пальца по кромке стопки с текилой и победно ухмыляясь.

– Вообщем Оливер… он вылетел следующим же рейсом.

– Он очень волновался! – Анжела ткнула в мою сторону пальцем. – И как мы видим – не безосновательно.

– И вы знали? – нахмурилась я.

Троица синхронно кивнула.

– И не сказали мне ничего?

– Шеннон, он сразу же сел нам на хвост: в отеле, в СПА, в каждом клубе, куда мы приезжали, – оправдывалась за всех Айка. – А нам хотелось, чтобы ты нормально повеселилась, отдохнула.

– Ну, спасибо, я отлично отдохнула, – мои губы растянулись в улыбке, и я кокетливо захлопала ресницами для пущего эффекта. – Просто великолепно. Сейчас эти двое там поговорят, и начнётся веселье.

На моих последних словах двери лифта рядом с лобби эффектно распахнулись, и в холл вышел Джастин. Один. Он принялся оглядываться, пытаясь понять, где мы задислоцировались.

Глубоко вздохнув, я потёрла вмиг вспотевшие ладони о ткань джинс, в которые успела переодеться. На мне была одна из моих любимых "на–размер–больше" футболок, узлом завязанная на талии. Может, он увидит, что я вовсе не девочка-куколка? Что коктейльные платья и туфли на астрономической высоты шпильках – совсем не мой стиль? И посмотрит на меня совершенно другими глазами? И его нелепое упорство сохранить наш нелепый брак пропадёт? И?..

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Джастин, увидев меня, мягко улыбнулся. Казалось, его улыбка предназначалась только мне и никому другому. Температура в холле резко повысилась. И я не заметила, как невольно заулыбалась в ответ.

А потом вспомнила... Он только что разговаривал с Оливером.

И моя улыбка погасла.

Заявление Джастина о том, что я – его жена, произвело эффект разорвавшейся бомбы. На какую–то долю секунды мне показалось, что всегда сдержанный Оливер сорвётся и начнёт размахивать кулаками. Хотя, по его мнению, подобное проявление агрессии – отвратительно. Покраснев до состояния перезрелого помидора, Оливер полоснул по мне таким взглядом, что мне тут же захотелось провалиться прямиком в ад. Потому что именно там он меня не найдёт. Такие святые как он уходят в противоположном направлении.

А я... всего за одну ночь стала и изменщицей, и предательницей.

И когда я уже собиралась сказать такое малозначительное в сложившейся ситуации слово, как "прости", Оливер внезапно заговорил. Я ушам своим не поверила. Даже после всего произошедшего, он хотел меня, он был готов «принять меня обратно», хоть нам «будет совсем непросто достигнуть привычного взаимопонимания», а моё «безответственное» поведение – это то, с чем «ему придётся смириться и жить».

Смириться и жить…

Эти слова, словно заезженная пластинка, крутились в моей голове без остановки.

Лучше б он кричал, ей богу.

Кажется, в тот самый момент я осознала, что надежда на будущее, мыслями о котором я жила вот уже несколько лет, безвозвратно утеряна. Не будет милых семейных вечеров, уютного дома, дружных праздников, подарков на Рождество, совместных поездок на море. Детей, которым мы уже заранее выбрали имена, стёрло из ткани бытия, и вчерашние Шеннон и Оливер перестали существовать.

А потом меня нахально выпроводили в лобби, словно бы я была самым, что ни на есть второстепенным персонажем в этой истории, и в обсуждении своей судьбы принимать участие не должна.

Но, честно говоря, я была настолько истощена эмоционально всего лишь за несколько утренних часов, что не нашла сил на внятный отпор.

– Леди, – кивнул Джастин, подходя к нашему столику.

Они, видимо, уже успели перезнакомиться наверху, пока я переодевалась в своей спальне.

И вот теперь все без исключения, даже хмурившаяся до этого момента Анжела, заулыбались.